Я отошел на шаг, невольно на долю мгновения представив, как выглядела бы на ее месте та, другая. Преступная разрушительная мысль, от которой становилось только хуже. Я отвел глаза, стараясь отогнать видение. Это было слишком даже для фантазии. Недопустимо. Брак неизбежен. Но дикарку не отнимет даже отец — после всего этого больше не имеет морального права. Только моя!
Я, наконец, протянул правую руку, давая понять, что принимаю эту женщину. Для полноты картины осталось лишь услышать ее голос. Но я уже не ждал чудес.
Принцесса с готовностью опустилась на колени, поцеловала мою руку:
— Для Амирелеи Амтуны великая честь служить вашему высочеству. Да настанет день, когда я назову вас повелителем и исполню свой долг.
Я едва сдержал вздох облегчения — ее голос был довольно приятным. Впрочем, слабое утешение…
— Я принимаю твое предстоящее служение.
Я дождался, когда женщина отпустит мою руку, развернулся и покинул зал. Задерживаться и смотреть на свою невесту дольше положенного я не намеревался. Формальности были выполнены — отец наверняка все видел. Он должен быть доволен. Осталось получить позволение покинуть дворец. От этого желания буквально лихорадило.
Я поднялся в отцовские покои, и тут же сообщили, что он ожидает меня в белом кабинете. Душевный контраст со вчерашним днем… Белый кабинет — предвестник благостного расположения и добрых вестей. Это не было фарсом — отец ждал союза с Нагурнатом с маниакальным нетерпением. Тем более теперь, когда он так близок. Нагурнат — ключ к Красному Пути, это неоспоримо. Но я бы предпочел, чтобы сделки проводились за счет кого-то другого…
Верховный астролог уже отирался в углу кабинета, бережно прижимая к себе синими руками бумажный рулон со свежим прогнозом. Бумага, краски, перепачканные пальцы и губы. Они искренне верили в сакральность ручной работы по старым методикам и готовы были трактовать даже случайно оставленную от небрежности кляксу. Они утверждали, что никогда не бывает бессмысленных случайностей.
Краманган давно покинул этот мир, приготовив себе достойного преемника — такого же сумасшедшего фанатика. Но, если не вдаваться в детали — мало что изменилось. Можно и не заметить этой подмены. Краманган или Агринон. Дело только в имени, которым подписаны эти судьбоносные прогнозы. А важно ли имя, которым подкреплена чушь?
Отец был доволен, и не считал нужным это скрывать. Я поклонился:
— Надеюсь, вы удовлетворены, ваше величество.
Он благосклонно прикрыл глаза:
— Вполне. Я понимаю, — он многозначительно повел бровями, — что тебе не терпится уехать. Но Агринон сделал прогноз из расчета сегодняшней встречи с принцессой Нагурната. Рассчитал предзнаменования и даты. И я желаю, чтобы ты это послушал вместе со мной.
Он снова продавливал рычаг, снова манипулировал, делая, лишь нам двоим понятные намеки. Едва уловимые. Проще было вытерпеть, чем искать ссоры, которая могла снова запереть меня во дворце. Я тронул спинку кресла:
— С вашего позволения, отец.
Он позволил мне присесть, кивнул фанатику, призывая разворачивать свои каракули. Тот кинулся к столу с горящими глазами безумца. С шумом размотал внушительный рулон, прижал держателями по углам. Отец благосклонно кивнул, позволяя астрологу раскрыть рот.
Тот поджал ручки, согнулся в поклоне и почти потонул в своей хрустящей одежде, похожей на цветной халат Кайи.
