выиграешь от предательства ты сам. Спрошу прямо: почему ты, Советник Харроуэй, Министр военных дел, в столь трудное время приказал западным гарнизонам не выступать в Сидастру?
Придворные затихли.
– Не выступать в Сидастру?! – взорвался Харроуэй. – Я приказал им выдвигаться!
– Тогда где же они? – Талия снова обратилась к галереям. – Почему почти четверть наших сил не пришла, чтобы присоединиться к обороне города?
– Их подстерегли на дороге, – забормотал Харроуэй. – На них напали или они были вынуждены задержаться. По крайней мере, так сообщают данные наших последних развед…
– Не лги, – оборвала его Талия. – Рыцарь-капитан из форта Кеннет сам рассказал мне о том, какие странные приказы приходили от тебя. Говори правду, или она будет раскрыта одним из командиров, как только рой будет побежден.
– Принц… Лорд Всадн… Талия! – взревел Харроуэй. – Я бы никогда… зачем мне это делать?!
Талия вздрогнула и слегка опустила свой меч.
– Поверьте мне, – продолжил Советник. – Зачем мне стремиться ослабить свой собственный дом?
И Холт поверил ему. Вряд ли Харроуэй был настолько талантливым актером. Этих приказов он не посылал.
Пламя в глазах Талии из бушующего стало ровным.
– Ты… ты не знал?
Советник покачал головой.
Принцесса снова повернулась к дяде.
– Твоим возмутитительным утверждениям не хватает доказательств, – заявил Озрик. – Боюсь, моя племянница страдает от тех же заблуждений, жертвой которых стал ее брат.
– Мой брат не был сумасшедшим!
– Ты испытываешь терпение придворных, – сказал король. – Твой вклад как Всадника мы еще только сможем оценить. Однако ты демонстрируешь свою магию и свой характер в этом тронном зале, как будто имеешь на это право. Ты его лишилась много лет назад. Ты отказалась от своей семьи и своего титула. А сейчас ты сможешь говорить, только когда я разрешу. А я не разрешаю.
Холт подумал, что в сложившихся обстоятельствах Озрик был удивительно спокоен. Если бы Талия все это время не контролировала себя, он был бы давно мертв, сколько бы солдат ни охраняло его. И все же дядя подстрекал и к чему-то подталкивал ее, как будто это он владел сейчас ситуацией.
И Талия сделала то, чего Холт уж точно от нее не ожидал: она расхохоталась.
– О, дядя, думаешь, если я замолчу, этим все и закончится? Думаешь, что сможешь одурачить всех, потому что у меня нет доказательств? – И, словно из воздуха, она извлекла маленькую сферу из фиолетового стекла.
Призрачный шар! Леофрик все-таки оставил ей доказательство!
Талия высоко подняла шар, и придворные разом вздохнули. А Озрик впервые застыл на своем троне.
– Что это такое?
– Это? – уточнила Талия, и ее голос взвился вверх, но она снова овладела собой. – Этот призрачный шар содержит последние воспоминания моего отца. Твоего брата, которого ты предал.
Харроуэй поспешил к ней.
– Тали… Почтенный Всадник, вы уверены?
– Более чем. Ты ведь тоже там был, верно?
Харроуэй что-то промычал. Его челюсть дрожала, пока он пытался подобрать слова.
– Мы все знаем о событиях прошлогодней войны, так ведь? – обратилась Талия ко всем собравшимся. – О том, что произошло в битве при Толлпассе. Мой дядя выжил, поэтому мы слышали его версию. Он якобы поспешил на помощь моему отцу, но прибыл слишком поздно, чтобы помешать рисалианцам захватить крепость. После чего убитый горем брат, одержимый жаждой мести, спустился в долину, разгромил уже выдохшегося врага, отомстив за нашего короля.
Озрик взмахнул рукой, отдавая какую-то команду, и охранники у подножия его трона приняли боевую стойку. Холт почувствовал, как встрепенулись стоявшие рядом с ним Твинблейды. Они повернули головы к Харроуэю, но Министр военных дел их остановил. Солдаты, вошедшие вместе с Талией, схватились за рукояти своего оружия, подняли щиты и сомкнули ряды.
– Правда заключается в том, что мой дядя вступил в сговор с рисалианцами, а потом предал их тоже. Таким образом, он украл для себя и корону, и победу.
– Схватить ее! – приказал Озрик.
Но почти никто из охранников не сдвинулся с места.
– Пусть они увидят! – закричала Талия и разбила призрачный шар об пол.
Удивительно, как в таком маленьком шаре могло вместиться столько дыма. Постепенно облако рассеялось, и возникла некая комната, полная людей, чьи голоса эхом отдавались в зале.
Все присутствующие были захвачены воспоминаниями погибшего короля, но Холт не спускал глаз с солдат и Твинблейдов. Затей кто-то из них драку, он бы мгновенно оказался на ногах.
Зал снова заволокло дымом, и на место первой картины уже наплывала новая, где бушевала битва, и на далеком хребте развевалось множество знамен. Бормотание в зале переросло в шокированные возгласы. Холт мало что понимал в знаменах, но все же догадался: стяг с изображением двух топоров принадлежал Озрику.
Когда эта сцена закончилась, заговорил Харроуэй:
– Нам было сказано, что король не посылал сигнал. – И Министр повернулся у Озрику. – Зачем было встречаться с рисалианцами?
Озрик ничего не сказал. И даже не шелохнулся. И в этой позе было нечто странное, неестественное.
Один за другим свои места в совете начали покидать Стюарды и другие представители древних родов королевства. Солдаты, одетые в цвета Дома Харроуэя, собрались возле своего господина. А те, кто охранял трон короля, перешли на сторону Талии.
Холт с облегчением выдохнул: возможно сражения удастся избежать.
Дым окончательно рассеялся, и последние слова короля Годрика Агравейна умерли вместе с ним.
– Спускайся, дядя, – сказала Талия. – Все кончено.
Аудиенция у Властителя
Наконец Озрик поднялся. Его движения были медленными, вялыми, словно короля утомили мелкие и досадные неприятности, с которыми он был вынужден разбираться. И все взгляды сейчас были прикованы к нему.
– Друзья, советники, соотечественники, – начал он. – Мое время здесь истекло.
Прежде чем кто-либо успел среагировать, Озрик поднял руки, и его глаза превратились в две черные пустоты. Когда он заговорил снова, его голос наполнился звучным, повелительным рокотом.
– Успокойтесь, – проговорил он, и в его человеческих интонациях зазвучало нечто высшее, нечто древнее.
Холт почти поднялся на ноги, когда услышал в глубине своего сознания чей-то приторный, манящий голос. Он убеждал, подавлял, и Холт точно окаменел, а движения рук и ног стали заторможенными. Все, кто находился сейчас в тронном зале, погрузились в такое же оцепенение. Талия поднимала свой клинок по дюйму за раз. Выражение лица Харроуэя застыло в беззвучном вздохе удивления.
Чарующий голос в глубине сознания Холта снова велел ему: «Успокойся». Холт послушно застыл в полуприседе. Он смог только моргнуть и отвести взгляд. Он попытался закричать – голос не слушался его, попытался призвать магию, но ничего не вышло.
Озрик только что использовал магию. Это означало, что он тоже стал Всадником. И
