— Да ни к кому. К себе. Я больше не могу. Я сойду с ума или покончу с собой. Что лучше для карьеры Короля? Отпусти меня.
— Ты осуждала когда-то Мейбл. Чем ты лучше? Та хоть ревновала… Прис дергалась от слов мужа, словно через нее пропускали ток. Наконец она взяла себя в руки. Выпрямилась, и лицо ее приняло насмешливо-защитительное выражение. А муж продолжал:
— Ты ведь тоже все знала. Я несколько раз предупреждал тебя. Надоело? Или ты полюбила другого?
— Да, я не рассчитала своих сил. А мои чувства?.. Вряд ли тебе интересно. И хватит об этом. После наступления Нового года я уйду. Не беспокойся, скандалов не будет. Лиз тоже какое-то время останется с тобой. Пока я не устроюсь. А праздники я проведу в твоем доме.
О чем еще было говорить? Но жене показалось мало:
— И не вздумай предъявлять свои супружеские права. Иначе я вынуждена буду защищаться через прессу.
Вульгарность угрозы была столь чудовищна, что он, не проронив ни слова, повернулся и вышел из комнаты.
Пройдя к себе, набрал номер менеджера:
— Полковник, это я. Мне необходимо повидаться с вами. Нет, нет. Лучше прямо сейчас. И у вас. 0'кей!
Полковник встретил питомца явно встревоженный.
— Что, мой мальчик? Мафия? Что? Не томи.
— Прис, Полковник. Она оставляет меня. Она полчаса назад объявила мне об этом, сопровождая свои слова угрозами на случай, если я… Я виноват перед ней. Но это из-за кого-то. Не надо догадок, Полковник. Я хочу от нее услышать.
— Стоп, стоп. Я ждал чего-то в этом роде. Уж очень много у нее было свободного времени. Надо было бы завести еще парочку крошек.
— Она не хотела. Теперь ведь женщина всегда может сделать так, чтобы их не было. Она мечтала о другой жизни, но я-то не гожусь на эту роль.
— Тогда выполняй ее условия. И ты выиграешь. Ты Король, мальчик. Нельзя, чтобы даже из-за такой хорошенькой женщины рухнула твоя империя. Не спорь. Все вижу. Все понимаю. Но мы должны идти дальше. Держись. Пусть все видят — нет твоей вины. Есть ее взбалмошность. И еще держись за Лиз. Друг растет.
Странно, но менеджер говорил без присущей ему в таких ситуациях патетики, и глаза его даже выражали печаль. Постарел, что ли? Но все равно — Королю бы такую уверенность и хватку.
— Ребята, конечно, будут в курсе. Не вздумай только обсуждать с ними свои проблемы и не говори о нашей встрече.
— Естественно. И еще — она проведет праздники в моем доме. Хотите — приезжайте. Я буду рад, — просто добавил Джон.
— Спасибо. Нет. Не хочу, чтобы кому-нибудь пришла мысль, что я тебя охранять приехал. Да… Ты отцу сказал?
— Нет. Вам первому.
— За доверие спасибо. Но ты ему скажи. Сказать отцу… Джон тут же и отправился.
— Сынок, привет. Как девочки?
— Па… Прис уходит от меня.
— То есть?! Не понимаю. К кому?
— Говорит — к себе. Хочет жить полной жизнью.
— И ты поверил? Нет. Что-то не так. Я сам разузнаю.
— Прошу тебя, папа, не надо. Это моя забота. Никто не должен вмешиваться. Послезавтра мы с ней летим домой. Надеюсь, ты тоже?
— Как скажешь, сын. Только не волнуйся, а то опять давление подскочит.
— Ничего, па. Не такое выдерживал.
Грустной была та новогодняя ночь, хотя гости, ничего не подозревая, веселились вовсю. Прис старалась очаровать каждого. Но ни на секунду Джон не обманулся. Она уже далеко. Однако для всех держаться надо. Он тоже разыгрывал роль радушного хозяина и заботливого супруга. Прис танцевала весь вечер, а он переходил от одной группы гостей к другой, держа ее в поле зрения. Вот после очередного танца она подсела к Бэкки и ее мужу и начала что-то оживленно рассказывать. Джон решился подойти.
— Что-нибудь надо, детка? — наклонившись через ее плечо, спросил он.
— Благодарю. Ничего. Мне чудесно, — слегка передернув плечами и отодвинувшись от него, ответила жена, даже не взглянув.
Обида захлестнула Джона, но он тут же взял себя за горло: не сметь, не поддаваться.
Два дня спустя Прис постучалась в его кабинет.
— Нам надо поговорить, ты не находишь?
— Я слушаю тебя внимательно. Мне сказать нечего. Ты ведь все решила, на сколько я понимаю?
— Однако ведь есть же масса вопросов, Лиз, средства к существованию, наши взаимоотношения.
— О, наши — что? — Оборвал себя. — Говори.
— Пусть Лиз пока поживет с тобой. Объясним ей что-нибудь.
— Нет. Только правду. Ты уходишь, потому что хочешь жить по-иному.
