место, и это испортит нам всё удовольствие. Или он найдёт для тебя другое место, а это неприлично, если тебя не приглашали. Ты не сделаешь больше ни шагу, так что оставайся дома, – проворчала с ещё большим раздражением Джо, только что в спешке уколов себе палец булавкой.
Сидя на полу в одном ботинке, Эми начала плакать, а Мэг пыталась её урезонить, как вдруг Лори позвал их снизу, и обе девочки поспешили спуститься, оставив сестру рыдать. Время от времени она забывала о своих взрослых привычках и вела себя как избалованный ребёнок. Как раз в тот момент, когда все поспешили к началу вечеринки, Эми угрожающе крикнула, перегнувшись через перила:
– Ты ещё пожалеешь об этом, Джо Марч, вот увидишь!
– Ерунда! – отозвалась Джо, хлопнув дверью.
Они чудесно провели время, потому что пьеса «Семь замков Алмазного озера» была настолько чудесна, что лучше и не пожелаешь. Но, несмотря на смешных красных демонов, сверкающих эльфов и великолепных принцев и принцесс, в удовольствии Джо была капля горечи. Жёлтые кудри королевы фей напомнили ей об Эми, и в перерывах между выступлениями она развлекалась, гадая, что же сделает сестра, чтобы заставить её «пожалеть об этом». За свою жизнь они с Эми пережили немало бурных стычек, так как обе отличались вспыльчивостью и склонностью к насилию, если были вне себя. Эми дразнила Джо, а Джо растравляла Эми, и между ними происходили нередкие ссоры, которых обе потом очень стыдились. Хотя Джо была старше, она куда хуже владела собой и с трудом могла обуздать свой вспыльчивый нрав, постоянно доставлявший ей неприятности. Её гнев никогда не длился долго, и, смиренно признав свою вину, она искренне раскаивалась, стараясь всё исправить. Её сестры часто говорили, что им нравится доводить Джо до бешенства, потому что после этого она всегда становилась сущим ангелом. Бедная Джо отчаянно пыталась себя вести хорошо, но её закадычный враг всегда был готов вспыхнуть и одержать верх, и ей потребовались годы терпеливых усилий, чтобы его подавить.
Вернувшись домой, они застали Эми за чтением в гостиной. Когда они вошли, она приняла оскорблённый вид, не отрывая глаз от книги и не задав ни единого вопроса. Возможно, любопытство победило бы её негодование, если бы не расспросы Бет, восторгавшейся их рассказами о спектакле. Поднявшись наверх, чтобы убрать свою лучшую шляпку на место, Джо первым делом посмотрела на письменный стол, потому что во время их последней ссоры Эми успокоила свои чувства, перевернув на пол верхний ящик Джо вверх дном. Однако в этот раз всё было как прежде, и, быстро проверив различные шкафы, сумки и коробки, Джо решила, что Эми простила её и забыла свои обиды.
Но Джо ошиблась, ибо на следующий день она сделала открытие, которое вызвало бурю эмоций. Ближе к вечеру Мэг, Бет и Эми сидели вместе, когда в комнату ворвалась взволнованная и задыхающаяся Джо:
– Кто-нибудь брал мою книгу?
– Нет, – сразу ответили Мэг и Бет, и вид у них был удивлённый. Эми потушила огонь и ничего не сказала. Джо увидела, как она покраснела, и мгновенно набросилась на неё.
– Эми, она у тебя!
– Нет, не у меня.
– Значит, ты знаешь, где она!
– Нет, не знаю.
– Неправда! – воскликнула Джо, схватив её за плечи и глядя на неё так свирепо, что испугался бы даже кто-то куда храбрее Эми.
– Это не так. У меня её нет, я не знаю, где она сейчас, и мне всё равно.
– Ты что-то знаешь об этом, и тебе лучше рассказать всё немедленно, или я тебя заставлю.
– Ругайся сколько хочешь, всё равно ты никогда больше не увидишь свою дурацкую старую книжку, – воскликнула Эми, в свою очередь тоже распаляясь.
– Почему же?
– Я её сожгла.
– Что?! Мою книжку, которую я так любила, над которой работала и собиралась закончить до возвращения отца? Ты действительно сожгла её? – спросила Джо, сильно побледнев, в то время как её глаза загорелись, а руки нервно сжали плечи Эми.
