Через пару минут нарастания топота он становится мягче: всадники замедляются, ‒ и звучит рог. В проёме ворот появляются первые одетые в чёрные плащи всадники ‒ с чёрными знамёнами. На знамёнах белыми и золотыми нитями вышит знак Мрака: положенная набок «восьмёрка», знак бесконечности, ‒ только без левой верхней четверти.
Новые всадники, мужчины и женщины. Двор заполняется ими, и никто пока не спешивается, а они только разъезжаются в стороны и выстраиваются в два крыла, оставляя пространство для своих спутников.
Но где же Рэй?
Я узнаю её сразу. Не по тому, что она без плаща ‒ она в цельном чёрном комбинезоне, расшитом символами Мрака. И не по тому, что она держится иначе, чем все остальные всадники, ‒ она единственная из всех не старается втянуть голову в плечи под Мраком, а наоборот: она тянется к нависшему небу шеей, грудью, сердцем.
Я просто узнаю её с первого взгляда, как Амрис узнал, мельком увидев во дворце Альдагора. Этот страстный, терпкий, ароматный, яростный, нежный, стремительный контур существа невозможно не узнать.
В нынешнем теле она небольшого роста, довольно плотно сбитая, хотя без лишнего веса, с широким лицом, немного близко посаженными глазами ‒ и красивыми чувственными губами. Собранные несколькими кольцами из чёрных лент кудрявые чёрные волосы спускаются до пояса.
Прочная. Я бы описала её в этом воплощении словом «прочная». И одновременно чувственная.
Можно понять, почему Амрис от неё без ума.
Амрис втягивает носом воздух, как будто ему нужно запомнить запах, источник которого сейчас исчезнет, отпускает меня и отступает глубже за колонну, в тень.
Там, где только что был он, я телом чувствую холод.
Король Лерек поднимается со своего кресла и делает несколько шагов к краю трибуны.
Теперь я понимаю, в чём был смысл сооружения трибуны для встречи отряда всадников. Взгляды короля Ксесса и королевы Мрака Альдагора оказываются на одной линии. Если бы не трибуна, Лереку пришлось бы смотреть на Рэй снизу вверх. А так, когда всадники спешатся, на находящихся на трибуне людей снизу вверх смотреть придётся им.
Однако Рэй не торопится спешиваться и останавливает лошадь на уважительной дистанции от трибуны. Пристально, немного исподлобья смотрит на Лерека. Тот принимает знакомую мне позу: стоит ровно и тонко, как будто вытягивается макушкой вверх. Пусть и наречённый королём, это всё тот же симпатичный мне трепетный юноша.
Заминка. Кто-то должен начать разговор, но Лерек и Рэй-Йи молчат и смотрят друг на друга.
Регент встаёт. Решительно шагает к краю трибуны.
‒ С днём рождения! ‒ звенит сквозь набухший Мраком воздух голос Лерека.
Рэй, сидевшая всё это время очень прямо, оседает в седле. Водит взглядом по сторонам, чтобы понять реакцию окружающих. Регент останавливается на полушаге.
Краем глаза замечаю, как Амрис беззвучно смеётся, ударившись лицом в правую ладонь.
Рэй вновь смотрит на Лерека, изумлённо, и начинает смеяться. К ней осторожно присоединяется её свита, а затем и остальные зрители.
Замерший на полпути регент не сводит глаз с Лерека и не смеётся.
‒ Благодарю вас, ‒ с достоинством отвечает Рэй. ‒ Вы ‒ принц Ксесса Лерек.
Возможно, Рэй задумывала произнести эту фразу как вопрос, но, похоже, после приветствия Лерека вопрос уже был снят.
Лерек вытягивается макушкой ещё выше, как будто сейчас оторвётся от земли.
‒ Король Лерек Первый, дитя Вернувшегося Света, ‒ отвечает он, и голос его звучит звонко и твёрдо.
Рэй слегка склоняет голову набок и вглядывается в своего собеседника.
‒ Принц Ксесса Лерек родился в первый день возвращения Света, и королём он станет в свой день рождения, когда отступит Мрак, ‒ медленно и строго говорит она. Слышу шумный выдох Амриса. Мельком смотрю на него ‒ на его лице ужас. Возвращаюсь вниманием к Рэй ‒ она смотрит испытывающим взглядом на Лерека, а затем переводит взгляд на вторую из стоящих на трибуне фигур ‒ фигуру Грегора Теллери. И опять на Лерека. Как и в прошлых эпизодах этой истории, принц стоит спиной ко мне, и я не вижу его лица, однако Рэй видит. Она ещё больше оседает в седле, как будто поняв что-то. ‒ Однако я предполагаю, что Ксесс оказался в центре чрезвычайных обстоятельств, в которых досрочное начало правления в высшей степени оправдано. Рада знакомству, ваше величество.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Амрис сползает по стене, опускаясь на корточки.
