— Да, Иржи...
Яна улыбнулась и потрепала принца по волосам. Теперь, после смерти Любомира, о которой ходило столько пошлых слухов, все надежды были связаны только с ним.
— Твои люди смогут это сделать? — спросил Райв.
— Я уверена в этом. Если бы ты знал, сколько в них ненависти к Корригану... Мы захватим замок, а тебе надо перетянуть на свою сторону армию. Если она не пойдет за тобой, все пропало, мы не сможем удержать замок.
— Этого я и боюсь...
Райв закрыл окно, опасаясь, что Иржи может простыть.
— Вот. — Иржи протянул Яне рисунок, девушка с улыбкой взяла его. — Красиво?
— Красиво, Иржи. А кто это?
— Как кто? Это барон, это ты. А это я.
— Теперь понятно, Иржи. А почему ты выше барона?
— Потому что я принц, — ответил Иржи и хитро взглянул на Яну. Потом засмеялся. — Просто так получилось.
* * *
Виго был очень странным человеком—и на редкость многоликим. Он мог внушать ужас — как тогда, в замке, — мог быть мягким и душевным. Мог говорить коротко и отрывисто—когда не хотел разговаривать, — а мог прочитать целую лекцию—как вчера, в день моего приезда. Точнее, прихода. В этом мире вообще большей частью ходили пешком.
Вчера Виго отказался отвечать на мои дальнейшие вопросы — сказал, что обо всем остальном мы поговорим завтра. Да я и сам не слишком настаивал, в голове у меня все перемешалось. Еще вчера я знал, чего хотел, а именно — убить Корригана. Сегодня я уже не хотел ничего. Точнее, просто не знал, чего хотеть. Вернуться домой? Это желание жило во мне всегда, но я уже свыкся с тем, что это для меня невозможно. Пустота — в сознании, в мыслях, в чувствах.
Спал я этой ночью на улице, под небольшим навесом, Виго постелил мне именно там. Он объяснил это тем, что с удовольствием пустил бы меня в дом, но просто не может этого сделать: его дом меня не принимает. Впрочем, мне было все равно, где спать, с некоторого времени я перестал обращать внимание на подобные мелочи.
После завтрака мы снова расположились у реки, удобно устроившись на «стульях».
— Итак? — спросил Виго, взглянув на меня.
Его глаза были спокойными и на редкость глубокими, — казалось, на меня смотрела сама вечность. Впрочем, они тут же стали мягче, подернулись дымкой тепла и умиротворения.
Я непонимающе взглянул на колдуна, пытаясь понять, что он имеет в виду.
— Что ты надумал за эту ночь? Ты по-прежне- му хочешь убить Корригана?
— Не знаю. Наверное...
— Это не ответ.
— Да, я по-прежнему хочу убить его, — ответил я, зная, что мой ответ колдуну не понравится.—Он негодяй и не заслуживает жизни.
— Корриган — великий воин и великий колдун. И что бы мы о нем ни думали, как бы мы его ни судили, к нему надо относиться с уважением. Он достойный противник и заслужил это.
— Мне не за что уважать его. Он убийца.
Виго вздохнул.
— В тебе говорит гнев, а гнев — плохой советчик. Да, Корриган несет зло и будет наказан за это, ничто в мире не проходит бесследно. Но ты не должен брать на себя роль судьи. Оставь это Богу.
— Я не согласен. Оставляя все на откуп Богу, мы снимаем с себя ответственность за то, что происходит, уходим от борьбы. Это только на руку Корригану и таким, как он»
— Я не призывал тебя отказаться от борьбы,— возразил Виго. — Вопрос в том, какая это борьба. Да, можно сделать все по-своему и погибнуть, запутавшись в собственных глупостях. А можно следовать воле Богов и до конца пройти свой путь, каким бы он ни оказался. Могу тебя успокоить: Боги видят тебя, и ты никак не разминешься с Корриганом. Это часть твоей судьбы, хотя и не самая главная. Но на борьбу с ним ты должен выйти с ясным сознанием и чистым сердцем, в тебе не должно быть гнева, злости, желания убить. Потому что это — темная сторона силы. Корриган однажды поддался ей, увяз в ее паутине и уже не смог выпутаться. Я пытался ему помочь, я надеялся вытащить его из омута, в который он попал. У меня не получилось... — Виго опустил голову, потом снова взглянул на меня. — То, что должно произойти, всегда происходит, и ты появился в этом мире далеко не случайно. Но для того чтобы одолеть Корригана, ты должен оставить мысли о мщении.
— И что я должен делать? — спросил я, пытаясь разобраться в логике колдуна.
