– Мы с отцом хотели съездить кое-куда, – начала мама, когда Ян заметно подобрел, – посидишь с близнецами?
– Так вот к чему все это? – отложил он недоеденный кусок.
– Ты о чем? – недоуменно уставилась на него Римма.
– Кофе, пирог, – развел руками парень, считая все очевидным и вовсе не радуясь, что его принимают за простачка.
– Я каждую неделю готовлю тебе пирог и ежедневно варю кофе, – делала вид, что не понимает, о чем тот толкует, женщина.
– Мам, да брось! – поднялся из-за стола Ян, – когда последний раз ты мне наливала кофе и подносила завтрак на блюдечке с голубой каемочкой, а?
– Я просто хотела, чтобы ты чувствовал себя здесь лучше, – обеспокоенно посмотрела на него мать, – это никак не связано с нашей поездкой с отцом. Если тебе так тяжело, то мы возьмем близнецов с собой.
– Нет, я посижу, – буркнул мальчик и обиженно процедил – чего уж там… – направился на выход из кухни, потом немного потоптался на месте, вернулся к столу, забрал оставшийся кусок шарлотки и вернулся в свою комнату.
Спустя около часа, мама постучалась и заглянула к Яну в комнату, чтобы сообщить о том, что они с отцом уже собираются на выход.
– А это что? – пригляделась она к разломанным останкам плеера на полу.
– Ничего, – передернул плечами сын, поднимаясь с кровати, – где мелкие? У себя?
– Да, – кивнула женщина.
– Удачной поездки, – небрежно бросил мальчик, даже не поинтересовавшись целью отъезда, и прошел мимо матери в холл.
Римма обеспокоенно проводила его взглядом, надеясь, что такое расположение духа ее старшего сына лишь временное явление.
– Ну что, мелкота, нравится вам здесь, я вижу? – зашел к близнецам Ян.
– Нлавица! Нлавица, – запищали те, радуясь, что брат решил зайти к ним в гости.
Ян стал озираться по сторонам в поисках сидения. Все вокруг казалось таким маленьким и хрупким, что он решил не рисковать и уселся прямо на полу. Мелюзга поторопилась к нему, норовя побороть его.
Когда все устали от игрищ, Ян решил отвлечь малышей беседой.
– А вы чего это ночью не спали, а?
Малыши переглянулись, но ничего не ответили.
– Да ладно вам, мне-то уж можете сказать, я вас ругать не буду.
– А маме и папе не сказес?
– Нет, – хмыкнул Ян.
Вилли и Дилли снова посмотрели друг на друга и решили открыть свою тайну старшему брату. Они взяли того под руки и повели к дверце кладовой, еще ничем не заполненной. Ян огляделся, но ничего не понял. Малыши, как взрослые, выждали момент для пущего эффекта и подошли к задней стенке кладовой, с легкостью отодвинув ее в сторону.
– Ого, – удивился парень, – надо было мне занять вашу комнату.
– Это нас тайный домик, – похвасталась ребятня, включив игрушечный светильник на батарейках.
– Ты зе не отбелес его у нас? – обеспокоенно спросил Дилли.
– Отберу, конечно, – сделал суровое лицо Ян.
Малыши тут же испуганно принялись закрывать секретную дверцу, но брат рассмеялся, развеяв их переживания:
– Да шучу я, не бойтесь. Не отберу я ваш тайный домик. И что вы тут делали ночью?
– Мы залили хлеб.
– Чего? – не понял Ян.
– Хлеб.
– Чего хлеб?
– Залили! – возмутился непонятливости столь взрослого человека Вилли.
– Жалили хлеб? – усмехнулся паренек, – у вас есть жала?
– Ты дулак, сто ли? – хмуро посмотрел на него Дилли.
– Э! – дал ему легкий подзатыльник Ян, – думай, с кем говоришь. Так и что вы тут, говорите, жарили хлеб?
– Ага.
– Пожарьте и мне, что ль, – пожал плечами Ян.
Вилли поднял с пола пакет с кусочками хлеба – А где вы его взяли-то?
– На кухне, конесно.
– Как это я сам не догадался?..
Мальчики насадили по кусочку хлеба на карандаши и прошли вглубь потайной комнатушки. Ян следил за их действиями, поначалу подумав, что они тут «залили» какие-нибудь бумажки, называя их хлебом. Но те приложили хлеб к стенке, и та медленно начала краснеть.
– Это еще что? – стал тереть глаза парень, решив, что ему показалось.
– Это наса петька, – гордо заявил Вилли.
– Ваша п-печка? – запинаясь переспросил Ян. Он взял игрушечный светильник и поднес его к стене, чтобы разглядеть, что с ней такое происходит, – ну-ка отойдите отсюда.
– Но мы зе еще не дозалили! – возмутились близнецы.
– Это может быть опасно, – заявил Ян, осматривая поверхность стены.
