зал. От вида мертвых некоторых стошнило. Или дело было в запахе. Пусть чувства Холта и обострились, но он уже успел привыкнуть к тому, что от Скверны разит смертью, а кровь имеет медный привкус. Удивительно, как быстро свыкаешься с подобными вещами.
Краем глаза он заметил, что толстяк Харроуэй направляется прямо к Талии, Твинблейды, как верные гончие, шли по обе стороны от него. Пира сразу же зарычала и оскалилась. Советник сглотнул, примирительно поднял ладони и сразу остановился.
Принцесса окинула Харроуэя уничтожающим взглядом, после чего позволила ему подойти ближе.
Холт тоже поспешил к ним. У него имелись свои счеты с Министром военных дел.
– Говори, – бросила Талия.
Было видно, как Харроуэй старательно подбирает слова.
– Я не знал. Клянусь… – в конечном итоге вымучил он из себя.
– Не знал о чем? – спросила Талия. – О том, что предал моего отца? Или о том, что королевство при твоем содействии оказалось на грани уничтожения? Ты, Харроуэй, либо вел двойную игру – как мой дядя, либо ты просто глупец. Выбирай.
– Тогда я глупец.
Талия покачала головой, не в силах даже смотреть на него.
– Неужели ты ни разу не заподозрил неладное?
– Я был слеп. Оглушен собственным разочарованием в бессмысленной войне, которую вел твой отец, и в том, как он полагался на твой Орден… Из-за его гордыни и упрямства страдали мы все. Когда он пал в той битве, я… я думал, это к лучшему… – С покаянным видом Харроуэй замолчал, но, выпрямившись, все же продолжил: – Однако, зная о предстоящем вторжении, я бы никогда не стал действовать во вред своему королевству. Тем более, что мы еще не до конца разобрались с последствиями недавней войны. Ни один здравомыслящий человек не пошел бы на это.
– А как насчет того, что ваши люди используют кровь драконов? – спросил Холт.
– Что? – хриплым голосом спросила Талия.
– Кровь драконов, – повторил Холт, – Эдвальд выпил ее, чтобы вырубить меня. Точно так же, как Плащи Вирма.
Пира зарычала еще сильнее, и ее коготь с металлическим скрежетом заскользил по каменному полу. Харроуэй вздрогнул. Испугался гнева драконицы или его все же поймали на другом преступлении?
– Король, м-м-м, то есть ваш дядя, сказал нам, что это мощный эликсир, и он обнаружил его рецепт во время своего путешествия по Нефритовым джунглям.
Талия с угрожающим видом подступила к нему.
– Не лги, или я забуду о принесенной клятве и сожгу твой язык.
– Я говорю правду. Это именно то, что он сказал. А я надеялся с помощью этого эликсира доказать, что мы больше не нуждаемся в Ордене. В очередной раз я был ослеплен, хотя я… ну, я не раз задавался вопросом, из чего именно он сд…
– Сколько еще пузырьков осталось? – перебила его Талия, обратившись к Твинблейдам.
На протяжении всего разговора братья ни разу не шелохнулись, словно обратились в статуи. Холт даже начал сомневаться, были ли они вообще людьми. Услышав вопрос принцессы, Твинблейды переглянулись и снова посмотрели на нее.
– По крайней мере, один ящик, – сказал Эдвульф.
– Достаточно для одной кампании, – добавил Эдвальд.
Харроуэй рухнул на колени перед Талией.
– Мы уничтожим их. Мы бросим их в озеро или сожжем… да-да, сожжем. Пожалуйста, почтенный Всадник, принцесса…
Талия подняла окутанный огнем кулак. В ее глазах появился маниакальный блеск. Как бы она не снесла ему голову прямо здесь и сейчас, забеспокоился Холт, пусть сам он и находил такой исход справедливым. Они с Талией потеряли так много. Почему же этот толстый советник должен выйти сухим из воды?
– Обращайся ко мне по имени, – велела Талия. – Я не могу быть и Всадницей, и Принцессой одновременно. Что касается крови дракона, ты не станешь ее уничтожать, пусть даже мысль об этом и вызывает у меня отвращение. Через несколько дней этот город будет атакован. И твоим людям не помешает дополнительная сила, – закончила она мрачным голосом.
Холт взглянул на Пиру, уверенный, что та не потерпит подобного решения. Драконице принцессы удалось сдержать собственный гнев, хотя, когда ее аура вспыхнула, от нестерпимого зноя стало нечем дышать.
У Харроуэя по вискам скатывались капли пота.
– Прости меня.
– Не думаю, что когда-нибудь смогу. Тем не менее, мой дядя был прав – по закону я больше не твоя принцесса, а всего лишь Всадник. Не мне решать твою судьбу. – Талия опустила кулак, и пламя, что лизало ее кожу и полыхало в ее глазах, погасло. – Выполняй свой долг, Министр военных дел. Защити этот город. Так ты сможешь хотя бы немного искупить свои грехи.
Она отступила назад, и Харроуэй неловко поднялся на ноги.
– Спасибо.
– Не благодари меня, – с презрением произнесла Талия. – Лучше готовься к осаде.
– Мы были бы рады услышать совет Всадника.
– Неужели ты хочешь слушать неопытную девчонку, для которой это вторжение – первое? Я знаю, твои чувства к Ордену не…
– Я был бы признателен за твой вклад, – перебил ее Харроуэй. – Я надеялся доказать, что армия, состоящая только из людей, может победить рой… Но то, что действия роя можно координировать, а королевство останется без западных войск и без монарха… Такую расстановку сил я никогда не рассматривал как возможную…
– Пришло время действовать военачальникам, – сказала Талия. – Леофрик доверил бы другим подготовить город к осаде.
– Мы все полагались на Озрика, но монарх – это больше, чем человек. Теперь, когда трон пуст, и кто станет преемником – непонятно, я опасаюсь за стабильность Феорлена. Только порядок побеждает хаос… – Харроуэй поджал губы и посмотрел на свои плисовые туфли. Он тяжело вздохнул и, нахмурившись, решительно поднял голову. – Законы… можно изменить, Талия.
С каменным лицом принцесса отвела взгляд.
К этому времени в зале собрались зеваки. Одни прятались за колоннами, другие – за обломками стульев на галереях. Казалось, они затаили дыхание. Харроуэй фактически предложил Талии трон.
– Скоро я отправлюсь осмотреть западные острова, – сказала принцесса. – Сначала я должна убедиться, что драконы накормлены, и у них достаточно сил для предстоящей битвы.
Харроуэй позволил ей сменить тему. Он наклонил голову – не так низко, чтобы это можно было назвать поклоном, и сделал то же самое для Холта.
– Безусловно, я был бы признателен и за ваш вклад в предстоящую битву, почтенный Всадник.
– Я думал, что меня изгнали. Разве я не несущий хаос, который заслуживает лишь темницы?
Харроуэй пытался горячо возражать, но Холт, не слушая его, обвел взглядом группки придворных. Еще часа не прошло с тех пор, как почти все они жаждали его крови. И если бы этого разоблачения не случилось, Холта бросили бы в тюрьму
