Форма входа
Читем онлайн Итоги № 2 (2013) - Итоги Итоги
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Вот и образ Леонида Ильича в сериале «Брежнев» вы лепили с душой…
— Фильм получился замечательный. Спасибо режиссеру Сергею Снежкину и сценаристу Валентину Черныху, увы, недавно ушедшему от нас. Мне роль тоже вроде удалась. По крайней мере, так все говорят. А я соглашаюсь. Мы задумывали кино о человеке, а не о политическом деятеле. В этом и залог успеха картины. Сопереживанию русская душа открыта. От политики я всегда старался держаться подальше. Даже в партию не вступил, хотя, было время, товарищи из Фрунзенского райкома КПСС активно заманивали. В Театре Станиславского первичную парторганизацию возглавлял Леонид Сатановский, конъюнктурщик чистой воды, дай ему бог здоровья. Леня сейчас живет в Австралии, давно уже эмигрировал, а в восьмидесятые годы промывал нам мозги рассказами об исторических решениях съездов и пленумов, хотя, по-моему, сам ни во что не верил.
— А почему Никита Михалков, ваш старый товарищ, так льнет к сильным мира сего?
— Тут больше легенд, чем правды. Никита всегда был сильным раздражителем для обывателей, его успешности и популярности завидовали, вот и выдумывали разные байки… Дьяволизация образа, не более. Нет, Никита — искренний человек и не стал бы ничего делать из голого расчета и корысти. Он действует исключительно по убеждению.
— Сниматься в художественном фильме о Нурсултане Назарбаеве вы тоже согласились из любви к искусству?
— Честно говоря, это дружеская просьба. Не смог отказать, хотя понимаю, что рискую с имиджевой точки зрения. Но у меня эпизодическая роль, на один съемочный день. Играю наставника Назарбаева.
— Кунаева?
— Почти. Это все-таки собирательный образ. Вот сижу и скрупулезно учу не вставляемый в мои мозги текст. Не умею говорить таким менторским и нравоучительным тоном: «Ты брось эти штучки… Веди себя солидно, иначе рабочие не поймут…» Немного утрирую, но что-то в этом духе.
— Часто вас просят по дружбе о таких одолжениях?
— Бывает. К этому можно по-разному относиться. Ну вот Первый канал убедительно звал на роль отца Высоцкого в фильме о Владимире Семеновиче. Не скажу, что сильно рвался, мне казалось, там играть особенно нечего. Но согласился. Только не думайте, что заставили! Со мной такой номер не проходит. Желание работать в артисте никогда не дремлет. Оно, как вулкан, если не извергается, хотя бы дымится. Хочу думать, что я свободный человек, ни к кому не пришит, не состою нигде в штате. Часто отказываюсь от предложений, если не испытываю актерского интереса. Не стал сниматься в фильме о Валерии Харламове, не буду играть и Святослава Федорова, офтальмолога. Для меня важен сценарий, материал, в который придется окунуться, ансамбль в кадре, предполагаемая прокатная судьба картины. Ведь это единственный настоящий способ быть интересным зрителю. Однако прекрасно понимаю, что свобода артиста — это не свобода выбора, а, если так можно выразиться, свобода отказа. У одних такой диапазон шире, у других уже. Вот такая отличительная черта нашей профессии. Не случайно многие артисты с переменным успехом пытаются переквалифицироваться в продюсеров и режиссеров. Хочется поменяться местами...
— Из уже начатых проектов выходить вам случалось?
— Дважды. Ушел из «Зимней вишни» и «Земли Санникова». В советскую пору за такие вещи строго наказывали. Запрещали на время приближаться к киностудии, не брали ни в одну картину. Наверное, я мог бы быть посдержаннее, но характер не переделаешь: если шлея под хвост попала, не удержать. Сегодня давал интервью телевидению. Минут пять отвечал на вопросы, а потом корреспондент заявляет: «Ой, извините, мы камеру забыли включить». Я сказал: «Ребята, пока!» — и ушел. Разозлился сильно, не мог по второму разу говорить то же самое. Махровый непрофессионализм! Меня спасает, что в любой момент могу встать и сделать ручкой. Здесь не понравится, туда пойду. Крепостным никогда быть не умел. Ни на работе, ни дома. Когда Леонида Хейфеца, с которым сто лет дружу, попросили из Театра Советской Армии, я в знак солидарности уволился из труппы, сделав это даже раньше, чем Леня. Зашел в репертуарный отдел, накатал заявление по собственному желанию и шмякнул его на стол Андрею Попову, главному режиссеру. У того от неожиданности лицо вытянулось, а я ни секунды не колебался. Хотя уже был женат, рос маленький Ванька. Взял две бутылки водки и поехал к Леньке домой. Он тогда жил на Сущевском Валу… Потом год сидел без работы, в Театр Станиславского поступил лишь в 71-м. Шел по улице Горького и наудачу завернул в кабинет к главному режиссеру. Говорю: «Возьмите в труппу». Можно сказать, напросился… Я всегда смотрел на жизнь с позитивной стороны. И по сей день так. По утрам просыпаюсь и пою. Обожаю арии из опер. Привычка осталась со студенческой поры, когда постоянно слушал Шаляпина и подпевал в меру способностей. Я не самоед и обязательно должен получать удовольствие от того, чем занимаюсь. Едва перестает нравиться, сразу откладываю дело в сторонку. Потом вернусь. А может, никогда. Зачем мучиться, если скучно? Я и зритель требовательный. Был как-то на «Трех товарищах» в «Современнике». Ну не мой спектакль. Встал и ушел. Губенко позвал к себе на Таганку. Даже название спектакля не вспомню. Глупость полная! До конца смотреть не стал, а Николай обиделся. Позвонил, спрашивает: «Сергей, тебя на втором акте не было?» Я хотел объяснить почему, а он уже повесил трубку… Елки, ну мы мужики или ранимые барышни?!
