– До них километров сто с небольшим. Как ты хочешь подобраться к ним? Да еще незаметно?
– А зачем незаметно?
– Увидят – погонятся. И вместо разведки получится мышь в зубах у дюжины котов. Да еще коты голодные, да еще у мыши нет топлива.
– Слишком ты мрачно все видишь со своей лейтенантской высоты, – улыбнулся Ким. – А дело простое. Подойдем, если заметят – смотаемся. Не дураки же они, чтобы гнаться за нами, если у нас будет фора в полста верст.
– А если получится ближе?
– Не получится, ближе я и сам не подойду. Хватит, я не герой, как ты, – в одиночку целый город освобождать.
– Что это ты ко мне сегодня цепляешься? – удивился Ростик. – И лейтенанта вспомнил и героизм?
– Я тебя подначиваю. Боюсь, что ты откажешься.
– Ну, раз так… Пошли посмотрим, что им тут нужно.
До клина губисков они долетели, когда время уже ощутимо сдвинулось к вечеру. Но зато никто из губисков не дернулся, никому, похоже, даже в голову не пришло, что за ними – королями воздуха и прочих местных просторов – может кто-то следить.
Они даже пересекли берег дварской стороны залива, когда летящие впереди, как капли черной краски на сером стекле неба, лодки пиратов Полдневья вдруг стали исчезать на фоне темного леса. Ким даже забеспокоился.
– Может, они хотят подобраться к нам поближе, используя лес для фона?
– Нет, они, кажется, садятся.
– Садятся? Куда? Тут же всюду лес.
– Тут есть и полянки. Забыл?
Винторук сзади опять захрюкал-зарычал. Ким как сокол взлетел в кабинку стрелка и очень спокойно оттуда сообщил:
– Справа целая компания воздушных червяков. Молодец, Винторук, глаза у тебя – можно напрокат выдавать.
– Похвалил, называется, – хмыкнул Ростик, но лишь для того, чтобы спрятать от самого себя волнение. Ким деловито вернулся за рычаги.
– Да, повезло нам с этими червяками, – сказал он, закладывая резкий вираж.
– Ты чего?
– Я еще неделю назад пришел к выводу, что за ними можно спрятаться и подобраться ближе…
– Что! Нет, не желаю. Высаживай меня, водитель, мы так не договаривались!
На самом деле Ростик был восхищен силой духа и решительностью друга. Когда маленькая на фоне огромных червяков лодочка стала к ним приближаться, он только поплевал на ладони и стал напряженно следить за тем, как поведут себя огромные, почти невидимые звери.
Винторук – вот кто заволновался. Он заверещал, потом попробовал даже впихнуть свою голову в кабину пилотов, чего никогда не делал, сколько Ростик помнил их совместные полеты. Ким стал его вразумлять:
– Да ты не бойся, мохнатый. Всего делов-то – держаться сзади. У них и поворотливости не хватит на нас напасть, понимаешь? Привяжись только, а потом…
Дальше он не знал. И Ростик тоже не знал. Что они будут делать, когда подберутся к губискам на считанные километры?
Тем не менее, как только Винторук прорычал свое обычное «гтв», маневр они начали. И завершили, только когда до места, над которым неторопливо взад-вперед расхаживали три лодочки пурпурных, осталось меньше десяти километров, когда Ростик не выдержал и все-таки высказался:
– Полста верст, говоришь?
– Ну, раз так получилось – не упускать же возможность.
Ростик смотрел сквозь червяков на верхушки деревьев, около которых то и дело вспыхивали стеклами и гладкими боками вражеские гравилеты. Осталось километров семь, потом пять… Ближе подойти было просто невозможно. Даже если у них не было налажено регулярное наблюдение за окрестностями, им бы хватило случайного взгляда мельком, и все – людей засекли бы. А потом уже никакого мастерства Кима не хватит, чтобы уйти. Ростик очень хорошо помнил, что сам Ким говорил про умение пурпурных летчиков гонять эти лодки и как он оценивал в этом плане свои возможности.
– Что теперь? – спросил он.
Червяки в самом деле оказались лишь частично проницаемы. Часть их изрядных туш каким-то образом искривляла лучи света, забирая их откуда-то сверху, поэтому серый тон их казался чуть более глубоким, а остальное они нормально отражали, как всякий физический объект во Вселенной. И в общем-то прикрытием могли послужить, хотя и непонятно, насколько эффективным, потому что наблюдателя со стороны пурпурных, которого можно было бы расспросить, не было. Но в любом случае следовало признать, что хитрость Кима сработала. Без нее они уже давно бы влипли.
– Что теперь? – повторил Ростик.
