нежели со страхом, разглядывая их.
– Пойдемте! – Летчик махнул рукой своим, и те, не прекращая разговоров, двинулись вслед за ними к городским воротам.
На входе столкнулись с выходящими из города дружинниками, обильно разбавленными ополченцами и просто вооруженными жителями города. Последние сразу поняли, куда и зачем идут воины, и, преодолевая страх, присоединились. Пограбить – любимое занятие людей всех национальностей и во все времена! Выходящие остановились, пропуская воеводу с чужаками, и с жадным интересом разглядывая последних.
То же самое продолжилось и на опустевших улицах города, покуда шли к детинцу. Вернувшись домой, Леон тут же распорядился накрыть столы для гостей, и прислуга заметалась, исполняя его распоряжение. Жена и младшие дочери, по поведению мужа и отца поняв, что гости у них непростые, сочли нужным самим подавать к столу. Сыновья же с интересом смотрели на снимавших верхнюю одежду людей, принесших с собой резкий, незнакомый, единый для них всех, запах керосина. Чуть погодя в горнице появился и Глеб, представившись гостям.
Гости не отказались и от поднесенной чарки каждому, выпив за Победу. Во время обеда жена Леона, не послушавшись его, попыталась разузнать, как там живет ее дочь, но гости оказались незнакомы с десятником рыцарской конницы Романовым и не смогли удовлетворить ее желание. Отобедав, задерживаться не стали, сказав, что день короткий и нужно успеть вернуться в Вязьму до темноты.
За запуском и взлетом летающих машин наблюдал буквально весь город. Свободных мест на стенах не было. Кто не смог забраться на них, рискнули и вышли за городские ворота, вслед за воеводой, провожавшим княжью подмогу. Машины взлетели и, совершив полет вокруг города, поднялись выше и удалились на заход солнца.
Леон и Глеб, уже снявшие перед обедом латы, проводили взглядами княжескую помощь.
– Ну, нам тут разбираться несколько дней, – оглядев усеянные мертвыми телами окрестности города, поделился выводом Глеб.
По полю бродили дружинники и горожане, добивая тяжелораненых. В стороне стояла кучка легкораненых пленных. Все, кто не был ранен, бежали во все стороны от города. Это было видно по следам на снегу. Шансов выжить у тех, кто не найдет коня, не было. Степняки лес не знали и в зимнем лесу были обречены. Но это в данном случае никого не заботило.
– Оружие сегодня соберем, – высказал мнение Леон. – Потом решим, что с ним сделать.
– Решим! – подтвердил Глеб. – Знаешь, посадским, думаю, нужно погодить с возвращением домой. А то не ровен час…
– Согласен. Караул на стене несколько дней подержу усиленный. Поможешь людьми, а то у меня раненых много?
– Само собой, – согласился городской глава. – Правда, и у ополчения потери есть.
Он вздохнул. И тут же оживился.
– Леон! Говорят, ты один чудовищ летающих не испугался?
– Я уже пугался один раз. Чуть портки не испоганил. – И глядя на недоверчиво смотрящего Глеба, пояснил: – Когда в легкой коннице княжеского войска служил. Еще в Вязьме. Признаюсь, там было еще страшней. Мы вот так – как степняки в поле были. А они над нами пролетели.
Взгляд Глеба изменился на уважительный.
– Пошли, что ли! А то подмерзать начал. Никак я к зиме не привыкну. В детинец пойдем или из башни будем руководить?
Глава 12
Возвращение хевдинга вызвало фурор в роду. По этому случаю устроили пир. Благо князь после принесения клятвы выдал аванс за полгода службы ему и родовичам. На пиру вождю пришлось до потери голоса пересказывать свое путешествие и отвечать на вопросы. Присутствующие тут же бывшие рабы изъявили желание стать хирдманами. В обычной жизни это был вопрос сложный и требовал изрядного времени. И результат мог быть отрицательным. Но от Ингельда хевдинг знал, что основу княжеского войска составляли именно бывшие рабы. И это не принижало достоинства княжеского войска, доказательством чего были победы в битвах, о которых варяг мог рассказывать часами. То есть при правильном, как он сказал, подходе шанс получить средних по качеству хирдманов, но умеющих воевать в строю, был.
И на следующий день Драговит отправился к воеводе. Нужно было решить два вопроса – занять на время какое-никакое оружие для новичков и составить список нужного оружия для опытных хирдманов. Вопросы были решены, и всю зиму род занимался подготовкой новиков и поддержанием формы опытных воев. Благо денег на одежду и питание хватало. Сложности были лишь с дровами – домики, отданные полоцким князем под жилье рода, были летними и продувались чуть ли не насквозь. Пришлось покупать шкуры и утеплять их изнутри. Снаружи стены обложили снегом. Внутри каждого стояли маленькие железные печурки, дававшие тепло, но неимоверно прожорливые – тепло в домиках было лишь тогда, когда в них горел огонь. Стоило огню погаснуть, и холод немедленно проникал в жилище. Но род не унывал, ожидая изменений в жизни в лучшую сторону. Ближе к весне занялись подготовкой к спуску на воду драккара.
Когда на реке закончился ледоход, корабль спустили на воду, перенесли на него все свои нехитрые пожитки, что не требовались ежедневно, и стали ждать прихода каравана. И Драговит, и весь его род с нетерпением ждали начала новой жизни. И когда первые суда однажды к вечеру появились из-за излучины реки, родовичи начали занимать места на корабле, не дожидаясь подхода каравана к городу. Было тесновато, но все знали, что это временно, и предложение Самсонова с головного судна разместить лишних на судах каравана отклика не нашло. Караван, практически не останавливаясь, проследовал мимо Полоцка. Лишь суда, пунктом назначения которых был Полоцк, повернули к пристаням. Драккар беженцев занял место в хвосте каравана. Шли быстро. Благо людей на веслах было несколько смен, драккар не отставал от каравана. На ночь не останавливались, единственное, снизили скорость. Кормчий драккара ориентировался в темноте по красному фонарю, вывешенному на корме предыдущего судна. Иногда на прямых участках было видно, как головной корабль освещает путь перед собой.
К устью Западной Двины прибыли к полудню следующего дня. Караван подошел к левому по течению берегу, ниже устья какой-то речушки, и с судов начали высаживаться люди. Драговит спрыгнул с борта уткнувшегося в берег драккара и двинулся в голову каравана. Туда, где виднелась кучка людей, оживленно размахивающих руками. Подойдя, хевдинг по местной традиции поздоровался за руку с Самсоновым и, судя по надетой броне, со старшим латников, а также с атаманами артелей. Все перечисленные оживленно решали вопрос – где разместить временный лагерь, куда разгружать припасы и куда строительные материалы. Послушав их некоторое время, Драговит понял, что Самсонову еще долго будет не до него. Повернувшись, обратил
