Виго замолчал, глядя на текущую в ручье воду.
— Мы отвлеклись, — сказал он после недолгого молчания. — Ты пришел сюда за помощью. Но так уж получилось, что помочь себе ты можешь только сам. Переломишь гордыню, сможешь с благодарностью принять помощь Богов — они приведут тебя к счастью. Не сможешь, откажешься — Боги покинут тебя.
— Но ведь крутом столько людей — не думаю, что все они живут с Богом. Что у вас, что в моем мире. Что у сваргов.
— Ты прав, — кивнул Виго. — Это наша общая беда. Мы слишком заняты собой, у нас не хватает ни времени, ни желания разобраться в том, что происходит в этом мире. Разобраться в себе, найти в этой жизни свое место. Тем и примечательнее твой приход сюда. Ты должен благодарить судьбу за то, что она предоставила тебе такой шанс.
— Я понимаю это — умом. Но ведь если я скажу сейчас, что верю Богам, это будет обман.
Виго улыбнулся.
— Хорошо, что ты это понимаешь. Уверен, Боги выбрали тебя далеко не случайно. Дай себе время, тебе надо просто побыть какое-то время одному, во всем разобраться. Ничто так не укрепляет дух, как одиночество.
— Я должен уйти? — Мне показалось, что колдун меня снова выгоняет.
— Если ты пойдешь вдоль ручья, то часа через два увидишь хижину. В ней давно никто не живет, можешь там остановиться. Поживи там, подумай. Когда решишь, что настал срок, возвращайся.
— Хорошо. — Я подумал о том, что мне и в самом деле не помешает небольшой отдых. Уйти, пожить какое-то время одному. Забыть обо всех проблемах. — А чей это дом?
— Тебе так хочется это знать? — улыбнулся Виго.
— Да нет. — Я пожал плечами. — Просто спросил.
— Его когда-то построил Корриган. Он прожил там девять лет.
Я быстро взглянул на Виго, но ничего не сказал. Колдун улыбнулся.
— Ты боишься?
— Нет. — Я покачал головой. — Просто не ожидал этого.
— Сходи туда. Тебе это будет полезно.
— Он действительно прожил там девять лет?
— Да, — кивнул Виго. — Даже немного больше.
Я почесал лоб. Услышанное меня сильно озадачило, я подумал о том, что вряд ли смог бы так долго жить в лесу.
— Я бы так не смог, — сказал я, взглянув на Виго. — Девять лет — это очень много. К тому же
Корриган тогда был очень молод. Я просто не представляю, как он это выдержал.
Виго усмехнулся.
— У Корригана железная воля, он всегда знал, чего хочет. Я ведь говорил тебе, что это очень серьезный противник. И что бы мы о нем ни думали, его дух, его воля к победе заслуживают уважения.
Какое-то время мы молчали, потом Виго снова взглянул на меня.
— Иди. И помни о том, что помочь себе ты можешь только сам.
* * *
Часы на дворцовой башне пробили полдень. Сидя в своем кресле, Корриган задумчиво смотрел на стоящего перед ним человека.
— Ты мог бы сказать об этом мне. Я прислал бы людей, тогда бы Райв не сбежал. Но ты пожадничал, и результат налицо. Точнее, на лице. — Корриган усмехнулся, взглянув на Инди.
Глаза разбойника блеснули — реплика Корригана попала в цель. И хотя шутки насчет его уха уже стоили двум шутникам жизни, на этот раз Инди сдержался. Просто хорошо понимал, с кем разговаривает.
— Я боялся опоздать, — пояснил он. — Райв мог удрать в любую минуту. К тому же мне просто помешали. Если бы не это, я принес бы вам его голову.
— В самом деле? — удивился Корриган. — И кто же этот рискнувший встать у тебя на дороге смельчак?
— Это не имеет отношения к делу. — Инди нахмурился. — Что касается Райва, то его в городе нет, в этом я уверен.
— Ты не ошибаешься?
— Его в городе нет, — с нажимом повторил Инди. — Я ведь нашел его один раз, нашел бы и второй.
— Хорошо, ты меня убедил. Если вдруг барон объявится, сразу ко мне. Не стоит без необходимости рисковать вторым ухом. — Корриган снова улыбнулся.
Именно эта улыбка бесила Инди больше всего, он подумал о том, что зря связался с Коррига- ном,—об этом уже поползли слухи. Кое-кому даже пришлось укоротить языки, но все равно дела идут все хуже и хуже.
— А деньги? — спросил он. — Мне надо платить людям.
— Деньги? — наигранно удивился Корриган.— Ты считаешь, что заработал их?
Инди молчал, сжав зубы, горящим взглядом буравя пол и не осмеливаясь бросить его на Корригана.
— Ну ладно, ладно, — усмехнулся Корриган.— Ты меня убедил...
Он полез в стол, достал мешочек с монетами. Демонстративно взвесив его на ладони, сунул обратно, потом достал другой, поменьше.