Вместо ответа Ким резко, как ястреб на добычу, чуть не клювом вниз, спикировал на крохотную полянку между огромными деревьями. Нырок был таким крутым, что они едва успели выровняться перед самой землей и чудом не врезались в темные кусты. Повисели. Ким подался вперед, пробуя со своего места высмотреть, не появится ли над ними лодка противника.
– А, ладно, все равно ничего не видно. – Он подвигал рычагами, завел свой аппарат под деревья, подобно тому, как несколько недель назад прятался от воздушных червяков под крытой галереей в городе, позже названном Одессой.
Ростик поразился – получилось, что они на маленьком, детском, самокате въехали в огромную гостиную. Тут не возникало ни малейшего впечатления тесноты. Между гигантскими деревьями оказалось вполне достаточно места, чтобы не только маневрировать, но и крутиться, выбирая самый удобный маршрут. И все-таки он спросил:
– Что, остаток пути проделаем на своих двоих?
– Зачем, – рассудительно отозвался Ким, – если у них тут такой костел построен?
При чем тут костел, хотелось спросить Ростику, но он не успел. Ким заложил такой поворот, что даже Винторук сзади хрустнул. Потом снова, потом это стало делом привычным.
Ростик сидел рядом, не решаясь помогать, лишь иногда поглядывая на лицо друга да на проплывающие мимо огромные, в три – пять обхватов серые стволы местных деревьев. Больше всего они были похожи на пихты. А на лице Кима со временем появилось удивительное выражение – смесь азарта и восторга. «Это очень опасное сочетание, особенно для пассажиров», – подумал Рост, но пока причины упрекать пилота не было. Он в самом деле выбирал самый безопасный путь, самый широкий просвет между деревьями, самую разумную скорость.
И все-таки она оказалась велика, они чуть не вылетели на поляну, где расположились губиски. Ростик даже, вопреки желанию не прикасаться к рычагам, рванул их назад, опуская нос, чтобы поскорее затормозить. К счастью, его реакция лишь совпала с тем же маневром Кима и несоответствия между их действиями не случилось.
Они замерли метров за триста до открытого пространства. Потом легонько, так что и бабочка не испугалась бы, легли на землю. Хрустнули гигантские папоротники, что-то в корпусе гравилета заскрипело – посадка на неровный лесной грунт была не то что посадка на выложенную плитами площадь Одессы.
– Выходим, – скомандовал Ким. – Винторук, остаешься при машине, чуть что – рычи.
Ростик вспомнил, что не захватил с собой автомат, но он, скорее всего, и не потребуется. Если их заметят, то заметут без всяких вопросов, никакой автомат их не спасет.
В лесу было тихо и пахло свежераздавленной зеленью. Ким вдохнул этот воздух, сморщился в своей любимой манере:
– Пошли!
Идти, несмотря на решительный тон, оказалось недалеко, метров пятьдесят. А потом пришлось ползти. Зато когда они доползли до поляны, где происходило действо, осталось меньше двух километров. Видно все было как ладони, кажется, потому, что всю траву между деревьями выгрызли жвачные дваров. Зато было немало лодок пурпурных, самих дваров, вооруженных до зубов, и кучи каких-то непонятных предметов, отдаленно напоминающих муравейники.
– Что они делают? – спросил Ким, лежа на брюхе, выставив вперед бинокль, опираясь на локти – ни дать ни взять картина «Дозор в разведке».
– Торгуются, – спокойно ответил Ростик. Он внезапно понял, что именно он из них двоих, а может, и из всего остального Боловска способен понять происходящее наиболее точно.
– Разве они союзники?
– Торгуют не только союзники, – усмехнулся Рост. – Это у тебя отрыжка сталинизма, дорогой. Никита Сергеич учил нас торговать и с врагами.
Но Ким на шутку не отреагировал, он нервничал. «Вот уж не думал, что он может завестись после полета между этими стволами», – усмехнулся Ростик. Он теперь, в ситуации настоящей опасности, как водится, сделался спокойным, словно дипломат на приеме.
– Зачем им такие большие лодки? У нас таких, кажется, нет, а тут… Да здесь их не меньше десятка!
Ким умолк, осознав, что Ростик его больше не слушает. Потому что на поляне началось дело.
Забегали туда-сюда высокие, двухметровые, губиски. Их серебристые костюмы позволяли довольно легко осознать, что это гребцы, выполняющие теперь роль грузчиков. Они переносили одну из куч, напоминавших огромные муравейники, в свои большие лодки. Приглядевшись, Ростик без труда понял, что составляли всю эту кучу те самые палки с навернутыми на них мягкими култышками, которыми их разок угостили ящеры. И на которые, похоже, они обратили недостаточно внимания.
