После наступления темноты прошло больше двух часов. Лежа в кустах, голодный и измотанный Бунтарь смотрел слипающимися глазами на огонь и танцоров и из последних сил боролся со сном. Невидимка проиграла эту борьбу еще полчаса назад и теперь спала, уткнувшись щекой другу в плечо. Искушение уподобиться подруге было слишком велико, но Первый продолжал упорно наблюдать за туристами. Он все еще уповал на то, что вот-вот – через пять-десять минут – танцоры рухнут от изнеможения, потому что просто физически невозможно отплясывать без устали до утра в таком темпе.
У Бунтаря уже не осталось злости на беззаботных обитателей Одиума. Наоборот, сейчас он испытывал к ним нечто похожее на зависть. «Лучше уж деградировать так, как эти люди, чем бороться за жизнь подобно нам!» – раздраженно подумал превентор, после чего не выстоял-таки перед очередной атакой назойливого, как комары, сна и отключился, уронив голову на траву…
Глава пятая
Неизвестно, сколько проспали Бунтарь и Невидимка на своем наблюдательном посту, но когда Первый проснулся, тьма еще не начала переходить в предрассветные сумерки.
Поначалу на превентора нахлынул страх. Бунтарь совершенно не узнал место, где они с подругой находились. Казалось бы, еще мгновение назад неподалеку пылал костер, танцевали люди и гремела музыка, а теперь в округе царил покой, позволявший услышать не только пение ночных птиц, но и каждый шорох. Сонная Невидимка сопела, как мышка, а Бунтарю чудилось, что сопение подруги можно расслышать даже на том берегу озера.
Впрочем, беспокоился Первый напрасно. В этот час в лагере туристов сопел наверняка не один спящий человек, однако до превентора доносились только потрескивание догоравшего костра да хлопанье на ветру незастегнутого полога чьей-то палатки. Бунтарь таращился на лагерь и не мог поверить своим глазам: неужели все-таки случилось то, на что он уже практически не надеялся, – неугомонные туристы разбрелись по палаткам отдыхать после бурно проведенной ночи? Нет, глаза Первого не обманывали – пляж был пуст. Лишь разбросанные повсюду одежда, бутылки и мусор напоминали о беспокойном вечере.
Бунтарь пораскинул мозгами и решил, что лагерь уснул довольно давно. Вряд ли разошедшиеся по палаткам возбужденные танцами влюбленные парочки сразу завалились бы спать. Однако превентор не слышал в ночи ни возни, ни сладострастных стонов, из чего следовало, что с той поры, как в лагере угомонилась последняя парочка, прошло некоторое время.
«Что ж, оно и к лучшему, – подумал Бунтарь. – Чем крепче эти крикуны уснут, тем проще нам с Невидимкой будет заниматься пиратством».
«Мангуста» стояла на прежнем месте, выдавая себя в темноте горевшим у сходней фонарем и плеском волн, лениво бьющих в борт яхты. Бунтарь растолкал подругу, подождал, пока она протрет глаза и придет в себя, после чего поманил ее за собой, к озеру.
Купанье в прохладной воде изгнало из превенторов остатки сна, поэтому когда они, держа оружие над головами, переплыли озеро и вышли на другой берег, оба были бодры и готовы продолжать свой рискованный путь. Вот только мерзкое чувство голода за ночь лишь окрепло и постоянно напоминало о себе ворчанием желудков и желанием наполнить их любой, даже самой неприхотливой пищей.
Вблизи яхта выглядел довольно внушительно. Выкрашенная в темный цвет – в какой именно, превенторы в темноте так и не определили, – остроносая и массивная «Мангуста» при необходимости легко уместила бы на борту куда более многочисленную компанию, чем та, что дрыхла сейчас в палатках. Окинув взором свой новый транспорт, Бунтарь понадеялся, что с Автодрайвером на яхте все в порядке, поскольку перспектива управлять этой громадиной вручную Первого изрядно страшила. Грозный «Квадровил» – и тот на фоне «Мангусты» смотрелся бы не слишком внушительно.
Оставив Невидимку у сходней следить за спящим лагерем, Бунтарь поднялся на борт и осмотрелся. Да, все примерно так, как он себе и представлял. Теперь надо пройти в рулевую рубку и найти в ней кнопку Автодрайвера. Но сначала следовало заглянуть в трюм – мало ли что…
Вход в трюм обнаружился сразу под рубкой, однако отпереть трюмную дверь Бунтарю не удалось. Безрезультатно подергав ручку, он пожал плечами и оставил эту проблему на потом. Главное, что в рубку можно было попасть легко: она вообще не запиралась, поскольку представляла из себя не помещение, а всего лишь крытую палубную надстройку.