– Не надо было нисего тебе говолить!
Парень не обращал внимания на возмущение братьев. Стоило им отойти, как краснота стала угасать. Ян осторожно поднес руку к «печке», держа ее на расстоянии. Пятно начало вновь накаляться, издавая заметный жар. Ян немного приблизил ладонь, пятно раскраснелось еще сильнее.
– Что за фигня?.. – не мог понять он. Ян осторожно касался других участков стены, но те оставались без изменения, – она металлическая…
– констатировал мальчик, – думаю, за ней что-то есть.
Он стал осматривать углы и обнаружил, что эта железная пластина поставлена на здоровенные уголки.
– Надо их снять, – констатировал он.
– Нет! – завопили близнецы, – ты сломаес нас домик!
– А ну брысь отсюда!
Ян вывел братьев из комнаты и пошел вниз за папиным чемоданчиком с инструментами, который стоял наготове в гостиной. Вернувшись, он обнаружил, что дверь в кладовую закрыта. Но открылась она без проблем. Так же была захлопнута и дверь в потайную комнату. Близнецов нигде не было. Ян стал отодвигать и эту дверцу, но она плохо поддавалась. Он забеспокоился и резким движением дернул ее в сторону. Она открылась, а из-за нее раздался писк малышей.
– Я же сказал, чтобы вы свалили, – разнервничался Ян, поняв, что это близнецы пытались держать дверь изнутри.
– Но так не цесно! Это мы насли домик!
– Вы понимаете, что это опасно?
– Ты нам больсе не длуг!
Вытолкав малышей, Ян принялся за дело. Сначала он включил походную лампу, освещающую гораздо лучше своего игрушечного предшественника, затем выудил механическую отвертку и стал выкручивать здоровенные болты. Работа была в самом разгаре, когда Яна окликнули младшие братья, сообщив, что родители приехали.
– Они не долзны нитего узнать! Сплячь нас домик! Ты обесял, сто нитего не сказес!
– Черт с вами, – оторвался от болтов парень, – только вы сюда ни ногой, пока я не разберусь, в чем дело.
Родители вернулись с кучей провизии и разных необходимых мелочей для дома. Ян и сам не заметил, как проголодался, так что, стоило матери выудить из пакетов упаковки нарезки, как сын тут же распотрошил парочку, уложив ее содержимое на кусочки хлеба, сдобренные майонезом.
– Не пей из пакета, – строго сказал Сэй, заметив, что Ян, по привычке, откупорил двухлитровый сок, к которому присосался, даже не удосужившись налить себе порцию в стакан.
Ян демонстративно делал огромные глотки, а напившись, провел тыльной стороной ладони по губам и гулко выдохнул, оповещая об отменном вкусе напитка.
Для Сэя подобное поведения сына было в новинку. Обычно мальчик слушался его и не создавал проблем. Даже если он и хулиганил или делал ошибки, стоило отцу указать тому, в чем он неправ, Ян прекращал безобразничать. Но не в этот раз.
– Поставь сок и иди в свою комнату, – строго сказал Сэй.
Ян молча поднес пакет к губам повторно и снова начал пить, не обращая внимания на недовольство отца.
– Я с кем разговариваю? – начал терять терпение мужчина.
Ян демонстративно оглянулся по сторонам и пожал плечами, все еще не отрываясь от сока.
– А ну-ка поставь сок и иди к себе, – Сэй не мог потерпеть к себе подобного отношения от собственного сына.
– А то что? – наконец-то, поставил пакет мальчик, – большего наказания, чем эта дыра, ты уже не придумаешь.
Ян встал из-за стола и под недоумевающие взгляды родителей вышел во двор, прихватив с собой бутерброды.
– Не надо, – остановила Римма мужа, собравшегося нагнать обнаглевшего юнца.
Сэй помотал головой, зная, что жена права. И зная, что сын имеет полное право не быть довольным переездом, ведь его лишили привычной жизни, на которую он никогда не жаловался.
Погода стояла до омерзения прекрасная, и Ян недовольно опустился на прогретую землю, устланную идеально ровным газоном. Он уплетал свои бутерброды и впервые со времени приезда подумал о том, что, возможно, переезд был не такой уж и плохой идеей. Но стоило этой мысли зародиться, как парень тут же прогнал ее восвояси, не будучи готовым признать полную капитуляцию и забыть все, чего его лишили. Ему показалось слишком опрометчивым показать родителям их правоту, ведь сие приведет к тому, что они вечно будут делать то, что считают нужным, несмотря на его мнение. Чтобы восстановить картину куда-то улетучившихся страданий, Ян вспомнил о Диане, что тут же вернуло его к апатии. Он стал думать о том, чем она занималась с тем здоровяком из параллельного класса. Целовала ли она и его? Или это была просто невинная прогулка? Он не знал. И не был уверен, что знать хочет. Что если она вовсе на такая, какой он ее себе представлял?
