20
Влад
Как же она меня достала! Вот прямо выбесила. И забыть не могу, и забить не получается.
Как-то все изначально пошло наперекосяк. Я не собирался испытывать к ней чувства. Смотрю на нее – красивая девчонка. Да, но красивых много. Здесь другое: смотришь и не понимаешь, почему не можешь оторвать взгляд. Это при моей-то тренировке? Сколько я таких видел. Следишь за ее подвижной мимикой и тем, как при ходьбе покачиваются волосы в такт ее шагам. Мне нравится ее голос, манера немного наклонять голову набок, когда она что-то внимательно слушает. Кожа красивая, светлая, как сливки. В общем, я походу влип.
Я могу понять Марго: она дорожит дружбой со своими подружайками так же, как и я – с Тимом и Данисом. Но все можно было бы решить одним откровенным разговором с Мариной, тем более, что ничего серьезного у нас с ней еще не было.
Херово получилось. Пережал. Я отдаю себе отчет, что эго Марины задето. Никому не нравится быть отвергнутым. Это неприятно и достаточно болезненно. Я приложил все усилия, чтобы облегчить Марине задачу. Я хотел, чтобы она ненавидела меня, поэтому расстался с ней, написав несколько сухих слов в мессенджере и подарил платье размером с болонку. Ненависть – топливо, долго на нем не протянешь, но выехать можно. По себе знаю.
В общем, Марго, проявляя все чудеса альтруизма, уже неделю бегает от меня, как дура, а я, как дурак, курю рядом со спорткомплексом. Дура и дурак: мы созданы друг для друга.
До закрытия бассейна еще полтора часа. Делаю глубокую затяжку и выпускаю дым в воздух, привалившись спиной к стене. Вокруг тишина, только из какого-то окна доносится стук тяжелого мяча о пол и протяжный свист.
Снова проверяю время на экране телефона. Фак, надо стекло поменять.
Минуты тянутся невыносимо долго. Отбрасываю сигарету привычным щелчком в сторону и обхожу корпус вдоль ровного ряда свежевысаженных, желто-красных тюльпанов.
«Хоть бы розочку сраную прихватил, Ромео хренов», – язвительно бормочет мне внутренний голосок.
Мне везет: охранник на входе отсутствует. Еще бы дежурный тренер свалил и вообще было бы супер. У меня с собой ни плавок, ни тапочек – меня не пустят. Захожу в мужскую раздевалку и ищу выход в бассейн. Запах хлорки становится сильнее. Вижу заветную дверь, но справа в коридоре есть препятствие: усатый мужик в застекленной коморке что-то сосредоточенно рассматривает в телефоне. Поднес его почти к самому носу. Присаживаюсь на корточки и аккуратно иду мимо него гусиным шагом. Потом встаю и толкаю дверь.
Первое, что я слышу – плеск воды. Смотрю под ноги. Пол очень скользкий. Массивная подошва не предназначена для ходьбы по влажной плитке. Внутри щекочет предвкушение: сейчас я увижу Марго, ее коленки, грудь, обтянутую мокрым купальником... Что может быть лучше? Только если снять с нее этот купальник.
Поднимаю глаза и останавливаюсь. Я в шоке! Не-не, я в ахере! В бассейне всего два человека – спортсменка, активистка и просто красавица, Маргарита, и мой, сука, друг, Тим. А где хотя бы та аспирантка, похожая на слепыша? Че у них тут за романтик на двоих?
Приятная щекотка изнутри исчезает. Ее сменяют злые, глухие удары сердца.
Марго плывет по крайней дорожке, смешно дергая головой, чтобы не намочить волосы. Надо же, как удачно у нее совпало: то в резиновой шапочке плавает, похожей на гандон, а сегодня вот пучок на макушке собрала, да еще и пару романтичных прядей у лица выпустила.
Тим довольный, как котяра, пристроил обе руки на бортик и смотрит на Марго, вернее на ее мелькающую задницу и методично сдвигающиеся-раздвигающиеся ноги. Он пытается переорать плеск воды, рассказывая ей какую-то тупую байку.
Я стремительно подхожу к нему сзади и, присев у края бассейна, нажимаю на его светлую макушку. Он уходит под воду, образуя на поверхности воды пузыри, как в бокале газировки. Марго тут же поворачивается, открывает от удивления рот и хаотично размахивает руками:
– Соколов! Ты дебил? Прекрати немедленно! – Я в ответ сверлю ее тяжелым взглядом.
Она разворачивается и начинает быстро грести брасом в нашу сторону.