— По приказу вашего величества я со всем тщанием составил астрологический прогноз для его высочества принца Тарвина и невесты его высочества принцессы Нагурната Амирелеи Амтуны исходя из даты сегодняшней встречи. Сообразно расположению планет, звезд, пульсации вселенной, временному индексу и проценту стихийного искажения. Имею честь сообщить вашему величеству и вашему высочеству, что вселенная оказалась весьма благосклонна. Можно сказать, что его высочество принц Тарвин и принцесса Амирелея Амтуна вступили в период максимального сближения, — он ткнул в карту перепачканным в краске ногтем совсем так же, как когда-то Краманган, — о чем свидетельствует выход планет-покровителей в так называемый треугольник Саперниды. Я проанализировал прогноз, когда-то сделанный по этому поводу Краманганом, и проследил движение планет. Ииса — планета, покровительствующая принцессе Амирелее, шесть лет назад неожиданно срывалась с траектории, но позже вернулась на место, что подтверждает, что выводы верны, и его высочество принц Тарвин и принцесса Амирелея Амтуна действительно все это время двигались навстречу друг другу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Отец триумфально улыбался. Настолько открыто и искренне, что это поражало.
— Я хочу услышать даты, Агринон.
Астролог учтиво поклонился:
— Полностью благоприятные дни выпадают нечасто, ваше величество. В рамках нашего астрологического года чередуются с частотой не менее трех месяцев. Порой это может занять полгода и более.
Отец помрачнел:
— Куда ты клонишь?
— Один из таких всесторонне благоприятных дней, сопутствующих союзу и зачатию, именно сегодня, ваше величество. По понятным причинам, мы не можем брать его в расчет.
— Когда следующий?
Агринон облизал губы и опустил глаза:
— Соответствующий по силе благоприятного прогноза — лишь через полгода.
Отец совсем помрачнел:
— А что-то ближе?
Астролог покачал головой:
— Увы, ваше величество. Далее следует так называемый астрологический провал, который иногда именуют темной полосой. Ни одного всесторонне благоприятного дня. — Он замялся: — Разумеется, я могу лишь давать вашему величеству рекомендации и не имею права ни на чем настаивать. Но вселенная неподвластна ничьей воле.
Я с удивлением заметил, что отец впрямь задумался. Значило ли это, что он рассматривал эти побасенки хоть сколько-нибудь серьезно? Или это очередная спланированная издевка? Я напряженно наблюдал, будто боялся спугнуть. Но замешательство отца слишком походило на правду. Похоже, он искренне собрался считаться с шарлатаном… Мне это было только на руку. Я прекрасно понимал, что Агринон лжет. Или, как минимум, искренне заблуждается.
Отец вдруг поднял голову, посмотрел на астролога:
— Я хочу, чтобы карты составлялись ежедневно. Вселенная не статична — в любое мгновение может что-то измениться.
Тот поклонился:
— Будет исполнено, ваше величество.
Отец повернулся ко мне:
— Подготовку к свадьбе начнут сегодня же. Я хочу, чтобы все было готово. Я уверен, что Агринон очень скоро принесет нам благоприятный прогноз.
Я поднялся:
— Сейчас я могу уехать к себе, отец?
Он сверлил меня взглядом, наконец, процедил:
— Поезжай.
Я развернулся и немедля покинул белый кабинет, чувствуя, как от предвкушения все заходило внутри.
Наконец-то!
22
Мне не оставляли выбора. Я кожей чувствовала замкнутое пространство. Теперь — еще острее, чем там, на корабле. Потому что понимала, что эти стены могут стать моей тюрьмой на бесконечно долгое время. И уже не слишком имело значение, какими именно они были. Роскошными или убогими. Тюрьма — всегда тюрьма. Тюрьма и ее тюремщик…
Я заметила, как изменилось лицо Разум, когда она оглашала, что ее повелитель желает прийти ко мне. Клянусь, я уловила в нем плохо скрываемое недовольство. А, может, и больше — ревность. Позволено ли Тени ревновать своего обожаемого повелителя?
Не знаю, почему меня все это занимало. Возможно, я просто не хотела думать о том, что было действительно важно. Отгораживалась, словно стеной тумана. От одного понимания, что сегодня он придет, все обрывалось внутри. Я лишалась способности ясно мыслить, терялась в пространстве. Здесь уже никто не помешает. И ничто. Меня ошпарило, и я ощутила, что густо краснею. Казалось, кожа вот-вот зашипит, покроется волдырями. Я снова и снова чувствовала касания его рук и ту ломоту, которая охватывала мое тело. Я помнила солоноватый вкус его крови, словно пригубила яд. Я такого не испытывала прежде… Мой опыт был ничтожен и нелеп, но…