— На... — Он бросил деньги Инди, разбойник на лету поймал мешочек. — Иди и постарайся отыскать мне Райва.
— Я постараюсь, — пробормотал Инди, повернулся и вышел из кабинета.
Пока он шел за стражником к выходу из замка, его трясло от ярости. Убить, всех убить! Райва убить, дрянь эту удавить непременно — он вспомнил презрительный взгляд Яны и сжал зубы. Корригана убить — о, если бы это было возможно!
Инди смог немного успокоиться, лишь дойдя до ведущей в сад двери, его уже не смогло задеть подчеркнуто пренебрежительное отношение стражника, сочно сплюнувшего ему вслед и захлопнувшего за его спиной дверь. Ничего, придет его время...
Пока Инди шел по саду, в голову ему пришла интересная мысль. Сначала она показалась ему нелепой, потом заинтересовала. Да, трудно, но почему бы и нет? Ведь там у него наверняка много денег: слышно же было, как перебирал он свои мешочки. Здесь монет сто — Инди сунул руку в карман, взвесил на ладони мешочек. Конечно, неизвестно, сколько денег хранит Корриган в своем столе, но наверняка это тысячи и тысячи. Вот если бы их прибрать к рукам...
Если их прибрать к рукам да прибавить к ним те, что лежат у него в тайнике, получится очень даже приличная сумма. А там видно будет, можно даже в Ордею перебраться: умные люди и там живут неплохо. И уж тем более там можно прожить с деньгами.
Мысль действительно была интересной. Оставалось решить одну маленькую проблему: как обокрасть Корригана. И не просто обокрасть, но и
остаться при этом в живых.
За прошедшие годы лианы разрослись чересчур густо, я с трудом пробрался к двери сквозь густые заросли. Дверь оказалась не заперта, я осторожно открыл ее и вошел внутрь.
В доме было очень темно и сыро, он представлял собой единственную комнату размером примерно пять на пять метров, с двумя маленькими окошками. В окнах был колдовской лед — выходит, он весьма долговечен.
Вся мебель оказалась самодельной. Я разглядел грубую деревянную кровать, стол, пару полок на стенах и валявшийся кверху ножками табурет. Особый колорит интерьеру придавала густая бахрома паутины, опутавшая потолок и стены, особенно много ее было в углах.
Нагнувшись, я поднял табурет и отпрянул, обнаружив под ним пару жирных черных сороконожек. Кривясь от отвращения, быстро раздавил сапогом их головы — не хотел, чтобы эта гадость удрала и потом меня покусала. Оставив обезглав-? ленных сороконожек извиваться на полу, быстро вышел на улицу.
Здесь было сухо и тепло. И тихо — если не считать громких криков какой-то птицы, выражавшей решительный протест против моего бесцеремонного вторжения.
— Можешь не кричать, не уйду, — взглянув на глупую птицу, я вытянул из посоха меч и начал под корень вырубать окружавшие дом лианы.
Может, они и красиво цветут, но как-то слишком уж тут из-за них тоскливо. Темно, мрачно, света не видно — и что Корриган в них нашел?..
Лианы оказались довольно крепкими, я заметил, что срезы тут же окрашивались в бледно-ро- зовый цвет, это вызывало неприятные ассоциации с кровью. Для того чтобы полностью очистить дом, мне даже пришлось взобраться на крышу: крепкие усы лиан намертво впились в бревна. Обрубив их, я сбросил вниз и сгнивший камыш — теперь придется искать, где он растет, чтобы заново накрыть крышу- Потом спустился вниз и оттащил обрубленные лианы в сторону, сложив их в одну большую кучу. Подойдя к дому, взглянул на него — и остался доволен проделанной работой.
Остаток дня я посвятил уборке дома: сметал со стен паутину, выметал пыль и грязь, тщательно выскоблил, оттащив к ручью, стол. Подумав, так же поступил и с табуретом. И лишь когда сгустились сумерки, я наконец-то уселся на табурет и облегченно вздохнул.
На ужин у меня было сушеное мясо койва и чистая вода из ручья. Горела на столе колдовская свеча — подарок Альвароса, я жевал мясо и думал о том, насколько все это странно. Не верилось, что здесь, в этой комнате, на этом самом стуле и за этим самым столом когда-то сидел Корриган. Но вот она, вырезанная ножом на столешнице буква «К». И еще, чуть выше, женское имя «Эмма» — уж не пассия ли Корригана? Теперь, когда я отскоблил стол, надписи стало видно еще лучше — черные буквы на светлом фоне. Сидел он здесь когда-то, вырезал их. О чем он тогда думал? И каково было ему, сваргу, привыкшему к цивилизации, оказаться в этом глухом лесу? Сколько ему тогда было — меньше двадцати? Я старше, я гасклит и вроде бы должен быть привычнее ко всему этому — но даже мне не по себе. Я задержусь здесь на неделю, от силы на две. А он прожил здесь девять лет...