Я ухмыляюсь и убираю руку. Что ему, кобелю, за две секунды сделается? Тим выныривает, хватает ртом воздух. Судорожно кашляет. Поворачивается к бортику и, подтянувшись, вылезает. Отплевывается: нахлебался воды, засранец. Белки красные, как у запойного алкаша.
– Сука ты, Сокол. – Снова заходится кашлем и сгибается пополам.
– Ты какого здесь делаешь, метросексуал хренов? – Киваю на короткие, фиолетовые плавки, облепившие его хозяйство. Я, вообще-то, рассчитывал смотреть на девичье тело, а не это вот. – Я тебя не предупреждал, что ли? Тебе надо было в жбан дать, чтобы лучше дошло?
– Ты че приперся? – Бычится Тим. Не зло, а скорее, потому что этого требует ситуация.
– Тебе овечек мало? – Рычу я и толкаю его в плечо. – Ты че к ней лезешь? Телефонную книгу открой – у тебя там целое стадо.
Марго тоже достигает бортика и пытается выбраться, подтянувшись, как Тим, но у нее слабые руки. Она корячится, безуспешно пытаясь закинуть ногу на край. Подхожу, хватаю ее подмышки и рывком достаю. Смотрю, как струи стекают по ее шее, ключицам, плечам, ногам… и злюсь. Она слепая или тупая? Не видит, чего хочет Тим.
– Ты какого хрена с ним здесь в русалочку играешь? – Рявкаю я и тычу Тима в плечо.
Он был занят вытряхиванием воды из уха и не ожидал резкого тычка: поскальзывается и, киношно взмахнув граблями, падает на плитку.
– Сокол, сука. – Снова кряхтит.
– Тебя кто вообще пустил сюда? Ты по какому праву орешь на меня? – Сжимает Марго кулаки, хватает с пола большое оранжевое полотенце и сердито заматывается в него. – Ты мне кто? Муж? Парень? Брат?
– Кто надо. – Звучит больше, как «заткнись».
– Пришел он права качать, качун. – Марго протягивает Тиму руку. Он хватается за нее и осторожно встает.
Я немного успокаиваюсь и остываю, потому что вижу, что у Тима это несерьезно. Так, баловство, но по морде надо ему дать для доходчивости.
Хлопает дверь и к нам спешит усатый мужик в синей футболке с логотипом университета.
– Что здесь происходит? Молодой человек, вы почему нормы СанПина нарушаете? Мне вас в черный список внести, чтобы вы больше сюда в уличной обуви не ходили?
– Прошу прощения. Ситуация требовала срочного вмешательства. – Стреляю глазами в сторону Марго. – Такого больше не повторится.
Он окидывает нас всех недовольным взглядом.
– Быстро все вышли из помещения, а то пол дезинфицировать будете.
– Но у нас есть еще полчаса. – Тут же встревает Марго.
– Де-евушка, – тянет мужик. – Завтра приходите. Закрывается бассейн. Что непонятного?
Марго ныряет ногами в сланцы, сводит полотенце на груди и чешет вперед нас в направлении женской раздевалки. Жаль, что в полотенце: могу наблюдать только икры и тонкие щиколотки.
Тим забирает с лавки свое полотенце.
– Молодые люди, я жду.
– Извините, – говорит Тим.
Мы идем к раздевалке. Кошусь на Тима, вроде, нормально. Ничего себе не отбил.
– Ты че взбесился-то? Я посмотрел, ты с мисс - красивой задницей не вместе. Вот я и подумал, что добру пропадать?
– Тим, лучше заткнись.
– Что, все так плохо? – Сочувствующе смотрит на меня.
– Ты же видишь.
– А нечего было к ее подружке яйца подкатывать. Как ты себе это теперь представляешь?
Все-таки он бесячий тип. Как я его терплю столько лет? Мы заходим в раздевалку. Тим шутливо бьет меня кулаком по плечу.
– Не плачь, не ведется на меня твоя Марго. Ты тоже, кстати, не в ее вкусе: ей узкоглазые нравятся. – Ржет он и оттягивает внешние уголки глаз к вискам.
Плюхаюсь на лавку и тоже смеюсь.
– Тим, – зову его серьезно.
– Че надо?
– Спасибо тебе за все.
Он сразу меня понимает. За то, что он отходчивый, что не обижается и не держит зла. И за поддержку каждую годовщину смерти Гели. Пусть и незримую. Человеку жизненно важно чувствовать, что он не один. Мало знать – надо ощущать это нутром.
