Нас разделяла всего пара шагов. Я с трудом совладала с охватившим оцепенением и кинулась в сторону, обратно к стене. Саркар было дернулся следом, но, тут же, остановился. Смерил меня горящим взглядом, и уголки его губ чуть дрогнули в усмешке:
— У дикарей так принято?
Голос был рокочущим и каким-то глухим. Слова казались от его выговора острыми, как ножи. Я почти слышала этот металлический лязг.
Я молчала, глохла от собственного дыхания. Почти паниковала, чувствуя, что меня будто связали невидимыми эластичными путами по рукам и ногам. Все движения давались через силу, словно тело сопротивлялось. Как он это делал?
— В этом что-то есть…
Лучше бы он молчал. С каждым словом сердце обрывалось.
Саркар медленно пошел на меня, и по спине прокатила дрожь. В животе отдалось странной мукой, доводящей до паники. Я пила что-то из стакана, совсем недавно. Перед тем, как уснуть… Но я уже не понимала, чему верить. Казалось, здесь отравлено все: стены, одежда, воздух. Или все отравляло одно лишь его присутствие…
Он приближался, и я снова кинулась в сторону. Заметила лихорадочные искры в его заметно потемневших глазах. Я понимала, что все это глупость. Помнила, с какой быстротой он настиг меня тогда, на судне. Саркар просто позволял… Даже эти глупые попытки были по его воле. По его воле! Мне хотелось орать от бессилия. И чтобы от этого крика он упал замертво. И плевать, что потом.
Когда больше нечего терять — рушатся все условности. Он мне не повелитель. И никогда им не станет. Он никто. Чужак, захватчик, чудовище! Я отступила еще на шаг, задрала голову:
— Не подходи!
Он остановился, по лицу прокатила заметная волна непонимания:
— Я не ослышался?
Я крикнула так громко, как могла:
— Не подходи!
— Ты, женщина, смеешь говорить со мной, как с равным?
В меня будто разом вселились все ганорские демоны. Я просто нарывалась.
— Ты мне не повелитель! И никогда им не станешь. Слышишь? Не станешь!
Я уставилась в его точеное лицо, алчно надеясь насладиться реакцией. Даже если после этого он меня прибьет. Но и здесь просчиталась. Безумные глаза сверкнули, и губы расползлись в довольной улыбке. Я даже растерялась, и этой слабости было достаточно, чтобы оказаться прижатой к оконному стеклу. Вот и все…
Саркар прижал меня всем телом, словно раскаленной каменной плитой. Его волосы, горевшие в солнечных лучах ярким ультрамарином, касались моей щеки. А я уперлась ладонями в горячую гладкую грудь и изо всех сил старалась оттолкнуть его. Разумеется, безрезультатно. Он коснулся моего подбородка, вынуждая поднять голову. Прошептал прямо в губы:
— Я стану для тебя больше, чем повелителем. Я буду твоей вселенной. Твоим временем. Твоим дыханием. Я стану всем. Ты моя, дикарка. Отныне и навсегда.
Его слова доносились, будто сквозь толщу воды. Я сама хотела стать водой, просочиться сквозь его пальцы. Ускользнуть. Оставить ни с чем. В горле было сухо, в висках кололо. В ноздри заползал какой-то едва уловимый острый запах, который ударял в переносицу, в мозг, разносился неведомым наркотиком по венам, спускался лихорадочной волной вдоль позвоночника. Я слабела. Мысли ускользали.
— Нет! — единственное, что я смогла пробормотать. — Не станешь.
Но Саркару было все равно. Он загнал свою добычу и ни за что не отпустит.
Он накрыл мои губы своими, жадно впиваясь. Я на мгновение задохнулась, сжала зубы, но вынуждена была приоткрыть рот, когда он сильнее стиснул пальцы на подбородке. Его язык протиснулся внутрь, и между ног заломило до рези от разлившихся по телу импульсов. Вновь охватила ненормальная слабость. И я на мгновение поймала себя на невозможной мысли: где-то глубоко внутри я не хотела, чтобы он отстранялся. Это было дико, пугающе. Какое-то кошмарное животное чувство, которое руководило мной. Незнакомое и преступное.
