— Магические, — многозначительно поясняет Анастасия, получая удовольствие от игры в загадки, где ей отведена роль ведущей.
— О чем вы? — Элен все хуже ориентируется в происходящем.
— Если верить настоятелю, то мы все обладаем немалыми магическими способностями и, кроме того, уже жили здесь когда-то, в остальном мы знаем ничуть не больше вас, — вынужденно признает Настя, почувствовав в голосе "коллеги" близость истерики. — Я так понимаю, ты приняла все происходящее за спектакль?
— А разве это не так, — перебивает герцогиню Эдуард.
— Боюсь, что нет, герцог. Слишком все сложно. Я не говорю о стоимости декораций, гораздо существеннее здешняя магия. — Анастасия многозначительно смотрит на Георга, успевшего посетить настоятеля. Парень в очередной раз утвердительно кивает.
Смена блюд на время прерывает разговор.
— Видел я эту магию, — Эдуард презрительно кривит губы. — Обычные фокусы и не самые дорогостоящие, судя по всему.
— Ага, а если посетишь настоятеля, сможешь вытворять эти фокусы сам и без всякой техники, — Пятый закатывает рукава, концентрирует внимание на ладонях и для большей наглядности забрасывает огненный шар в одну из бронзовых статуй стоящих в углу комнаты. Металл мгновенно темнеет, одна из цветастых занавесок расположенных неподалеку вспыхивает алым пламенем.
— Лихо, — хвалит Анастасия, в свою очередь, поднимая руку. — Я тоже кое-чему научилась.
Резкий порыв ветра, возникший в замкнутом пространстве, мгновенно тушит занавеску, не позволив огню распространиться дальше. Бронзовый истукан с грохотом валится на пол.
Георг и Анастасия самодовольно изучают вытянувшиеся лица новых товарищей, парень смотрит на Элен, девушка на Эдуарда.
— То есть, если я схожу к этому настоятелю, то смогу вытворять подобное, — не впечатленный демонстрацией, скептически уточняет Ацтек.
— Лучше один раз сходить, чем сто раз спрашивать, — легко разбирается в чувствах герцога Анастасия. Даже научавшись повелевать ветром, она все еще не до конца верит в происходящее и потому отлично понимает сомнения парня.
— Но если это не спектакль, тогда что? — казалось, Элен вот-вот заплачет. Испуг и растерянность делают ее еще более привлекательной, чем прежде.
Георг с самодовольным видом поднимается с кресла, глазами пожирая девушку.
— Мы не знаем, что это, но если хотим разобраться, нам следует держаться вместе, — после всеобщего разоблачения Пятый чувствует себя гораздо лучше. Уходит страх сказать лишнее, отступает на неопределенный срок мысль о союзе остальных правителей против него, взамен появляется желание поближе узнать такую притягательную в своей сексуальности герцогиню Элен.
— Я предлагаю отложить попытки что-либо выяснить до того момента как наши товарищи, — Анастасия кивком указывает на Эдуарда затем на Элен, — не посетят настоятеля. До этого момента боюсь, в разговорах будет много недопонимания.
— Пожалуй, — Пятый с некоторым уважением смотрит на девушку, которую совсем недавно считал едва ли не врагом. — Еще раз извини за предобеденный инцидент, теперь уже искренне. Слишком уж наряд не по герцогской форме.
Анастасия неопределенно махает рукой, закрывая тему. Масленый взгляд герцога пока не забыт. Выудив из плетенной корзины крупное яблоко, девушка с аппетитом вгрызается в сочный плод.
"Иногда лучше жевать, чем говорить".
— Я заинтригован, — с некоторым сомнением в голосе потирает подбородок Эдуард. — Но где гарантия, что вы двое не являетесь частью представления, единственная цель которого отправить нас к этому самому настоятелю?
Уже закончив предложение, парень понимает, что сказал глупость, однако слова прозвучали, и вернуть их назад невозможно.
— Я вижу ты крепкий парень, — улыбаясь во все тридцать два зуба замечает Пятый, озаренный очередной гениальной идеей — А что если герцогиня Анастасия сможет уложить тебя одним ударом, тогда ты поверишь, что здесь не все ограничивается фокусами?
На мгновение воцаряется тишина. Эдуард не спешит с ответом. С одной стороны он принципиально не принимает идею драки с девушкой, с другой оказавшись свидетелем расправы Анастасии над Георгом, боится в этом свете выглядеть трусом.
1. Паршивая идея, — тем временем рассуждает Настя. — Если я сейчас ударю Эдуарда, впоследствии это может сыграть против меня. Самолюбие у парней самый чувствительный орган.