— Просто следуй естественному ходу событий, не торопи их. Осознай, что тебя ведут Боги, будь достойным этого. И однажды ты сам удивишься тому, как сплетаются нити событий. Мир вокруг тебя придет в движение, люди и обстоятельства удивительным образом пойдут тебе навстречу. Тебе не надо думать о том, как уничтожить Кор- ригана, — все решится само собой, обстоятельства сами приведут тебя к цели. Будь храбр и невозмутим, не ищи выгоды, не гонись за славой, скользи по морю жизни — туда, куда поведут тебя Боги. И поверь, ты никогда не пожалеешь о сделанном выборе. Потому что дорога с Богом — это дорога к счастью.
— А без Бога? Если я откажусь?
— Тогда ты лишишься, помощи Богов и останешься один на один с Жерновами...
Виго замолчал. Молчал и я, обдумывая его слова. Потом снова взглянул на колдуна.
— Со стороны Богов это очень похоже на шантаж.
— Это не шантаж Обычно мы выбираем между плохим и очень плохим. Боги дают тебе возможность стать собой, найти в этой жизни свой путь.
— Но я всего лишь хочу отомстить Корригану, я не претендую на что-то большее.
— А разве речь идет не об этом? Ты искал возможность сделать это, Боги услышали твой зов. Тебе не на что жаловаться.
— Я не жалуюсь... — Мне было трудно объяснить свои чувства.
— Я понимаю, — сказал Виго. — Тебя угнетает то, что кто-то все решил за тебя, что тебе фактически предложили дилемму — или пойти по приготовленному для тебя пути, или умереть. Ты не хочешь умирать, но и не хочешь подчиняться.
— Да, — кивнул я. — Наверное. Мне претит, что кто-то будет решать за меня, что и как мне делать.
— Поверь, Боги лучше знают, что для нас хорошо и что плохо. И смирение состоит в том, чтобы передать Богам право распоряжаться своей судьбой, об этом мы вчера с тобой уже говорили. Беда в том, что ты гасклит, а понятие смирения для га- склитов одно из самых ненавистных.
Я ничего не ответил. Да, наверное, Виго во многом был прав. Именно то, что кто-то, пусть даже Боги, за меня решали мою судьбу, вызывало во мне острое чувство неприятия. Мне всегда говорили, что человек — это звучит гордо. А выходило, что человек — это слабое, зависимое от множества окружающих его сил существо. Слепой котенок, нуждающийся в постоянной опеке.
— Выходит, мы во всем зависим от Богов?—тихо спросил я. — Не можем обойтись без их опеки?
— Это не совсем так, — покачал головой Виго.— Я ведь говорил, что тебя никто не заставляет сотрудничать с Богами. Ты волен в своих поступках, Боги никому ничего не навязывают и уж точно никогда не мстят. И Мельница Богов — это просто механизм, управляющий этим миром, без него ни на Земле, ни в других мирах вселенной не было бы жизни. Жернова приводят этот мир в движение, связывают его воедино, при всех его кажущихся недостатках этот механизм нам жизненно необходим. Да, он опасен, но только от нас зависит, сможем ли мы ему противостоять. Представь бушующий океан, опасный и безжалостный, по которому ты плывешь на утлом суденышке. Ты можешь выплыть к прекрасному острову, а можешь разбиться о скалы. Шансов разбиться гораздо больше, но у тебя есть выбор — плыть самому или попросить помощи у лоцмана. Для нас таким лоцманом является Бог. И если в нашей жизни мы не гнушаемся просить помощи у самых разных людей, то почему так недоверчиво смотрим на Бога? На того, кто бесконечно величественнее всего, что мы можем вообразить? Да, для этого нужно смириться, сломить свою гордыню. Но в этом нет ничего постыдного. Взгляни на ребенка, на то, как цепляется он за руку матери, — есть ли для него в этом что-то постыдное? Ребенок растет, с каждым годом ему позволяют все больше и больше. И однажды наступит
момент, когда он пойдет по жизни сам. Так же и с Богами: они просто держат нас за руку, не дают наделать глупостей. И с радостью позволят нам идти самим — когда мы станем этого достойны.
— Вы уже идете сами? — спросил я.
Виго улыбнулся.
— Нет, — ответил он, качая головой. — Это не так просто. Не в этой жизни.
— Я понял. Вы тоже верите в жизнь после смерти.
— Вёрю? — улыбнулся Виго. — Ну что ты, выкинь из головы эти глупости. Я не верю — я знаю.
— Как же можно об этом узнать? — усмехнулся я. — Оттуда еще никто не возвращался.
— Возможно, — согласился Виго. — Но человек — это прежде всего сознание и только потом тело. Сознание может проникать в те миры, куда живому человеку путь заказан. Может проникать — и возвращаться обратно. Возможно, когда- нибудь ты убедишься в этом сам-.
