У Джекса есть предложение:
— Мы могли бы использовать волнения, чтобы наконец привлечь наших братьев на правильную сторону. Им не понравится публичная казнь Воина. Ничего подобного раньше не случалось.
Я энергично киваю и лихорадочно думаю, как мне спасти Айса. Воины — герои каждого города под куполом, они обеспечивают безопасность. Осознаёт ли отец, что он может спровоцировать этой казнью? Очевидно, он настолько переполнен ненавистью и отчаянием, что хватается за соломинку.
— Если дойдёт до бунта среди Воинов, быть может, Айса не расстреляют. Может, я смогу поговорить с солдатами тайно.
— Ты не пойдёшь ни в коем случае, — говорит Эндрю. — Во-первых, это слишком опасно, а, во-вторых, слишком велик риск того, что тебя предадут, и так же казнят.
— Айс рисковал своей жизнью ради меня, он попал в беду из-за меня. Я его не брошу! — Я бью кулаком по столу, так что все смотрят на меня широко раскрытыми глазами. — Кроме того, я могла бы вам помочь. Что, если вас обнаружат? Я могла бы стать вашим запасным планом и притвориться, что сбежала и вернулась к своему отцу. Я умею лгать ему. Я научилась этому очень рано.
Единственный раз, когда я потерпела неудачу, это когда он заподозрил, что я что-то чувствую к Айсу. Меня подвели мои сильные чувства к этому мужчине. Но такого больше не случится, я буду держать себя в руках. Я должна дать отцу понять, будто я верила, что люблю Айса, а теперь его ненавижу…
Джекс глубоко вздыхает:
— Ладно, поскольку Марк хочет остаться со Штормом и при необходимости поможет эвакуировать больницу, взламывать коды на входных дверях придётся Джулиусу, но это меньшая из проблем.
Марка сейчас с нами нет, потому что он непрерывно дежурит у постели Шторма. Я так надеюсь, что молодой Воин очнётся, чтобы усилия Айса не были напрасными.
Джекс потирает подбородок:
— Когда подразделения будут возвращаться со смены в свои квартиры, мы пристроимся к колонне. Если нам удастся попасть в здание, мы сможем обрабатывать по одному солдату за раз.
— Но не все Воины живут в многоквартирных домах, в основном молодежь, — возражает Хром. — У них мало жизненного опыта, поэтому они склонны верить режиму. У нас будет больше шансов со старшими.
Джекс кивает:
— Ты прав. С кем из братьев у тебя были лучшие отношения?
Хром мгновение хмурится.
— С Дином, наверное.
— Тогда ты сходишь к нему и поговоришь. Рок пойдёт со мной. Мы расскажем нашим братьям, что произошло на плантациях, и, прежде всего, что они действительно существуют и что туда отправляют многих отставных солдат или тех, кто выполнял задания для режима, а затем стал не нужен. Думаю, Рок может многое им рассказать. Если на нашей стороне будет достаточно людей, мы возьмёмся за сенаторов. Джул и Вероника смешаются с толпой и будут ждать возможности обратиться к людям после ареста сенаторов. Веронике и правда лучше пойти с нами на случай, если придётся прибегнуть к чрезвычайному плану действий — а до тех пор вы двое должны оставаться в тени.
— Мы скажем людям, чтобы они больше не боялись режима, — говорит Эндрю. — В будущем граждане смогут участвовать в принятии решений, как и в Резуре. — Его глаза загораются. — Мы вступаем в новую эру, строим новое правительство. Это всегда было моей самой большой мечтой.
Джекс громко вздыхает и проводит рукой по волосам:
— Ладно, давайте продумаем каждый вариант. После двух последних неудач нам нужно несколько запасных планов…
* * *
В последний раз, когда я находилась в канализации, я была под действием снотворного. Теперь я в гуще событий, поэтому моё сердце колотится. Нам постоянно приходится идти обходными путями, потому что здесь тоже патрулируют подразделения. Но благодаря чипам на шеях солдат, мы заранее узнаём, если к нам приближаются.
Кажется, прошли уже часы, когда мы с Эндрю наконец отделяемся от группы и начинаем подниматься наверх. Джекс и остальные идут другими путями, чтобы нас не поймали всех сразу, если заметят. Всего нас двадцать человек: Джекс, Хром, Рок, Эндрю и несколько хорошо вооружённых Стражей города, которые смешаются с толпой, чтобы собрать информацию. Эти люди взволнованы больше всех — они никогда раньше не были в Уайт-Сити.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда мы с Эндрю выходим из подвала дома на улицу, видим, что городе суматоха. Огромными красными буквами на всех экранах светится объявление: «Казнь перенесена».