— Хорошо. Пусть так. Я буду брать ее на уик-энд. Обещаю никоим образом не настраивать дочь против тебя. Надеюсь, ты не слишком урежешь сразу мои расходы и не заставишь срочно браться за любую работу. Иждивенкой я не буду. Я пойду работать. Обещай не интересоваться моими знакомствами. Для своего же блага. И послед нее — возможно, я пойму, что не могу без тебя. Поэтому я пока не подам на развод.
Он удивленно воззрился на жену. Всерьез? Или это спектакль?
— О, Прис! Благодарю за снисхождение. Но последнее я не очень приемлю. Я вовсе не хочу быть женатым холостяком. А уж ждать такой милости, как возвращение… Нет. Я для этого не создан. Не рассчитывай на меня. Да и тебе стоит решить, хочешь ли ты снова выйти замуж.
— Вот как? Ты печешься о моем счастье? — Недоуменная обида от столь спокойного поведения мужа явственно читалась на ее хорошеньком лице. И, не удержавшись от укола, она спросила:
— Ты хоть знаешь, кому меня отдаешь?
Нельзя было проронить ни звука, если Джон хотел узнать, кого Прис предпочла ему. Просто равнодушно пожал плечами.
— Да, Майк! Майк!!! Ты ведь догадывался. И знай — это с ним я чувствую себя, как за каменной стеной. С ним хочу начать новую жизнь. Нет, замуж за него я не выйду. Он просто помог мне обрести себя, стать личностью.
Все сдвинулось со своих мест, но не мог же он показать перед ней свою слабость. Никак не отреагировав на откровения жены, Джон подвел черту:
— Хватит истерики. Разводом я займусь, когда у меня будет время на это.
В день отъезда жены он даже не вышел попрощаться. Лиз, проводив мать, пришла к нему.
— Папочка, мы ведь поедем на Побережье? Мама будет ждать.
— Да, мой крольчонок. Только прости нас, но тебе придется быть то с ней, то со мной.
Лиз по-старушечьи вздохнула и тихо сказала:
— Я знаю. Мама говорила.
Она подошла к отцу, и тот усадил ее на колени, прижался щекой к ее пушистым волосам. Что можно сказать? Ничего. И оба молчали.
Ребята тоже жались по углам, не решаясь показаться на глаза. Даже Лиз как-то спросила:
— Папочка, а Чарли уже никогда не будет слушать со мной пластинки? Страшно сделалось от этого «никогда», но, не подав вида, он спросил:
— Почему, крольчонок?
— А почему он не приходит?
— Вот ты сама его и спроси. Позвони и попроси зайти.
Чарли пришел не один. Ребята поняли — опять наступили перемены. Король с инфантой были им рады. И, вопреки случившемуся, в тот вечер всем было хорошо. Лиз сидела на коленях отца, слушая воспоминания его друзей, и была взволнована так, что, несмотря на позднее время, сна не было у нее ни в одном глазу. Наконец, усталость все-таки взяла свое, и головка Лиз припала к плечу отца. Он бережно отнес ее в спальню.
Вернувшись к ребятам, с порога выложил:
— Все, мужики. Я снова холостяк. С той только разницей, что у меня дочь. Надеюсь, мы по-прежнему будем вместе…
— Да ладно тебе реверансы-то делать, — заговорил Рэд. — У нас тоже не сахар. Сам знаешь: Джо с женой разошелся, я и Пат живем отдельно. У Лама и Чарли сроду семьи не было.
— Господи, я виноват и перед вами.
— Чушь порешь. Не в этом дело. Знаешь же отлично — мы все дышали смолоду одним воздухом. Нам сам черт не брат. Мы даже с родными готовы расстаться. Ты тоже. Ведь не покончишь же ты с собой из-за ухода Прис? Ну, вот. А Лиз будет с тобой.
— Ребята, я хочу задать вам один вопрос. Вы знали — с кем она и что происходит? — Смущенное молчание повисло в комнате. Лам и Чарли сидели, опустив головы. Джо начал что-то мямлить. И снова вступил Рэд:
— Знали. Все знали. И что она с Майком. Думаешь, я не знал, где она, когда ты велел ее найти? А как-то однажды, когда ты забыл сумку с шарфом и сувенирами для фэнов, и я примчался за ней домой, у ворот стояла машина Майка, в которой сидели они оба. Только чужая семейная жизнь — темный лес. Мы бы ни за что не стали вмешиваться. Но, коль скоро она сама тебе все сказала, я готов выполнить любое твое приказание.
— Какое, Рэд?
— Хочешь, он исчезнет? Навсегда?
— Господи помилуй, ты заигрался в мафию, дружище. Ни за что! Я не хочу ни единого волоса с его головенки. Просто я еще раз начинаю сначала. И хочу, чтобы вы были со мной.
— Когда собираться, босс? — тут же и подвел черту Рэд.
— Завтра. А теперь — спать! Простившись с ребятами, Джон вернулся в гостиную выключить свет и увидел стоявшего у стола Чарли.
