сил не навредит тебе? – подбежав к Хуа Чэну, спросил принц.
Князь демонов взмахнул рукой, и листы сусального золота испарились.
– Не волнуйся, гэгэ, это пустяки.
Кусок крыши сдвинулся в сторону, и из-под него показался Фу Яо.
– Для тебя пустяки, а для меня – нет! – рявкнул он.
На него было жалко смотреть: только ему удалось изловить зловредного призрака, как вдруг свет погас и, задрав голову, дух войны увидел, как прямо на него летит ветхая крыша.
Фу Яо вытряхнул солому из волос и подошёл к Се Ляню с Хуа Чэном.
– Ты… ты это нарочно, да? – глядя на князя демонов сверху вниз, в негодовании выпалил он.
Хуа Чэн не стал спорить или насмехаться – лишь похлопал ресницами и поднял свои чёрные как смоль глаза на принца. Се Лянь тут же взял его за плечо и завёл себе за спину:
– Конечно нет. Малыши не ведают, что творят… Прости, Фу Яо.
– Малыши? Ваше высочество, вы думаете, я ослеп?! – возмутился дух войны.
– О чём ты говоришь? – изобразил недоумение Се Лянь. – Это же просто ребёнок.
Фу Яо, прищурившись, впился взглядом в Хуа Чэна, но тут услышал позади себя тихий треск: Лань Чан, распихивая обломки, вылезла наружу. Фу Яо метнулся к ней, а принц выдохнул с облегчением и положил на землю Гуцзы. Внезапно кто-то нерешительно позвал его:
– Ваше высочество?
– Фэн Синь? – Принц тут же поднялся на ноги.
Действительно, Фэн Синь обратился к нему по духовной связи.
– Прекрасно! – обрадовался генерал. – Значит, ваш пароль всё такой же.
Се Лянь беззвучно усмехнулся. Восемьсот лет назад он придумал использовать эту фразу – «просто прочитай тысячу раз „Дао дэ цзин“» – и с тех пор не менял её. Принц вспомнил, как его товарищ хохотал до упаду, впервые услышав пароль, и невольно растрогался, хоть сейчас и не время было предаваться ностальгии.
– Да, такой же. На Небесах всё в порядке? Цзюнь У знает про Линвэнь?
Хуа Чэн, поняв, что принц разговаривает с кем-то с вышних Небес, отошёл к Гуцзы и потрогал лоб мальчика, чтобы понять, насколько тот болен.
– Дело дрянь, – мрачно сказал Фэн Синь. – Владыка знает. В столице полный бардак!
– Неудивительно: Линвэнь заведовала всей канцелярией! Неужели никто из богов литературы не может её заменить? – вздохнул принц.
– Пытаются, но не выходит. Пока Линвэнь занимала пост, дворец не ругал только ленивый: мол, они бы на её месте справились в десять раз лучше! А на деле не осилили и трети обязанностей. От одного сбора и распределения сообщений у всех уже голова кругом, назначенные небожители бегут с должности. – Се Лянь не перебивал – только покачал головой. – Ещё Му Цин добавил нам проблем, – продолжил Фэн Синь. – Будучи заключённым под стражу, он ранил охранника и сбежал.
– Что?!
Услышав это, Се Лянь вздрогнул и поднял глаза на Фу Яо: юноша в чёрном что-то говорил Лань Чан, брови его были нахмурены, но выглядел он не столько злым, сколько обеспокоенным. Се Лянь отошёл подальше и понизил голос:
– Как это вышло? Что случилось с Му Цином?
– Его взяли под арест, а всех служащих дворца Сюаньчжэня отстранили от дел до окончания расследования. Всё из-за духа ребёнка.
– А что с ним? Разве он как-то связан с Му Цином? – ещё тише спросил принц.
– Да. Когда нечисть вырвалась на свободу, Му Цину поручили поймать Лань Чан и её отпрыска, но он упустил беглецов. Зато дух ребёнка опознал в Му Цине того, кто вырезал его из утробы матери и обратил демоном.
– Ушам своим не верю! – выдохнул Се Лянь. – Этого просто не может быть! Му Цин хоть и… Ох, да зачем бы ему так поступать?
– Я не знаю. Но поговаривают, будто существует какой-то тёмный ритуал, с помощью которого можно быстрее вознестись, и для него требуются мёртвые младенцы. Многие задались вопросом, не было ли каких-нибудь странностей с вознесением Му Цина, потому решили взять его под стражу и тщательно разобраться в ситуации. Кто ж знал, что он сбежит, неугомонный! Теперь всё выглядит так, будто он виновен и скрывается от правосудия.
– Подождите, постойте. Здесь что-то не так. Если Му Цин детоубийца, то почему дух нерождённого и Лань Чан не указали на него ещё тогда, во дворце Шэньу? И почему опознали потом, когда он пытался схватить их? Больше похоже, что его подставили!
– Когда я узнал об этом, всё уже случилось. Если верить слухам, мать и дитя не видели злодея, но во время проведения ритуала ребёнок очнулся, впал в буйство и укусил заклинателя, оставив на коже отметину. Когда Му Цин сражался с духом, тот и увидел на его руке старый шрам, которому несколько сотен лет.
– И отпечаток зубов совпадает?
– Один в один.
– Как же Му Цин объяснил это? – напряжённо спросил принц.
– Он подтвердил, что встречался с духом нерождённого, но не признал себя убийцей. Сказал лишь, что по доброте душевной пытался помочь, но тот случайно укусил его. М-да, уж лучше бы молчал!..
Помощь по доброте душевной, беспокойство о детях и бескорыстные добрые дела в представлении остальных не имели ничего общего с Му Цином. Тот был одиночкой, об окружающих не заботился, не заводил друзей и не откровенничал с другими небожителями. Естественно, никто не поверил его оправданиям и не встал на защиту. Вероятно, поэтому ему и пришлось бежать: чтобы самому выяснить правду.
– В общем, у нас тут полный хаос. Ваше высочество, а вы сейчас где? Цзюнь У говорит, нечисть собирается вместе, он опасается, что мы не сможем её остановить. Поскорее возвращайтесь на собрание.
– Я сейчас…
Не успел принц закончить фразу, как из-за спины прозвучал холодный голос Фу Яо:
– С кем ты разговариваешь?
Глава 140
Острые зубы разгрызают стрелы
Се Лянь обернулся и вздохнул:
– Я пытался с кем-нибудь связаться, но общий канал вышних Небес разрушен, а я не знаю ничьих паролей. Ты не поделишься? Мне нужно передать кое-какие сведения, рассказать, где я, и попросить прислать кого-нибудь на помощь.
Принц говорил так естественно, что у Фу Яо не осталось сомнений в его искренности и тучи на лице духа войны мигом развеялись.
– У меня нет паролей. И вообще, сейчас в небесных чертогах творится жуткая неразбериха, все очень заняты, так что придётся справляться самостоятельно, – отмахнулся он.
– Гэгэ, мальчик два дня не ел, и у него жар, – позвал Хуа Чэн.
Принц подошёл проверить – действительно, лоб Гуцзы был обжигающе горячим, настолько, что можно было бы приготовить яичницу. Се Лянь схватил Ци Жуна за грудки:
– Ты почему за ребёнком не следил?!
– Я же не его настоящий папаша! Не закусил пацаном – уже, считай, проявил милосердие! Похвалил бы!
– А я думаю, ты им побрезговал только потому, что у мальчика жар и на вкус он не очень!
– Малыш болен? Можно я взгляну? – нерешительно спросила Лань Чан.
Ей тоже досталось: на демоницу свалилась поперечная