Я старалась отрезветь, отвернуться, освободиться. Вспомнила, как в прошлый раз он резко отстранился, когда я его укусила. Я изо всех сил сжала зубы, чувствуя между ними плоть. Знакомый солоноватый привкус. Саркар замер, вздрогнув. Я сжала зубы еще сильнее, и тут же почувствовала, как его рука скользнула на ягодицу, стиснула до боли, заставив меня охнуть. Это была лишь передышка — и я вновь почувствовала, как его настойчивый язык заполняет мой рот. Я снова пыталась укусить, но он больше не реагировал. Лишь прикусил в ответ, рычал, как дикий зверь, а его руки все лихорадочнее шарили по моему телу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он стянул с моих плеч кружевной халат, в мгновение ока подхватил меня на руки, вцепившись в волосы и не позволяя поднять голову. Почти швырнул на кровать, и я услышала треск разрываемой ткани — сорочка превратилась в лохмотья. Он тут же придавил меня своей тяжестью, и я почувствовала, как каменный член, наспех освобожденный из штанов, упирается мне в живот. И от этого касания все внутри завязалось узлом.
Его взгляд был безумен. Потемнел до грозовой черноты. Ноздри трепетали. На руках и шее пугающе вздулись вены. На мои жалкие попытки освободиться он даже не обращал внимания. Коснулся моей груди, сжал сосок, и я выгнулась, открыв рот, настолько сильно отозвалось в теле это прикосновение. Я горела каким-то неведомым жаром, чувствуя, как буквально выламывает кости. Между ног тянуло. Его рука скользнула по животу, нырнула туда, где было мучительнее всего. Я чувствовала, что была совершенно мокрой. Я хотела умереть. И в то же время, хотела, чтобы он не отходил от меня, пока не утихнет этот пожар. Главное, чтобы это закончилось, как можно быстрее.
Кажется, Саркар хотел того же. Он рывком подтянул меня за ноги, и я тут же почувствовала, как он заполняет меня. Напряглась от этого почти незнакомого ощущения, от которого все жалкие мысли в голове превращались в легкий туман. Ужасно. Ужасно! Почему сейчас это так? С ним?
Он задвигался, и через несколько мгновений по телу начали расползаться фантастические волны, расходящиеся, как круги на воде, от одной единственной точки. Снова и снова. Я чувствовала, как мое тело стало мокрым от испарины. Саркар раскачивался надо мной все быстрее и быстрее, его волосы метались в такт движению каким-то гипнотическим маятником. Быстрее и быстрее. Быстрее и быстрее. Наконец, его движения стали просто неистовыми, а у меня внутри со скоростью лавины нарастала ни с чем не сравнимая волна. Расползалась дрожью по телу, билась в висках. Я даже перестала дышать, запрокинула голову, ловя момент космического взрыва. Я хваталась за его руки, выгибалась и кричала, захлебываясь. В этот миг я просто потерялась во времени и пространстве, не осознавала, что со мной происходит. Чувствовала лишь нестерпимые сладкие спазмы и огонь, заполняющий меня.
Я все еще ловила в теле отзвуки этой дрожи. Сбивчиво дышала, открыв рот. Чувствовала, как он обмяк внутри. Я надеялась, что мой мучитель сейчас уйдет, но Саркар лишь перевалился на бок, не выходя из меня. Притянул к себе, другой рукой намотал волосы на кулак, не позволяя отстраниться:
— Ты же не думаешь, что я сейчас уйду? Я лишь сбил оскомину.
Я сглотнула и судорожно облизала губы.
Он погладил мою шею, подцепил амулет Гихальи, с которым я ни за что не хотела расставаться:
— Что это за дешевка?
Я напряглась. Не знала что ответить, чтобы он не забрал.
— Это амулет на счастье. Освещенный богами, в которых я верю. — Я сглотнула: — Веру тоже заберешь?
— На счастье… — он покрутил в пальцах серебристый кругляш. — Что ж, можешь оставить. Богов надо чтить. Но твоей шее нужно кое-что другое.
Я с облегчением вздохнула, пропуская последние слова. Этот амулет был важен для меня, как воздух.
Саркар ущипнул за сосок, рука метнулась к набухшей изнывающей горошине между ног. Я панически дернулась:
— Не надо!
— Это еще почему?
Он надавил пальцем, и я напряглась, чувствуя, как тело отвечает. Еще и еще. И мое дыхание снова учащалось. Его член призывно дрогнул внутри. Кажется, совсем скоро он снова будет готов.
— Я хочу знать, кто взял твою девственность? Отвечай мне.