— А если вам кто-нибудь из друзей скажет: «Лажанулся, Каюмыч!»
— Ради бога! Корона с головы не упадет. Во мне живет ирония по отношению к себе, я ее все время подпитываю и лучше любого критика знаю, что могу сделать, а что — нет. Ведь критик не в курсе, как должно было быть, он лишь утверждает, что увиденное им неверно. Художник же всегда в поиске и сомнении, которые без ошибок ничтожны. Но провальных ролей у меня никогда не было — ни в кино, ни в театре. Роль Шута в спектакле «Смерть Иоанна Грозного», который поставил Леонид Хейфец, принесла мне бешеную популярность в театральной Москве. Хотя это был мой дебют на сцене и играл я почти без слов, иначе решал образ. Народ ломился в Театр Советской Армии, люди сидели на ступеньках, чуть ли не висели на люстрах. Чума! Нас представили на Государственную премию, правда, потом из-за политических интриг не дали, узрев намек на отставку Хрущева, еще какую-то чушь. Госпремию СССР я получил в 80-м, сыграв Степана Сечкина в кинофильме Алексея Сахарова «Вкус хлеба». Не зря прошло два года жизни. Образ получился цельный и выстраданный. Странно, но его до сих пор помнят, невзирая на исторический контекст картины… Словом, все, что ни происходит, к лучшему!
Постой, паровоз / Искусство и культура / Художественный дневник / Кино
Постой, паровоз
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Кино
В прокате «Анна Каренина» Джо Райта
История Анны Карениной — самый известный в мире русский сюжет. В кино трагическую судьбу Анны примеряли на себя Грета Гарбо (дважды), Вивьен Ли, Клер Блум, Жаклин Биссет, Софи Марсо, Татьяна Самойлова, Татьяна Друбич. В большинстве трактовок Анна — раба любви и жертва косных общественных норм. Ее обманутый и скомпрометированный супруг Каренин весь ХХ век символизировал мерзкую власть сексистских правил высшего общества, готовых задушить любое живое чувство. Анна Каренина давно стала знаменем феминизма — этакой русской Скарлетт О'Харой из унесенной ветром Российской империи или принцессой Дианой XIX века. От настоящей Анны, какой ее изобразил Толстой, в этом кинообразе почти ничего не осталось. Неудивительно, что Кира Найтли, которой Джо Райт, снимавший актрису в «Гордости и предубеждении» и «Искуплении», предложил эту роль, была удивлена открытием, что Толстой совсем не восхищается своей героиней. И что идеалом в романе служит обычно остающаяся где-то на периферии история счастливого союза Левина и Кити. Впрочем, эти знания для роли ей не сильно пригодились — Анна-феминистка проще вписывается в сценарий.
Роман Толстого адаптировал Том Стоппард, имеющий «Оскар» за «Влюбленного Шекспира». Вместе с режиссером они решили перенести «Анну Каренину» как бы на подмостки, в театр, столь не любимый Толстым за бьющую в глаза фальшь. Первые полчаса здесь танцуют почти непрерывно (хореограф Сиди Шеркауи) под дивную музыку Дарио Марианелли, несколько, впрочем, злоупотребившего мотивом песни «Во поле береза стояла». Потом театр предсказуемо переходит на чеховские интонации — тоже наш мировой бренд, жаль только, не имеющий никакого отношения к нравам высшего света, описанным у Толстого. Уличить авторов в «развесистой клюкве» нельзя — это же все театральная условность. И грандиозные интерьеры каких-то тадж-махалов и расписанных фресками дворцов, в которых разыграны сцены из романа. И настырные задники с видом храма Василия Блаженного. И целиком обледеневший поезд, как из голливудских рождественских сказок. И подиумные костюмы Жаклин Дюрран — от линий и изгибов платьев Анны и Кити (Алисия Викандер) не оторваться. И публика, которая тут же, на экране, следит за героями вместе с нами.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Итоги № 2 (2013) - Итоги Итоги бесплатно.
Похожие на Итоги № 2 (2013) - Итоги Итоги книги
- Итоги № 48 (2013) - Итоги Итоги - Публицистика
- Итоги № 3 (2013) - Итоги Итоги - Публицистика
- Итоги № 30 (2013) - Итоги Итоги - Публицистика
- Итоги № 29 (2013) - Итоги Итоги - Публицистика
- Итоги № 28 (2013) - Итоги Итоги - Публицистика
- Итоги № 34 (2013) - Итоги Итоги - Публицистика
- Итоги № 14 (2013) - Итоги Итоги - Публицистика
- Итоги № 41 (2012) - Итоги Итоги - Публицистика
- Итоги № 7 (2014) - Итоги Итоги - Публицистика
- Итоги № 8 (2014) - Итоги Итоги - Публицистика