Айс любит меня… Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я сразу представляю себе будущее вместе с ним, здесь, в Резуре. Может, мы жили бы в доме в конце улицы. Если Айс вернётся героем, примут ли его резурцы в своё сообщество? Если нет, я пойду с ним, куда он захочет.
Теперь мне ещё сложнее дожидаться его возвращения.
* * *
Сейчас полдень, и я сижу с Мираджей у неё на кухне, потому что мне разрешили покинуть больницу. Со мной действительно всё в порядке… лишь Айса не хватает.
— Они возвращаются! — сообщает Хром в рацию Мираджи. — Разведчики засекли их возле монорельса.
— Слава богу! — Мне хочется кричать от радости.
Мы тут же срываемся и бежим к вокзалу, который находится возле пирамиды. Хром и огромный лысый Воин — кажется, его зовут Рок — уже ждут нас, а ещё мэр и не менее десятка городских стражей. Уж не собираются ли они арестовать Айса?
Впрочем, об этом я могу побеспокоиться позже, а сейчас я просто счастлива, что он вернулся.
Когда поезд подъезжает, подвесной рельс перед платформой вибрирует. Я никогда раньше не видела такое транспортное средство. Очевидно, такими пользовались ещё до взрыва бомб. Я снимаю солнцезащитные очки и, поскольку стёкол нет, вижу в темноте кабины силуэт высокого человека. Айс? Нет, Джекс.
Когда поезд останавливается перед нами, я замечаю, что большинство сидений — это просто каркасы без обивки. Кроме того, с вагона отслоилась краска. Раньше он был окрашен в жёлтый цвет.
Марк первым выскакивает из монорельса и даже не смотрит на нас. Он, наверное, догадался, что я вне опасности, раз стою на платформе.
Следующим выходит Джекс, и я вытягиваю шею, потому что не вижу Айса. Над крышей переливается знойное марево, и, несмотря на шляпу от солнца, мне приходится прикрывать глаза и щуриться, чтобы рассмотреть мрачный салон поезда.
— Айс! — кричу я в вагон.
— Где он? — спрашивает Хром стоящего рядом со мной Джекса.
Я перевожу взгляд на них, и вижу, как Джекс мотает головой.
— Что случилось? — Меня вдруг покидают силы.
По их лицам видно, что-то не так.
Мираджа берёт меня за руку, а Джекс говорит:
— В Уайт-Сити беспорядки, усилена безопасность, повсюду солдаты, наши лица отслеживаются камерами наблюдения. Они подают сигнал тревоги, как только распознают нас. Марк уже успел взять лекарства и возвращался, когда отряд Воинов ворвался в канализацию. Должно быть, они увидели или отсканировали Марка в больнице. Айс сказал ему уходить, чтобы спасти две жизни, а он остановит солдат и придёт позже. Я тогда ещё не закончил переносить данные, поэтому Марк и Айс были одни.
Я выдыхаю. Надежда ещё есть.
— Тогда я поеду на этой штуковине к куполу и буду там его ждать.
Я чувствую себя настолько виноватой из-за того, что на самом деле моя жизнь не была в опасности, и просто не смогу простить себе, если с Айсом что-то случится.
— Вероника, он пожертвовал собой, чтобы мы смогли вернуться, — осторожно говорит Джекс.
— Что ты имеешь в виду?
— На обратном пути мы с Марком просмотрели записи, которые я скачал с центрального компьютера. В самом конце было радиосообщение, которое один Воин отправил в Сенат. Секунду, ты можешь послушать его сама.
Джекс вытаскивает из рюкзака небольшой планшет, нажимает на экран, и через мгновение я слышу голос:
«Второй отряд задержал мистера Трента, сэр. Он помогал сбежавшему доктору украсть лекарства, якобы для вашей дочери, сэр. К сожалению, врачу удалось скрыться».
«Информация о лекарствах строго конфиденциальная, общественность не должна ничего узнать!»
«Слушаюсь, сэр. Что нам делать с бывшим телохранителем вашей дочери?»
«В камеру его. Он мне нужен, чтобы преподать урок. Завтра в полдень его публично казнят…»
Я закрываю глаза и пячусь. Если бы Мираджа не обняла меня, я бы, наверное, упала, потому что мне кажется, будто меня сбивают с ног. Я проваливаюсь в чёрную бездну. Очень хочется упасть в обморок, но этого не случится. Я никогда не теряла сознание. Мне остаётся лишь темнота и ужасная боль в сердце.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Айс… будет казнён? По приказу отца?