2. Любопытно посмотреть, как этот накачанный сноб получит в лоб, — Пятый искренне наслаждается моментом, даже мыслить начиная стихами. — Сноб в лоб. Никогда не думал, что так приятно смотреть на сильную девушку.
3. Дурдом. Если я не в Эммере, то где? Что за идиотские шутки, — Элен нервно водит головой, в эмоциональном состоянии, когда раздражение и страх уравновешивают друг друга, ей не даются связные мысли.
— Мне достаточно предобеденного представления, — наконец определяется Эдуард. — Я всю жизнь, с самого раннего детства, учувствовал в боях без правил и отлично знаю, что допинга способного сделать из девушки бойца такого уровня как Настя не существует. По крайне мере вероятность появления подобного препарата достаточно мала. Я готов принять предложение навестить вашего мистического настоятеля.
— Боюсь, теперь уже нашего, — усмехается Пятый, немного разочарованный отсутствием прямого контакта и пропавшими в туне стихами.
— Кстати, не доверяй ему сверх меры, — серьезно советует Настя. — Настоятель знает гораздо больше, чем рассказывает.
— Скользкий тип, — кивая подтверждает Пятый, на время убирая с лица улыбку.
— Элен, думаю, джентльменство здесь не уместно и мне следует пойти первым? — чтобы избежать лишних вопросов решает согласовать планы Эдуард. Отрешенный вид герцогини не предполагает возражений, но приличия следует соблюсти.
— Иди. Я вообще не собираюсь играть в эти детские игры, как только я узнаю, какая… втравила меня в этот фарс, я отсюда ухожу.
Девушка выглядит обиженной, губы поджаты, голос, утратив мелодичность, насыщается металлом.
— Если сможешь, — зловеще улыбается Настя, внезапно испытав жгучую неприязнь к соправительнице.
— Иди. — оборачивается Пятый к Ацтеку. Герцогиня слишком впечатлительна, и прежде чем отправиться к "крокодилу" ей нужно успокоиться и прийти в себя — Когда вернешься, устроим мозговой штурм. Может хоть тебе удастся что-нибудь вспомнить после инициации.
— Что еще за крокодил, — вставая со своего места, переспрашивает заинтригованный Эдуард. До сих пор речь шла о настоятеле.
Георг и Анастасия заговорщицки обмениваются взглядами. Дракон он ведь, в сущности, тот же крокодил или ящер, только крупнее и пафоснее.
— Увидишь! — заговорщицки прищурившись, шепчет Настя, прикрывая лицо, кружевной салфеткой.
— Увидишь! — поддерживает девушку Пятый, усмехаясь.
Обычно невозмутимый Ацтек не сдерживается, разбавляя фразу нецензурной лексикой.
— Конспираторы….
Глава 6
Где мы?
Визит к настоятелю проходит в полном соответствии с обещаниями товарищей по несчастью(?), в бурном многообразии эффектных декораций и неординарных событий. Эмоции Эдуарда существенно отличаются от испытанного Пятым или Анастасией но общий градус остается крайне высоким.
Парня мало волнуют обилие серых камней, как впрочем, и колоссальные размеры подземных лабиринтов, дышащих мрачной сыростью. Гораздо сильнее впечатляет, обыденный для века двадцать первого красный туман, полная аналогия применяемому организаторами боев без правил для разогрева публики. Ассоциации с прежней жизнью заставляют заранее готовиться к ставшему привычным за годы бойцовской карьеры шоу. Исходя из опыта, Ацтек ждет обилия зрелищной мишуры плавно перетекающей в грязную драку, что по итогу и воплощается в реальность.
Первым делом, после стандартного приветствия, дракон, долго молчит, натягивая струны нервов гостя, затем словно играя на публику, красочно, смакуя каждую фразу, расписывает таланты Ацтека, великого и могучего борца с великанами, повелителя земляных демонов.
Аналогично поступают ведущие боев без правил, чтобы заставить зрителя поверить в исключительность разыгрываемого перед ним действа. Вспомнить хотя бы последний поединок с Цунами, когда Ацтека охарактеризовали так:
Быстрый как луч лазера, сильный как стадо бизонов, расчетливый как интеллектуальный компьютер.
Для сохранения последовательности на втором этапе полагается представить соперника, чем дракон благополучно пренебрегает, придумав для герцога нечто совершенно новое, неординарное.
Вместо объявления оппонента, разыгрывается весьма неприятная сценка:
По мере продолжения игры в "гляделки" улыбка дракона постепенно ширится, зрачки укрупняются, занимая всю поверхность сетчатки, оголяются белоснежные клыки. Бойцовский опыт приходится, кстати, Ацтек равнодушно реагирует на откровенную попытку подавления воли.
