Эдрик взял в оружейной комнате один из мечей и отправился на поле, где десятки воинов оттачивали свое боевое искусство. Он очень надеялся, что физические упражнения помогут ему не думать о нормандке.
О Господи, ни одна женщина не отзывалась на его ласки так, как Кейт. Он не сомневался в ее невинности, слишком уж она застенчива и робка… и это еще больше распаляло его. Она совершенно не походила на холодную и ко всему безучастную Сесиль. Кейт реагировала на каждое его прикосновение, и она была необычайно страстная – он уже понял это. Эдрик никак не мог избавиться от навязчивых мыслей о том наслаждении, которое найдет в ее постели, если пожелает.
– Милорд! – раздался голос одного из воинов. – Милорд, я вызываю вас на бой!
Эдрик отбросил мысли о нормандской деве и присоединился к своим людям. Он отбил первый удар Беззубого Тостига. Куда уместнее сбросить напряжение здесь, на тренировочном поле. Его воины понимали, что им ни в коем случае нельзя расслабляться, ибо не за горами тот день, когда он поведет их в поход на клан Фергюсонов.
И в случае удачи он принесет Брайсуголову Роберта.
Гилдас бросил ему топор, и Эдрик ловко подхватил его на лету. Теперь он сражался сразу и мечом, и боевым топором, укрепляя свои мускулы. Руки и плечи не должны утратить силы, а ноги – проворства. Он прекрасно знал, что является самым могучим воином в Бракстоне, и хотел как можно дольше им оставаться.
Эдрик бился, не делая поблажек ни себе, ни сопернику. Вскоре на лбу у него выступил пот, и он, отбросив топор и сорвав с себя шерстяную тунику, продолжил бой. Вокруг них уже собралась толпа, но Эдрик ничего не замечал – лишь краем глаза заметил Фелицию, свернувшую с тропинки с полными ведрами воды.
Фелиция – вот в чью постель ему следует лечь. Надо быть редкостным болваном, чтобы мечтать о прелестях наивной нормандки, собравшейся в монастырь. Ни к чему ему непорочные и неопытные девы. Дочь трактирщика не требовалось обольщать, и это вполне его устраивает. Да, ничего лучшего, чем Фелиция, ему не найти.
Эдрик удвоил усилия и снова подхватил топор, когда к Тостигу присоединился Гилдас. Они заходили с двух сторон, но ничего от этого не выиграли – Эдрик одинаково умело сражался и мечом, и топором.
В какой-то момент он заметил Лору и Кейт, проходивших мимо. Они даже не взглянули в его сторону, но Эдрик, засмотревшись на нормандку, оступился и, не удержавшись на ногах, упал на одно колено. Тостиг и Гилдас тотчас же обрушили на него удары, которые в настоящем бою оказались бы смертельными.
– Проклятая девица, – пробормотал Эдрик сквозь зубы, – когда-нибудь она приведет меня к смерти.
ГЛАВА 9
– Мы можем оставить младенца с Гвен и сходить в деревню, – предложила Лора.
Кэтрин отвела взгляд от поля, где лорд Эдрик размахивал мечом и топором. Он был в мокрой от пота рубашке – ткань прилипла к его груди и плечам, и под ней вырисовывались могучие мускулы. Едва лишь Кэтрин взглянула на него, как по всему ее телу разлилось тепло – словно он коснулся ее рукой.
Стараясь не смотреть на Эдрика, девушка поспешила за Лорой. Заручившись поддержкой целительницы, которую в замке знали и уважали, Кэтрин распорядилась насчет мебели и сундуков из старого дома; их следовало перенести в новый замок, а позже она все рассмотрит и оценит, одежду же для Эйдана отдаст в стирку.
– Спасибо тебе, Лора, что постояла рядом, пока я разговаривала со слугами… На этот раз они уже были настроены не так враждебно.
– Я тут ни при чем. – Целительница пожала плечами. – Просто им нравятся твои манеры, вот и все. Похоже, они начинают понимать, что ты совсем не такая, как Сесиль.
Лора и Кэтрин прогулялись по деревне, то и дело, останавливаясь, чтобы с кем-нибудь поболтать. Саксы с подозрением смотрели на нормандку, но Лора неизменно втягивала ее в беседу, как будто Кэтрин собиралась прожить в Бракстоне всю жизнь.
Вскоре они миновали боковые ворота замка.
– Обитателей деревни не очень-то радует мое общество, – со вздохом пробормотала Кэтрин.
Лора снова пожала плечами:
– Но ты ведь нормандка… – Они обошли стайку гусей, подбиравших что-то с земли. – Видишь ли, ни для кого не секрет, что леди Сесиль не пользовалась у нас особой любовью. Мы знакомы с нормандцами лишь по полям сражений да по избалованной супруге лорда Эдрика. Но я уверена, что наши люди со временем примут тебя. Увидят, что ты не такая, как те немногие нормандцы, с которыми им приходилось сталкиваться, и изменят к тебе отношение.
Они подошли к небольшому домику, у которого их приветствовала высокая, суровая на вид женщина с седыми волосами.
– Кейт, это Элга. Она лучшая в Бракстоне ткачиха и мать моего покойного мужа. Мы живем вместе.
Кэтрин и Элга кивнули друг другу, и пожилая женщина пригласила гостью в дом. Хозяйка не выказывала враждебности, но вела себя сдержанно.
Лора взяла свекровь за руку.
– Покажи нам ткань, над которой ты сейчас работаешь, Элга.
Старуха провела их за плотную занавесь, отделявшую мастерскую от комнаты. У большого окна стояли две прялки. Здесь волшебные переплетения красочных нитей превращались в изумительные ткани. Вокруг стояли корзинки с мотками цветной шерсти и длинными деревянными спицами.
– Сначала из шерсти прядут нить, а потом Элга выбирает цвет и красит пряжу, – объяснила Лора. – И уже после этого получается ткань.
– Очень красиво, – заметила Кэтрин, с любопытством разглядывая прялки и материю. – Я никогда не задумывалась над тем, откуда берется ткань для моих нарядов.
Элга кивнула, но промолчала.
– А можно посмотреть, как вы это делаете? – Кэтрин боялась показаться навязчивой, но она действительно никогда не видела ничего подобного.
Хозяйка снова кивнула, и Кэтрин уселась поблизости.
– Значит, малыш ест только из ваших рук? – спросила старуха.
– Да, только из моих.
– Упрямый будет мальчишка. Если он выживет, конечно, – добавила Элга.
– Весь в отца, – заметила Лора.
Кэтрин в тревоге взглянула на целительницу. Она была уверена, что малыш непременно выживет. Скоро ему найдут другую кормилицу, и тогда, убедившись, что с малюткой все в порядке, она сможет покинуть Бракстон.
– Помнишь, как Эдрик с Сигхельмом подожгли хранилище, и Эдрик взял всю вину на себя? – спросила Лора.
– Он мужественно выдержал порку и не выдал своего сообщника, – с усмешкой проговорила Элга.
– И никто никогда не узнал бы о причастности Сигхельма, если бы тот сам не признался.
– Да уж, упрямец он, наш милорд. Никогда больше не склонит головы перед нормандцами.
– А разве у него есть выбор? – пробормотала Лора. – Дабы сохранить свои земли, он вынужден выполнять приказы нормандского короля, какими бы нелепыми они ни казались.