Дисплеи на панели управления светились, и каждый из них отображал какую-то информацию. Это слегка озадачило Первого: а вдруг в рубке включена охранная сигнализация, и тогда превенторам придется убегать в лес под завывание сирены и перепуганные крики проснувшихся туристов. А если те еще вооружены?.. Но сомнения были отринуты: в конце концов, не бросать же из-за каких-то смутных подозрений запланированную с вечера операцию?
Никакая сирена не зазвучала, а светящиеся дисплеи даже помогли Бунтарю быстрее отыскать кнопку Автодрайвера – такую же крупную и заметную, как в автомобиле.
– Как ты там говорила, милая: надо просто захотеть, и все? – пробормотал под нос превентор, занеся палец над кнопкой. – Отлично. Значит, я хочу, чтобы эта яхта принадлежала мне. Кто с этим не согласен, того – за борт…
И уверенно включил навигационную систему.
– Здравствуйте, капитан Макдугал! – промурлыкал из динамиков женский голос – такой же приятный и ненавязчивый, как тот, что звучал в «Квадровиле». Заранее готовый к тому, что его могут принять за капитана яхты, Бунтарь не очень удивился оправдавшимся надеждам; просто отметил, что на сей раз процедура знакомства с Автодрайвером завершилась гораздо быстрее.
«Неужто все вышло настолько легко потому, что я заранее пожелал быть опознанным? – озадаченно подумал Первый. – Получается, Невидимка права? Выходит, что так.»
– Ожидаю ваших приказаний, капитан, – услужливо напомнил о себе Автодрайвер. Голос его звучал негромко и можно было не опасаться, что он перебудит спящих туристов.
– Подожди, – попросил Бунтарь, после чего вернулся к сходням, позвал подругу и когда она взошла на борт, сказал ей: – Ты права: я захотел, чтобы «Мангуста» приняла меня за капитана, и она это сделала. Так что давай побыстрее проваливать отсюда, пока не явился настоящий капитан.
– Как быстро тебя повысили в звании, – снисходительно заметила Невидимка, отвязывая сходни от борта и аккуратно, без шума, с помощью веревки опуская их на песок. – Вчера утром сидел в изоляторе, в обед стал сержантом, а сегодня уже капитан. Страшно подумать, что будет завтра.
– Что верно, то верно, – согласился Бунтарь, помогая Одиннадцатой разобраться со сходнями. – Страшно – не то слово. Поэтому давай не будем загадывать далеко наперед.
Якорь тоже пришлось выбирать вручную, хоть и весил он добрых полцентнера – слишком рискованно было доверять эту работу скрипучей якорной лебедке.
Управившись с якорем, Бунтарь вернулся в рубку, чтобы выяснить у Автодрайвера маршрут, который проложил настоящий капитан «Мангусты».
Предположения Первого оказались правильными: данное озеро, как и озеро возле Периферии, входило в систему мелких водоемов, соединенных между собой глубокими протоками. Были среди озер и довольно крупные, но в основном преобладали такие, как это, – неширокие и протяженные в длину на несколько километров. Согласно карте, превенторы уже покинули заповедник Белые Горы и теперь находились на территории другого заповедника, коих в этом озерном краю, судя по всему, было предостаточно.
Начальная точка маршрута «Мангусты» была отмечена на берегу самого большого озера и называлась «Гавань». Дабы удостовериться окончательно, Бунтарь задал карте режим объемного изображения и определил, что «Гавань» – это участок порта, который в свою очередь располагается на севере города. Чтобы вернуться в порт, «Мангусте» предстояло миновать три мелких озера и соединяющие их протоки, выйти в большое озеро и немного проплыть вдоль его берега, огибая город с запада.
Путь к цели получался окружным и неблизким. Но, путешествуя по воде, Бунтарь и Невидимка все равно оказались бы в городе раньше, чем добираясь туда пешком через южные районы пригорода. Участь захваченной «Мангусты» была решена окончательно…
Наиболее рискованный и ответственный этап похищения – запуск двигателя и отплытие – прошел на удивление гладко. Несмотря на свою недюжинную мощь, мотор яхты работал еще тише, чем двигатель «Квадровила», а на малом ходу так и вовсе практически беззвучно. Ведомая Автодрайвером «Мангуста» плавно отчалила от пляжа, вышла на середину озера и, развернувшись, направилась к северной протоке. Только теперь мотор заработал в полную силу, но плеск волн, рассекаемых острым носом яхты, все равно звучал громче шума двигателя.
