темной дороги.
Ботинки по грязи.
Автобус.
Метро.
Когда мне посчастливилось вернуться, закончив все дела, Мария была просто в бешенстве.
Она сидела крепко-накрепко привязанная к стулу, в свою очередь прикрученному к полу.
Скорее всего, руки и ноги у королевы слегка затекли, и она чувствовала дискомфорт, который не ощущала уже многие годы. Но не это выводило Маму Марию из себя.
Ее просто воспламеняло то, что какое-то низшее существо позволило себе прикоснуться к ней.
– Ты, грязная сука, – прокричала она, как только кляп был вынут у нее изо рта. – Ты понимаешь, как сильно твоя пропитая рожа встряла? Ради чего? Ради возможности залиться под завязку паленой водкой и проваляться в алкогольной коме пару дней? Сколько денег ты хочешь?
Я со сладким ощущением внизу живота со всего размаха даю ей оплеуху.
Ее голова дергается, она снова поднимает на меня глаза, в которых полно непонимания. Как так? Ее посмели ударить? Кто? Это ничтожество?
– Ты совсем не понимаешь, что ты…
Вторая оплеуха затыкает ей рот и буквально переводит меня на уровень оргазма.
Стоп. Стоп! Так нельзя. Не нужно срываться в «Великую пустоту». Она нужна мне живая. Мне нужны фотографии. Я не хочу опять сутки отмывать каждую щель в полу от кусков плоти. Не хочу вымывать кровь, разбрызганную по периметру. Не хочу смывать содержимое ее кишечника. Мертвые так несдержанны.
Мария снова поднимает на меня глаза. В них слезы. Возможно, это обида. Может быть, это униженное самолюбие. Однако королева начинает понимать, что она не хозяйка положения.
Мяч переходит на мою сторону. Хотя он и так был на моей стороне, Марии лишь разрешили сделать небольшой, ничего не значащий пас.
Я ставлю фотоаппарат на треногу и настраиваю фокус.
– Ты будешь просить выкуп? – спрашивает Мария.
– Нет! – отвечаю я.
– Насиловать на камеру? – снова спрашивает Мария.
– Нет, – отвечаю я. – С чего ты взяла?
– Тогда что тебе от меня нужно? – спрашивает Маша, и голос ее дрожит.
– От тебя мне не нужно ничего! – говорю я. – Ты просто куча дорогого говна, которую нужно перешагнуть. Ты цемент, который скрепляет кирпичи моего плана. Ты мне безразлична. Твое положение мне безразлично. Твое тело мне безразлично. Ты вещь. Понимаешь это? Причем ты второстепенная вещь. Ты ничто со всем своим пафосом. Ты ничто!
– Но мы же… – Маша попыталась вспомнить прошлое, но я ее прерываю еще одним легким ударом.
– Забудь про «мы же», – говорю я. – Ты уехала. Это было не для меня. Это было не для нас. Ты уехала только для себя. Ты…
Огромным усилием воли беру себя в руки. Настраиваю фотоаппарат. Мне предстоит длинная ночь. Но Маше она покажется вечностью.
Глава XVII
Эдуард на протяжении нескольких дней пытался установить контакт с Даниелем, человеком, который общался с Дмитрием прямо накануне его самоубийства.
Все сообщения в WhatsApp от Эдуарда Даниель игнорировал. Было видно, что он входит в сеть не чаще одного раза в день, в основном рано утром, получает все сообщения, а потом выходит из сети.
Эдуард перерыл все возможные контакты в телефоне, которые могли бы хоть как-то быть связанными c этим загадочным человеком, просмотрел всю переписку в ноутбуке, включая электронную почту.
Увы! Ничего более или менее подходящего.
Тогда пришлось методично просматривать весь терабайтный жесткий диск на предмет какой-нибудь мало-мальски полезной информации.
В основном место занимали фильмы, книги, фотографии, была даже небольшая папка с порно, но ничего, что хоть как-то раскрывало бы причину самоубийства Димы или выводило на след Даниеля Гевиссена.
И вот в одной из папок Эдуард обнаружил целую подборку новостных статей. Они принадлежали одному и тому же автору.
Это было, по крайней мере, странно, ведь Дима не испытывал интереса к СМИ, считая их дешевыми лжецами, провокаторами и пропагандистами. А здесь – целая папка. Да еще одного-единственного журналиста.
Вся папка была названа по фамилии человека – Пахомов И.
Здесь были прямо настоящие журналистские расследования, аккуратно собранные, пронумерованные, названные согласно их заголовкам и переформатированные в PDF-файлы.
Темы были разнообразные.
Было здесь и про жизнь лиц без определенного места жительства у Павелецкого вокзала и их абсолютное нежелание работать за деньги, ведь на бутылку и дешевый закусон можно наскрести десятками различных способов, сильно не утруждаясь.
Было и нечто подобное, но уже про попрошаек в метро и около него. Повествование изобиловало яркими описаниями индивидов, их мнимыми бедами и печалями, которые должны были тронуть сердца местной публики.
Про дизайнерские смарт-ателье, где пресловутые смартфоны украшают всевозможными наворотами, которые, по сути, ничего не стоят.
Про серию жестоких убийств девушек в Серебряном Бору в Москве, в районе Измайлово и в Капотне, в результате которых были возбуждены громкие уголовные дела, но виновных так и не нашли.
Про новые синтетические наркотики со сложными химическими формулами и с общим понятием «соли», которые помимо всего прочего имеют, так сказать, и маркетинговые имена: Соль для ванн, TU, Анти-еж, Анти-енот, Скорость, Эйфория, Нептун, Barnyi, Ягуар, Coco, МДПВ, Cristalius, Cristalius Twist, Cristalius SEX, Cristalius LOVE, Miff, Ivory Wave, Charge+, Liquid Snow Berry, Snow Blow, Spice и т. д.
«Так, стоп… – пронеслось в голове у Эдуарда, – Синтетические наркотики…»
Эдуард пробежался по статье. Там вкратце описывалось, откуда появились эти самые наркотики, какое разнообразие компонентов в них входит, как быстро меняется их состав и почему служба по обороту наркотиков не успевает следить за всем этим делом.
Далее шло про то, какие действия на организм могут оказывать вещества, как переносится передозировка и в каких случаях неизбежна смерть.
Эдуард на несколько минут задумался, а потом хлопнул рукой по коленке.
Ну конечно…
Вот оно что!
Сомнений не оставалось.
Вот откуда этот странный выбор. Вот почему Дима выбрал такой странный способ самоубийства.
Дима определенно читал эту статью о наркотиках. В ней четко
