В целом технологии робототехники сегодня включают возможности автономного перемещения, умение понимать команды, прокладывать маршрут движения, средства распознавания объектов окружающего мира, системы ведения осмысленных диалогов. Примечателен в этом отношении робот-полицейский "Р.БОТ" одноименной российской компании R.BOT, который несколько лет назад проходил тестирование на улицах Перми, - внушительный "сотрудник" ростом около 185 сантиметров патрулировал назначенный район, перемещаясь со скоростью до 10 км/ч. С помощью шести видеокамер он видит вокруг абсолютно все, включая поверхность дороги под колесами, может общаться в режиме голосовой связи с дежурным офицером, умеет ориентироваться по естественным объектам окружающего мира и самостоятельно перемещаться на станцию для замены аккумуляторных батарей.
"Р.БОТ" - это идеальный полицейский: с помощью жезла он может регулировать движение транспорта на перекрестках или ограничивать движение в любой точке дороги или на блокпостах, а также проводить осмотр автомобиля изнутри, проверять права, паспорт водителя и т. п. При необходимости способен превратиться то в мобильную проходную, обеспечивая контроль доступа в произвольно выбранном месте, то в оперативного работника, перемещающегося по дворовым территориям и собирающего цифровые вещдоки, то в сотрудника МЧС, объявляющего по громкой связи об экстренной ситуации, а то и во врача, оказывающего первую помощь пострадавшим, - у него при себе мобильная аптечка. Что и говорить, отличная разработка. Вот только не дежурят на наших магистралях дежурные расчеты неподкупных роботов с полосатыми палочками. Видно, что-то мешает...
Померяемся роботами?
Применительно к любой новой рыночной нише действует принцип Winner takes it all: первый, кто захватит массовый рынок, станет его лидером на долгие годы, а страна, давшая жизнь этому лидеру, получает путевку в большое инновационное будущее. У нас есть и собственные роботы-промоутеры, и роботы - помощники в приглядывании за детьми. Точно не хуже японских железных нянь. Есть также собственные уникальные разработки. Например, компания Alpha Smart Systems ведет разработку антропоморфного (человекоподобного) робота Alphabot со встроенной системой распознавания психофизического состояния и мимических реакций человека Human Reader. Зачем? Он сможет работать, скажем, банковским клерком или сотрудником службы занятости. ПО Human Reader - уникальная российская разработка - прямо в ходе разговора с посетителем офиса проводит анализ его мимики и динамики изменения биологических параметров зрачков глаз и в реальном времени дает заключение: можно или нет давать тестируемому человеку кредит, подходит ли он на конкретную вакансию, может ли он работать с детьми, нет ли у него каких-либо форм девиантного поведения? Понятно, что полезных сфер применения у данной разработки множество. Однако команда Alpha Smart Systems собирается в поисках заказчиков и инвесторов отправиться в американскую Силиконовую долину. "В России нет инвесторов для проектов робототехники, - сокрушается Владимир Белый. - Они предпочитают вкладываться в интернет-магазины, нежели рисковать деньгами в инновационном стартапе. У нас нет специалистов с деньгами, способных оценить весь масштаб потенциального рынка".
На США изначально сориентировался и глава Mail.Ru Group Дмитрий Гришин, задумывая свою инвесткомпанию Grishin Robotics. Он поясняет, что наиболее серьезные разработки в робототехнике ведутся именно в этой стране. Однако, уверен эксперт, ни один рынок в мире сегодня не является явным лидером: "Для того чтобы рынок робототехники в целом двигался вперед, очень важна не конкуренция, а кооперация различных стран". Правда, российские разработки в области робототехники имеют мало отношения к массовому рынку, где ожидается скорый бум. Поэтому за полгода существования компания Гришина успела закрыть две сделки, но с российскими разработчиками продолжает лишь "с удовольствием общаться".