‒ Острые ощущения в историях с Рэй… Я чуть не забыл, как это бывает, ‒ бормочет он.
‒ Я надеюсь, вы приходите в Ксесс с миром, ‒ говорит Лерек. Возможно, он имел в виду, что это вопрос, но для меня его слова звучат как просьба. Просьба очень уставшего человека.
Рэй не спешит с ответом. Она ещё раз смеривает взглядом регента, Лерека ‒ и выпрямляется в седле.
‒ Королева Мрака не приходит с миром, ‒ Рэй-Йи трогает лошадь и направляет её по часовой стрелке вокруг внутренней площади. Её голос наливается силой и прорезает сгустившийся Мрак. Амрис встаёт и, укрываясь за колонной, следит за передвижением Рэй. ‒ Королева Мрака воцаряется с приходом Мрака, поэтому вы могли бы сказать, что королева Мрака приносит Мрак.
Рэй приближается к нашему углу, и Амрис отступает глубже за колонну, что она не увидела его. По мне Рэй взглядом скользнула, но, конечно же, не узнала.
‒ Однако не королева приносит Мрак. Мрак приносят обращённые на зло намерения в сердцах людей. Таков закон, по которому живёт эта земля. Таков закон, который воплощаю я своим бытием.
Рэй приближается обратно к трибуне посреди площади, только объезжает её с задней стороны, что заставляет сидящих на трибуне дворцовых чиновников неловко оборачиваться, чтобы наблюдать за ней.
‒ Страшные вещи творились в сердцах людей этой осенью и в Ксессе, и в Альдагоре. Я слышала пение сгущающегося Мрака, и Мрак не знал, где его дом, где его больше ждут.
Рэй завершает объезд площади по дальней от нас стороне и направляет лошадь к точке, откуда она начала движение.
‒ Вы, люди Ксесса, и вы, люди Альдагора, думаете, что Мрак ‒ это кара небес за ваши обращённые на зло намерения. Однако это не так.
Рэй останавливается и переводит взгляд с Лерека на регента.
‒ Любое намерение, обращённое на благо, находит дом в сердце того, на кого это благо было обращено, и стремится к этому дому. Любое намерение, обращённое во зло, находит дом в том же сердце, в котором оно родилось. В этом году Мрак возвращается домой в сердца людей Ксесса. Откройте ваши сердца и примите в них то зло, которое в них родилось. Пусть оно найдёт дом в ваших сердцах. Тогда сможет вернуться Свет. А пока ‒ да будет Мрак.
Рэй-Йи воздевает левую руку к небу и замирает.
Ничего не происходит. Но только на первый взгляд, если глазами смотреть. На тонком плане происходит что-то такое, что на моей коже поднимаются волоски. Амрис впивается взглядом в её фигуру.
Регент дёргается, очнувшись от оцепенения, и делает ещё полшага к краю трибуны. И вот тут становится наконец видно, что происходит.
Мрак в нижней части тучи сгущается до почти чёрного цвета, и туча начинает опускаться нижним краем вниз, как будто у чёрной воронки вытягивается длинный тонкий и плотный носик ‒ стремящийся прямо в руку Рэй. Долгую минуту, пока он опускается, на площади никто не шевелится.
Когда Рэй ухватывает спустившуюся к ней воронку Мрака, её лошадь дёргает головой, испуганно ржёт и встаёт на дыбы, на мгновение скрывая Рэй из виду. Рэй удерживается в седле, ухватившись за него другой рукой. Когда лошадь успокаивается и Рэй вновь становится хорошо видно, она уже не выглядит как прежде.
Её кожа наливается серым цветом и темнеет с каждой секундой. Струящийся с неба Мрак напитывает её тело, а она тянется к нему рукой, головой и сердцем и принимает его.
Это и есть настоящая королевская магия, ‒ вдруг понимаю я. Закон, который Королева Мрака воплощает своим бытием.
Рэй вновь пускает лошадь в движение вокруг площади и, поворачиваясь в седле, даёт собравшимся себя рассмотреть. Когда она приближается к нашему углу, Амрис вновь отступает от перил, а я успеваю разглядеть, что белки глаз Рэй стали чёрными.
