что девушка подняла эту тему. – Если что-нибудь случится, потом не отмоемся.
– Если что-нибудь случится, нам будет всё равно, – пожала плечами Сандра. – Но спорить не стану, решайте сами.
– Вот именно!
– Исайя, не дави на девушку, – с улыбкой попросил Райли. – Сандра, почему ты заговорила об этом?
– Всё просто, – ответила Конфетка. – Полёт «Чайковского» – это в первую очередь победители конкурса. Не будь нас, катастрофа вызвала бы намного меньше эмоций, ну, до тех пор, пока не стало бы известно об инопланетянах. А так всех интересовало, что случилось с детьми и выживут ли они… Вы сформировали спасательную экспедицию, пообещав родителям вернуть ребят домой. Другими словами, победители «Фантастического Рождества» – очень важные участники информационного сопровождения и будет логично, если кто-то из них станет героем опасной экспедиции в глубь корабля пришельцев – логично и полезно для красивой медийной картинки. – Пауза. – А выставить под софиты меня вы не сможете.
– Уверена, что не смогу? – прищурился Аллан.
– Вам не позволят, а я к этому не стремлюсь. Мне комфортно в тени.
– Если тебе наскучит заниматься IT, сможешь возглавить пиар-службу «Vacoom Inc.».
– Спасибо, Аллан, я подумаю.
Линкольн фыркнул, но промолчал.
– Я думал взять Октавию, – перешёл на деловой тон Райли.
– С точки зрения медиа – идеальный выбор.
– Но мне сказали, что она в хороших отношениях с Даррелом…
– Да, это так, – подтвердила девушка.
– А его я брать не собираюсь.
– Не хотите перегружать команду молодёжью?
– И это тоже, – не стал скрывать Аллан. – Брать одну только Леди неправильно, поэтому я размышлял над парнем ей в пару.
– Тогда какая вам разница?
– Я выбираю между Фрейзером и Хиллари.
– Чем они лучше Бесполезного?
Райли нахмурился, но через пару секунд понял, что Сандра назвала Августа кличкой, и рассмеялся:
– Кому он обязан прозвищем?
– Диккенс постаралась.
– Я так и подумал. – Райли помолчал, после чего объяснил: – У Даррела карьера уже состоялась. Он добился многого, но это его потолок, и однажды он станет очень богатым… пенсионером. Пусть это и случится, когда ему стукнет двадцать пять или тридцать. А у Фрейзера и Хиллари впереди большое будущее, возможно, политическое, и кому-то из них я крепко помогу.
– Цинично, – оценила Сандра.
– Такова жизнь. – Аллан помолчал. – Я могу попросить тебя поговорить об этом с Леди?
– И предложить предать друга?
– Нет, просто передать моё предложение. Можно с подробностями, которые я озвучил – я их не стесняюсь.
– Почему вы не хотите поговорить с Октавией сами?
– Мне кажется, ты сможешь изложить происходящее мягче. Но если Леди захочет услышать предложение от меня – пусть приходит, я открыт для разговора.
– Хорошо, Аллан, я поговорю с Октавией.
– Прекрасно. – Однако Райли не улыбнулся, как ожидала Сандра, остался серьёзен. – И раз уж мы об этом заговорили, скажи, кого из парней ты посоветовала бы взять?
– Пятого, – без колебаний ответила Конфетка.
– Почему?
– Хиллари здоровый, но слабый – внутри. А Пятый пойдёт до конца, будет ползти, но не сдастся и… Даже если он сломается, то не сразу.
– Уверена? – очень серьёзно спросил Аллан.
– Да.
…
Несмотря на то что Артур по-прежнему пребывал в коме, Анна на глазах становилась прежней: энергичной, приветливой, внимательной. Она много общалась, даже смеялась, охотно включилась в обсуждение собрания и лишь иногда на мгновение замирала, становясь грустной, но почти сразу брала себя в руки и продолжала разговор. Она внимательно следила за тем, чтобы возле Артура всегда кто-нибудь находился, и с благодарностью приняла помощь Нуцци, который устроил для мальчика капельницу, которую он разыскал в медицинских запасах VacoomA. «Не можем же мы позволить парню умереть от истощения», – пошутил врач.