— Чёрт возьми, уже через полчаса! — Отцу не терпится увидеть, как Айс наконец умрёт.
У нас были такие хорошие планы — и теперь они все устарели.
Как бы я хотела, чтобы Мираджа была со мной, но она решила остаться в Резуре, чтобы встретить Киа. Вдобавок Воины из Нью-Ворлд Сити всё еще могут вторгнуться в город, в таком случае она хочет помочь эвакуировать больницу. Большинство резурцев уже попрятались.
Чтобы нас сразу не узнали, на мне светлый парик. Буйная грива закрывает половину моего лица. Эндрю приклеил усы, надел кепку и стильные очки. Если бы я не знала, что это он, не узнала бы его с первого взгляда.
Ещё у нас есть пистолеты, спрятанные под одеждой. Идти по канализации было адом, но видеть купол надо мной намного хуже. Я чувствую, что задыхаюсь, и мой пульс выходит из-под контроля.
Мы присоединяемся к потоку людей, устремляющихся на большую площадь перед башней. Эндрю держит меня за руку, чтобы мы не потеряли друг друга. Я могу лишь молиться, чтобы Джекс и другие смогли привлечь на свою сторону побольше Воинов в кратчайшие сроки и остановить казнь. Однако, куда ни бросишь взгляд, повсюду чёрный цвет — улицы кишат солдатами, как будто все подразделения собрались сегодня здесь. Что, по всей вероятности, и замышлял отец. Они все должны собственными глазами увидеть, как поступают с Воинами, выступающими против режима.
Моё сердце бьётся так быстро и сильно, что мне кажется, кто-нибудь может заметить мой страх. Что, если нас обнаружат? Но я беспокоюсь за Айса. Это толкает меня вперёд. Марк, должно быть, чувствовал нечто подобное.
Когда перед нами открывается огромная башня, я вижу перед ней высокий помост, намного выше, чем трибуны для сенаторов. Чтобы все хорошо видели казнь Айса. На помосте на расстоянии полутора метров установлены два металлических столба, каждый более двух метров в высоту и толщиной в бедро. Между ними они закуют Айса… А что это стоит перед ними? Устройство автоматической стрельбы? Немного похоже на телескоп на штативе, но я сразу узнаю орудие убийства. Им можно управлять с помощью компьютера. Сенат всё продумал, в Айса не будет стрелять Воин, который может отказаться убивать одного из своих братьев, на этот раз они сделают это сами…
Желудок сводит, к горлу подступает желчь, и я сжимаю руку Эндрю так сильно, что он смотрит на меня:
— Сделай глубокий вдох, Ника. У нас получится.
К сожалению, звучит это не очень убедительно.
У нас? Я хочу, чтобы получилось у Айса. И в этот самый неподходящий момент в памяти всплывают слова моего отца, которые, к сожалению, сбываются в нашей ситуации: мы все должны принести жертвы.
Нет, я не пожертвую Айсом даже ради такого большого дела! Должен быть другой способ переманить Воинов на нашу сторону, им должно быть достаточно того, что Сенат хочет убить одного из их братьев.
Что ещё хуже, помост обнесён пуленепробиваемым стеклом, а от него через всю площадь идёт узкий проход к одному из домов. Проход так же ограждает двухметровое пуленепробиваемое стекло. Судя по всему, Айс будет проходить именно там, в последний раз «выступая» перед публикой. Как жутко. Он так ненавидит шоу. Мне нельзя сейчас думать обо всём том, что я знаю о нём — о том, через что он уже прошёл. И после всего он должен так умереть? Он этого не заслужил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я хватаю ртом воздух, перед глазами всё кружится. Надо взять себя в руки, иначе я не смогу ясно мыслить!
Когда Айс будет идти по проходу или стоять на помосте, мы не сможем ему помочь — туда не проникнешь. К верхнему краю стёкол прикреплена металлическая лента, определённо под напряжением. Если Айс попытается сбежать через эту прозрачную стену, его убьёт удар током. Спасти его невозможно. Я могу только беспомощно смотреть!
