вопроса мне стало не по себе, как-то о зверях и не подумал. Когда же попробовал поступить, как в случае с кустом на меня памятью было вывалено столько картинок хищников, как бегающих по земле, так и лазающих по деревьям, что я плюнул и сказал.
— Будем спать тут, никто нас не съест.
Я зарылся в ветки и позвал к себе Василину, она была одета только в легкое платьице и уже ежилась от холода. Но девочка замялась и явно, что-то хотела сказать, но стеснялась.
— Может, ты хочешь в туалет? — спросил я, — так зайди за дерево и сделай свои дела.
Василина шмыгнула носом.
— Я боюсь одна, пойдем, ты будешь держать меня за руку. Пришлось идти, и держать девчонку за руку пока она тихо журчала в мох.
После этого все дела сделал и я, хорошо, что Василина в отличие от меня в темноте ничего не видела.
Мы улеглись в кучу мягких веток, накрылись ими сверху, я прижал хрупкое тельце к себе, и вроде стало теплее.
Девочка дышала мне в ухо, ее дыхание пахло молоком.
— Лекс? — шепнула мне она.
— Что моя маленькая, — уже сонно спросил я.
— Ты мне очень нравишься, когда мы вырастем, я стану твоей женой.
— Ох, ничего себе! — у меня даже сон прошел, — и почему, интересно, у всех девчонок одни и те же разговоры, что у нас в классе, что в другом мире? — подумал я.
— Лекс, — снова раздался шепот.
— Ну, чего еще, — буркнул я.
— Ты так и не сказал, — согласен, или нет?
Ну, вот, что тут поделаешь, я вздохнул и сказал:
— Согласен, согласен, спи, пожалуйста.
Сам же лежал и думал, не согласись, так еще полночи будет приставать с глупыми вопросами.
После моих слов девочка уснула и я вслед за ней.
Утро, было прохладным, мы лежали в ветках до последнего момента, когда терпеть позывы мочевого пузыря было уже невозможно. К счастью уже рассвело, и Василину не надо было держать за руку, она просто спряталась от меня в кустах. Мы перекусили остатками ягод, и я стал размышлять, что делать дальше. Если верить Эдриэль, я владел массой полезных навыков, вот только применить их никак не получалось. Дождавшись, когда начнет припекать солнце, я начал строить шалаш, к моему удивлению получалось совсем неплохо, и я даже подумал:
— Жаль, что отец не видит, как я ловко его соорудил, наверно бы похвалил за такую хорошую работу.
Василина бегала вокруг и пыталась помочь, я уже объяснил ей, почему мы остаемся здесь, она явно приободрилась и теперь все время спрашивала, когда дедушка придет за нами. Я же относился к этому более скептически, хотя тоже надеялся, что до вечера нас отсюда заберут.
К обеденному времени шалаш был построен, внутрь было натаскано море сухих веток, лишайников, так, что спать следующую ночь мы должны были в относительном комфорте.
Василина собирала оставшиеся ягоды с куст и что-то напевала, а я решил разжечь костер. Я хорошо помнил, что дикари разжигали огонь, крутя деревянную палочку в сухом полене, и решил попробовать сделать также. Мне удалось быстро найти сухую ветку и смолистый сухой корень, который я на удивление легко отломил от ствола.
Я собрал массу растопки, сложил вокруг этого корня и начал ладонями крутить палочку. Во время походов лес с отцом я неоднократно пробовал такой способ, но кроме легкого дымка под кончиком палочки мне ничего не удавалось добиться. Сейчас все было по — другому, палочка задымилась почти сразу, а когда появились небольшие искорки, я почувствовал, что надо сделать что-то особое, послать определенный импульс, что я и сделал.
Над корнем взметнулся язык пламени, и растопка весело затрещала.
Я принес еще дров и уселся у огня, Василина уселась рядом, ее платье было уже порвано в нескольких местах и в дырках светилось белая кожа с царапинами. Мне стало ее так жалко, что обнял ее и прижал к себе, чувствуя, как стучит ее сердечко. Она тоже обняла меня, и мы долго сидели молча, глядя на языки пламени.
— Лекс, — спросила она, — а ты правду сказал, дедушка нас спасет?
— Ну, конечно, ты знаешь, что дедушка тебя очень любит и сделает все, чтобы тебя выручить.
Мы сидели около получаса, когда недалеко от нас затрещали кусты и послышались мужские голоса. Я задергался, не зная, что делать, бежать или остаться на месте, потом. подумал, что это может, быть ищут нас остался на месте.
Вскоре шаги стали слышней и на прогалине появились трое мужчин, они были в грязных старых доспехах и с мечами, и по их ободранной одежде было видно, что они давно скитаются по лесам.
— Ну, что я же говорил, что здесь кто-то есть, — сказал один из них, обращаясь к своим спутникам.
Так, так, — да это ребятишки! Вы что тут делаете? — спросил он, обращаясь к нам. Увидев его волосатое лицо с перебитым носом, Веселина задрожала и сильней прижалась ко мне.
Я сам испугался еще больше, но постарался спокойно ответить.
— Мы дедушку ждем, он в лес за травами ушел, скоро должен подойти.
Перебитый нос явно обрадовался.
— Дедушка — это хорошо, а скажите детки, у вас есть ли чего перекусить?
Я развел руками.
— Чего нет, того нет, вот дед придет, может, какую дичь подстрелит в лесу, так принесет.
— Отлично! — потер руки, разговорчивый воин, — а мы пока посидим, побалакаем с вами.
Они уселись напротив и стали беззастенчиво нас разглядывать. Потом один из них встал и начал ходить по поляне, явно пытаясь понять, что мы тут делали.
— Эй, парень, я что-то не вижу следов, вы вообще как сюда дошли? — наконец, спросил он.
Я пожал