После собрания Анна довольно долго находилась среди ребят, когда они разошлись – попросила Бесполезного последить за братом и отправилась в уборную, на выходе из которой её и остановил Пятый.
– Баррингтон, мы можем поговорить?
– Можем. – Анна не стала убегать или отворачиваться, смотрела на Фрейзера в упор, но смотрела ровно, без эмоций. – Но зачем?
– Я не собираюсь извиняться, – брякнул Чарльз.
– Это ненужно.
– Да, ненужно, потому что я считаю, что мне извиняться не за что. Всё, что было у меня с Наоми, осталось на «Надежде». Осталось навсегда.
– Я видела тебя с ней, – неожиданно произнесла Анна и сразу пожалела об этом. Ведь она показала, что наблюдала за Пятым. Что ей не всё равно.
Однако Фрейзер не воспользовался её оговоркой, не полез со всякими глупостями вроде: «Я знал, что небезразличен тебе», просто объяснил:
– У нас деловые отношения.
– Потому что ты теперь в команде Райли?
– Мы все в команде Райли.
– Только положение у нас разное.
– Такова жизнь: равенства в ней нет, не было и никогда не будет.
Заявление прозвучало спокойно и обдуманно, без малейшего превосходства, хотя Фрейзер имел полное право его продемонстрировать. Но он просто отметил существующее положение вещей, не более, без желания задеть небогатую Баррингтон.
– О чём ты хотел поговорить? – Анна кивнула на своё место. – Извини, я обещала Бесполезному не задерживаться.
– Да, конечно. – Пятый кашлянул. – В общем, я хотел сказать две вещи… Первая заключается в том, что я, то есть, что мне… Предложили отправиться вместе с Райли.
Анна вздрогнула. Заметно вздрогнула, так, что Чарльз заметил, но опять ничего не сказал. Но ему стало тепло. А вот девушке – холодно. Однако она постаралась удержать голос и следующий вопрос задала почти безразлично:
– Пойдёшь?
– Ещё не знаю.
– От чего зависит?
– Хочу знать твоё мнение.
– Мне всё равно.
– Правда?
Анна отвернулась. Отвернулась, потому что с голосом справилась, а вот выражение лица могло её выдать.
– Да, правда.
– Понятно. – И он улыбнулся – воспользовавшись тем, что девушка отвернулась. Улыбнулся, потому что всё понял, но опять ничего не сказал.
– Кто ещё пойдёт?
– Я не знаю. Честно не знаю.
– Я верю. – Анна помолчала. – А что за вторая вещь?
– Это просьба. – Фрейзер вздохнул: – Райли уйдёт на разведку, но всех военных он вряд ли возьмёт с собой, часть из них останется, скорее всего, под командованием Коллинза, то есть у Линкольна появится сила.
– Хочешь сказать, что теперь с нами будут меньше советоваться и чаще приказывать?
– Увы.
– Тебе это не нравится? – удивилась девушка.
– Я тоже потеряю право голоса и буду выполнять приказы, – развёл руками Пятый. – Почему мне должно нравиться?
– А в чём заключается просьба?
Анна наконец-то повернулась, и их взгляды встретились:
– Баррингтон, я очень тебя прошу быть внимательнее в высказываниях, – ответил Чарльз. – Линкольн привык приказывать. Но пока у него не было силы – он договаривался, однако сейчас, с приездом военных, может вернуться к старым привычкам. А меня может не оказаться рядом…
– Что бы ты сделал? – резковато спросила Анна. И пожалела о том, что резковато.
Но Пятый не обиделся. Очень мягко ответил:
– Вступился бы. – Сделал шаг в сторону, показывая, что разговор окончен, но девушка взяла его за руку и очень тихо сказала:
– Спасибо. – И ещё сказала: – Ты там осторожнее, ладно?
И Чарльзу стало очень-очень хорошо.
…
Возбуждение, вызванное состоявшимся собранием, спало часа через два с половиной. Громкие разговоры, в том числе на повышенных тонах, прекратились: если ребята и продолжали обсуждать происходящее, то в небольших компаниях единомышленников, без споров, от которых все устали. К тому же лампы вернулись