– Да, сожгла! Я же говорила, что заставлю тебя заплатить за то, что ты вчера была такой противной, и я так и сделала, так что…
Эми не смогла продолжить, потому что горячий нрав Джо взял верх, и, плача от горя и гнева, она затрясла Эми так, что у той застучали зубы…
– Ты злобная, дрянная девчонка! Я никогда не смогу написать всё это снова, и я никогда не прощу тебя, пока я жива.
Мэг ринулась спасать Эми, а Бет – успокаивать Джо, но та была вне себя, и, напоследок ударив сестру в ухо, она бросилась из комнаты к старому дивану на чердаке и закончила борьбу со своим гневом в одиночестве.
Буря внизу утихла, потому что миссис Марч вернулась домой и, услышав эту историю, вскоре заставила Эми осознать, что она поступила подло с сестрой. Джо неподдельно гордилась своей книгой, и её семья видела в ней росток литературного таланта, подающий большие надежды. Книга содержала всего с полдюжины маленьких сказок, но Джо усердно работала над ними, вкладывая в них всю душу и надеясь написать что-нибудь достойное быть опубликованным. Она недавно очень тщательно переписала свои сказки и уничтожила старый черновик, так что разведённый Эми костёр поглотил драгоценный труд нескольких лет. Другим это казалось незначительной потерей, но для Джо это было ужасным бедствием, и она чувствовала, что никогда не сможет с этим примириться. Бет скорбела, как по умершему котёнку, а Мэг отказалась защищать свою любимицу. Миссис Марч выглядела серьёзной и опечаленной, и Эми чувствовала, что никто не будет любить её так, как прежде, пока она не попросит прощения за свой поступок, о котором теперь сожалела больше всех.
Когда раздался звонок к чаю, появилась Джо, выглядевшая такой мрачной и неприступной, что Эми потребовалось всё её мужество, чтобы сказать кротко:
– Пожалуйста, прости меня, Джо. Мне очень, очень жаль.
– Я никогда тебя не прощу, – сурово ответила Джо и с этого момента не обращала никакого внимания на Эми.
Никто не говорил о случившейся великой беде, даже миссис Марч, ибо все по опыту знали, что, пока Джо в таком настроении, слова пропадут даром и самое мудрое – подождать, пока какая-нибудь маленькая случайность или её собственная великодушная натура не смягчат негодование Джо и не положат конец размолвке. Это был не самый весёлый вечер, потому что, хотя они, как обычно, шили, а мать читала вслух Бремера, Скотта или Эджворта, чего-то не хватало, и милый домашний покой был нарушен. Острее всего они ощутили это, когда пришло время петь, потому что Бет могла только играть на пианино, Джо стояла онемевшая, как рыба, а Эми была совершенно разбита, так что Мэг и мама пели одни. Но, несмотря на все их усилия казаться весёлыми, как жаворонки, их голоса, похожие на звуки флейты, казалось, звучали не так хорошо, как обычно, и все чувствовали себя не в своей тарелке. Миссис Марч тихо шепнула, целуя Джо на ночь:
– Дорогая, не держи зла слишком долго. Простите друг друга, помогите друг другу и начните следующий день с чистого листа.
Джо хотелось прильнуть к материнской груди и выплакать всё своё горе и гнев, но слёзы были слабостью, не подобающей мужчине, и рана, нанесённая ей, была столь глубока, что она ещё не могла простить сестру до конца. Поэтому она с усилием сморгнула слёзы, покачала головой и сказала хрипло, потому что Эми подслушивала:
– Это было отвратительно с её стороны, и она не заслуживает прощения.
Сказав это, она демонстративно пошла спать, и в тот вечер не было ни веселья, ни доверительных бесед.
Эми была чрезвычайно оскорблена тем, что все её попытки помириться были отвергнуты, и начала жалеть, что так унижалась, почувствовав себя более униженной, чем когда-либо, и стала выпячивать свою высокомерную добродетель самым раздражающим образом. Джо по-прежнему напоминала грозовую тучу, и весь день всё шло наперекосяк. Утром было очень холодно, она уронила свой драгоценный пирожок в канаву, у тёти Марч случился нервный срыв, Мэг была особенно раздражительной, Бет выглядела печальной и задумчивой, а Эми продолжала делать замечания о некоторых людях, которые постоянно говорят о том, как важно быть добродетельными, но даже не пытаются следовать достойному примеру других.
– Вы все такие противные, приглашу-ка я Лори покататься на коньках. Он
