второе яблоко обратно на лоток.
— Всё выключать и закрывать за собой — это может быть долго, — невозмутимо пояснила она. — Возможно, они посчитали, что время дороже.
— Смотрите, какие интересные штуки, — прервала разговор Нелли. — У нас я таких не видела.
Она стояла у полки с фигурными стаканчиками — такие бывают у питьевых йогуртов или чего-то подобного — но эти были какие-то странные: с муренами, глубоководными удильщиками и яркими мохнатыми бабочками, чьи огромные глаза выразительно смотрели с повёрнутых в профиль головок.
— «Мёртвая голова», — сняв одну такую с полки, прочитала Нелли. — Агнеш, хочешь себе «Мёртвую голову»?
— Так, — Лана на секунду зажмурилась и сжала руками виски. — Так, так, так, так, так. Хорошо. Ладно. Давайте так.
Она сделала несколько шагов до тележки — те в беспорядке приткнулись здесь и там между полок — подтолкнула её к Нелли.
— Смотри, — Лана показала на соседний ряд. — Вон там, я вижу, крекеры, хлебцы, галеты и всякое такое. Набери что больше понравится, хорошо? Лис, пойдём со мной.
Вместе они дошли до подсобки. За большими дверями, в стороне, открылась дверца в комнату поменьше. Здесь, похоже, обитали когда-то время от времени, но сейчас она пустовала, как и всё.
— Чайник, — Лана ткнула в электрический чайник на столе. — Можно вскипятить и налить в термос. Ага?
Алиса кивнула и двинулась к столу. Лана проскользнула мимо неё обратно, в дверях вспомнила:
— Да… Проверь воду, ладно? Чтоб там не было вдруг какой-нибудь гадости.
Оставив Алису, она вернулась в зал. Посмотрела на Агнешку у фруктовых лотков, хотела было сказать что-то, но отмахнулась и сама покатила выбранную тележку к полкам в глубине магазина. Там она сгребла всё до чего дотянулись глаз и рука: консервы, паштеты, плавленый сыр, какие-то тюбики, обещавшие овощное пюре или взбитые фруктовые муссы. Сверху бросила несколько сцепленных гроздью высушенных палок, что смутно напоминали о запахе колбасы.
— Шоколад возьми, — подсказала Агнешка, но без особой настойчивости.
Лана проигнорировала. Вместо этого докинула пакет с сушёными лимонами с соседней полки. После развернула тележку и потолкала её к кассам, по пути подхватив блок минералки.
Из подсобки вернулась Алиса.
— Готово с термосом, — сообщила она громко и проверила часы.
— Отлично, — Лана бегло скользнула взглядом по ряду касс. — Теперь нам надо как-нибудь расплатиться за всё это.
— А-а, — Агнешка откинула голову. — Серьёзно? Здесь никого нет и никого уже не будет. С кем ты собираешься расплачиваться?
— С магазином. Не знаю, как ты, а я не планировала становиться воровкой по такому поводу, — она огляделась. — Может, тут где-нибудь касса самообслуживания? Нет… ну да, нету, конечно.
Алиса, поняв, что её термос пока никому тут не нужен, отступила на несколько шагов.
— Я проверю ещё, что там, — сказала она Агнешке, махнув на соседний отдел, над проходом в который висело яркое «Особые товары». Та с полуприкрытыми глазами кивнула.
— Может быть, тут если, — Лана зашла за одну из касс, ткнула пару раз в потухший терминал оплаты. В голосе её послышалась беспомощность. — Эти штуки можно как-то включить, но я не умею включать их.
Она обернулась в зал, будто ждала оттуда подсказки и поддержки.
Но оттуда пришла Нелли, шагая весело и беззаботно, со следами былой изящности и лёгкой походки на лице.
— Вот, — сказала она, прижимая к груди что-то громоздкое.
— Что это? — спросила Лана.
Нелли вместо ответа развела руки, и две наскучившие им коробки свалились в тележку: колечки для завтрака с шоколадом и овчаром-танкистом на упаковке.
Лана подняла глаза:
— Зачем?
— Ты же сама сказала брать, что больше понравится.
— Зачем вы клоуны, — тихо и потерянно спросила Лана.
— Затем, что ты нет? — откликнулась Агнешка со стороны фруктового лотка. — Затем что ты упорно пытаешься оплатить еду, которая нафиг никому уже не нужна и которой всё равно не станет через несколько минут, как мы уедем? Кстати, — она перестала болтать ногой, — сколько сейчас минут?
— Лис, сколько у нас минут? — позвала Лана. Никто не ответил.
Часы над кассами вздохнули четырьмя восьмёрками и погасли. Может быть, им приснилась бесконечность.
— Я бы оставила наличными тут где-нибудь, — выдохнула Лана, почти шёпотом, почти в отчаянии. — Это было бы уже дело магазина, как и через что их считать — мы бы заплатили, что нужно — но я растратила всю наличку, у меня осталось только на карте сейчас.
Агнешка вздохнула и закатила глаза.
— На, возьми, — она вытащила из сумке на поясе пачку банкнот и протянула Лане. — Если дело в этом, то положи их, где хочешь, и пойдём.
Лана с сомнением посмотрела на неё и на деньги, опять на Агнешку, будто подозревая что-то, какой-то подвох. Сомнение не исчезло, даже когда она взяла банкноты через несколько секунд.
— Лис? — крикнула она снова. — Лис, идём! Сколько у нас осталось?
Снова молчание.
— Алиса? — позвала Лана и сделала несколько шагов к «особому» отделу.
Алиса пятясь вышла в общий зал. Глаза у неё были широко распахнуты, рот дрожал и открывался-закрывался, будто ей не хватало воздуха дышать носом — или не хватало его, чтобы закричать.
— Лис? — Агнешка встревоженно привстала с весов. — Что случилось?
— Там… — Алиса махнула рукой как-то неопределённо, куда-то мимо всего и почти не глядя.
— Что?
Она не объяснила что, только шагнула ещё назад и ещё. Агнешка поймала её за плечи — как раз вовремя, Алиса явно планировала запнуться о кабель на полу и грохнуться затылком. Она и теперь, впрочем, не раздумала падать — прямиком в обморок.
— Так, пойдём, — Агнешка аккуратно развернула её и перенаправила к выходу, поддерживая на всякий случай. — Пойдём-пойдём-пойдём. Ничего, всё нормально будет.
— Что там было? — спросила Лана. Она настороженно вглядывалась сквозь арку в примыкающий отдел за яркой вывеской.
— Ну… Там, — уже без особых эмоций пояснила Алиса, будто тут и впрямь больше нечего было пояснять.
— Да-да, — согласилась Агнешка. — Дай-ка свои часы на секундочку, — она осторожно подняла руку Алисы и оглядела циферблат. Обернулась к Лане. — Семь минут у нас.
Лана тихо ругнулась, двинулась было вместе со всеми на выход, но остановилась ещё раз, пытаясь что-то высмотреть в «особых товарах». Наконец, оставила деньги на блюдце у кассы и последней покинула универсам. Разочарованная в человечестве квагга поглядела ей вслед.
На улице стало заметно хуже для прогулок. Ветер рвал плашку «24» с крыши, он похолодал и хлопал где-то листами металла. Лампа в одном из фонарей неподалёку нервно подтикивала. Поодаль уже и вовсе не видно было, чтоб что-то горело, а сумерки межвременья быстро становились неплотными потёмками, как в городе ночью. Алиса и Агнешка почти дошли до лягуха, когда