Эдуард Пройдаков считает, что основной причиной ухода отечественных проектов робототехники на Запад является полное непонимание властью серьезности отрасли: "Научно-техническое развитие России в последние десятилетия характеризуется отсутствием долгосрочного прогнозирования и планирования, отсутствием привязки к геополитическим целям страны". Робототехника - это синтетическая отрасль, вмещающая в себя разработки из десятков различных сфер. Правда, модель нашего инновационного флагмана "Сколково" заточена на продвижение разработок отдельных компаний, а для задач робототехники необходимо наладить кооперацию производства и научных исследований большого количества участников рынка. Которых, кстати, в последнее время возникло немало: уровень развития технологий сегодня таков, говорят специалисты, что позволяет заниматься роботостроением на полупрофессиональном и даже любительском уровне. Вот эту активность снизу следует поддерживать и направлять государству.
Как говорится, умом Россию не понять. И объяснить, почему в нашей стране до сих пор нет никакой программы поддержки робототехники, невозможно. Какой сегмент этой огромной отрасли ни возьми, везде сплошная выгода: военные применения, безусловно, нужны, ведь миром вокруг нас и не пахнет, разные страны усиленно готовят к новым войнам XXI века батальоны железных солдат. В промышленности появление роботов означает снижение себестоимости продукции. "Особых требований к рабочему месту у роботов нет, и потому есть отличная возможность значительно сэкономить на платежах за электричество, - отмечает Эдуард Пройдаков. - Снижение температуры в помещении всего лишь на 1C дает до 8 процентов экономии затрат на электроэнергию, а отсутствие служебного освещения снижает эти затраты еще на 20 процентов". Но без специальных координирующих усилий государства Россия снова проиграет гонку США, Западу и азиатским странам, став для них огромным рынком сбыта их робототехники. Так уже было не единожды. Хотя сейчас еще есть время догнать и перегнать.
При участии Елены Покатаевой
Моцарт и Валерий / Искусство и культура / Искусство
Моцарт и Валерий
/ Искусство и культура / Искусство
Композитор Александр Бакши о режиссере Валерии Фокине
Профессор спрашивает у первокурсников: «Как вы думаете, режиссура — профессия исполнительская или композиторская? — студенты молчат. — Так вот, запомните: режиссура — профессия композиторская».
Эту байку рассказал мне Фокин при первой встрече.
Ну вот и началось, подумал я. Два композитора на один спектакль.
Опыт общения с режиссерами у меня был, и я твердо знал, что режиссер — профессия... режиссерская. Композитор не сочиняет симфонию, подбирая ее на слух такт за тактом вместе с оркестром. Он не может попросить скрипача: сыграй-ка такую тихую длинную ноту, а потом быстро-быстро и отрывисто... Что уж говорить о потребительском отношении к музыке, которую режиссеры «используют». Как туалетную бумагу. Им невозможно доказать, что музыка — тот же театр, только воображаемый.
Я помрачнел.
Фокин засмеялся и сказал примирительно:
— Я в музыке ничего не понимаю.
И он стал рассказывать о будущем спектакле, подробно описывая пространство и свет, проигрывая сцену за сценой за мужчин и женщин. Он говорил обо всем, кроме музыки. И я вдруг начал понимать, зачем она тут нужна.
Вот Подколесин и Агафья Тихоновна сидят вдвоем на одном стуле — другой мебели нет. Сидят плечом к плечу, слегка отвернувшись друг от друга. Почти спина к спине. И обмениваются смешными абсурдистскими гоголевскими репликами. Но прислушиваются они не к словам, а к еле слышному перестуку своих сердец. Тук-тук — звучит его низко и гулко. Тук — отвечает ее чуть повыше и суше... Пауза невыносимо долгая. И чтобы ее прервать — реплика...
Подколесин: «Какой это смелый русский народ».
Агафья Тихоновна: «Как?»
— Времени у тебя будет много, — сказал Валера. — Съездишь на несколько дней в Лодзь, посмотришь театр, познакомишься с актерами, наберешь музыкантов. А через два месяца вернешься с музыкой.
Кто знает, что может произойти со спектаклем за два месяца репетиций! Тут актеры разыгрались, и проходная сцена разбухла, а главная, наоборот, скукожилась. Что-то выпало, потому что нашлось другое — получше. И, может быть, все станет интереснее, чем в замысле. Но я-то буду сидеть дома и сочинять музыку другого спектакля, которого уже не будет.