Мне не хватает воздуха. Я пытаюсь вдохнуть, но горло будто сдавливает. Отец хочет показать всем, что происходит с солдатами и гражданами, не соблюдающими закон. Айсу не предоставят судебного разбирательства.
И все из-за меня, только из-за этой дурацкой царапины… Если бы только я его остановила!
— Вероника… — откуда-то издалека в сознание проникает голос Мираджи. — Вероника!
Я мысленно вижу Айса. Он стоит на помосте на площади перед башней, чтобы каждый мог его увидеть. Его глаза завязаны, руки и ноги скованы. Когда я была маленькой, произошла единственная публичная казнь, которую я могу припомнить: казнь матери Эндрю. Воин расстрелял её на глазах у людей, всадил пулю прямо в сердце. То же случится и с Айсом.
Но может быть… может быть, у меня есть крошечный шанс его спасти. В голове я перебираю варианты. Какая-нибудь из моих идей обязательно должна сработать, нужно только собраться и продумать точный план. Я дочь своего отца, у меня такой же расчётливый ум. Я что-нибудь придумаю!
Я делаю глубокий вдох, сжимаю кулаки и открываю глаза.
— Я вернусь в Уайт-Сити и вытащу его оттуда.
Да, я сделаю это, а если мой план не сработает, и я умру в процессе, я буду не одинока на небесах… если нечто подобное вообще существует.
Глава 10. Возвращение в Уайт-Сити
— Отец, я смогла сбежать, — говорю я, тяжело дыша, и падаю к его ногам.
Швейцар отвёл меня наверх, в квартиру, и отец поспешно отослал его. Когда мы остаёмся одни, он поднимает меня на ноги.
Прежде чем он успевает заговорить, до того, как он усомнится в моей верности, я быстро продолжаю:
— Я слышала, как люди в городе говорили о казни. Это правда, мой телохранитель будет казнён сегодня в полдень?
Отец молча кивает.
— Пожалуйста, позволь мне застрелить его, я хочу отомстить этому ублюдку за то, что он воспользовался моим одиночеством и своим положением.
Я умею обращаться с оружием, отец регулярно водил меня на стрельбище, чтобы я была готова на случай чрезвычайной ситуации. И на случай, если что-то выйдет из-под контроля. Однако он считал, что в Уайт-Сити ничего такого не произойдёт.
— Я ненавижу его, хочу, чтобы этот подонок сдох!
По моим щекам текут слёзы. Надеюсь, отец думает, что это слёзы гнева, но на самом деле они текут, потому что каждое слово — ложь, а правда в том, что я так люблю Айса, что это почти разрывает моё сердце.
— Как тебе удалось сбежать? — как обычно холодно спрашивает отец.
Он не выглядит ни сколько-нибудь взволнованным или радостным, оттого что видит меня.
— Я притворилась, что очень больна. Меня положили в больницу и почти не охраняли. Когда мой надзиратель заснул, я сбежала. Я знаю, что они задумали, когда придут. Я хочу увидеть этих мутантов мёртвыми! Я могу рассказать тебе всё, все их планы.
— Вот это моя дочь. — Отец обнимает меня, улыбается, гладит по спине…
В моё сознание проникает голос Мираджи:
— Вероника, тебе кажется, что это так легко. Если вместо выстрела в Айса ты выстрелишь в его кандалы или в сенатора, если ты вообще сможешь это сделать, первый же Воин тебя убьёт.
Когда я открываю глаза, Мираджа крепко обнимает меня. Мы снова в комнате для переговоров в подвале пирамиды. Здесь мэр, Эндрю, Джекс, Хром и все, кому есть что сказать.
Я рассказала им несколько своих идей, но, похоже, ни одна из них им не нравится. Все согласны только в одном: они хотят использовать суматоху в день казни, чтобы повергнуть Уайт-Сити. Мирного решения больше нет, будет война, если только Джекс и его армия не смогут прежде взять город под свой контроль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мираджа отпускает меня, и я со вздохом откидываюсь на спинку стула. В эту минуту всё кажется безнадёжным.
