Потом возня, сопение ее и его. Это что же, борьба ее с ним? Неужели он сдастся? Она что же уговорила его и он…
— Ну, все! Все я сказал! Хватит! Ты для этого пришла? Тебе только этого надо?
— Что ты, что ты? Ну, чего ты встревожился, любимый? Я же нежно, любя, осторожно и нежно. Ведь ты же так любишь, я знаю. Ну не отталкивай руку, дай мне хоть поласкать его. Ты же знаешь, я ведь умею, хочу…
Он видимо встал. Я не вижу, так как пригнула голову пониже, что бы меня не увидели ненароком. Только этого мне не хватало сегодня, взять и засыпаться перед ними со спущенными трусами. Поэтому и сижу тихо, как мышка, правда, с голой, обнаженной попкой, но прямо за высокой спинкой скамейки. Боюсь выдать себя и даже на какое–то время перестаю прямо дышать.
— Все! Больше не приходи и не ищи! Поняла? Это я тебе говорю в последний раз!
Все, пока!
— Костик! Мальчик мой! Ну, что ты, что? Не уходи, прошу тебя! Ну, куда же ты?
Слышу его решительные шаги, которые все затихают и затихают, и только сейчас различаю звуки музыки, что доносится из ресторана.
— Ах, вот ты как заговорил! Я, можно сказать для него всю себя, а он, так! Ну, ничего, погоди, я тебя еще прихвачу. Вместе с этой тостожоп… прихвачу!
Это она что же, обо мне? Мелькнула догадка.
— Обоих прихвачу! Все равно ты будешь мой! Не отдам! Слышишь? Некому ни отдам! Был мой, так и останешься моим!
А следом, шелестение платья и ее чуть слышные в темноте почему–то грязные матюги. Ну, эти уж точно в мой адрес!
Потому, что я, пока она шелестит платьем, все равно успеваю расслышать в свой адрес, что я б…, ну это понятно, и что она мне вывернет наизнанку одно место. Но это уже навряд ли! Сразу же решаю я.
— Посмотрим, посмотрим! — Говорю про себя в ответ на ее оскорбления в мой адрес. Ее шелестение платьем и шаги стихают. Ну, слава Богу, ушла!
Чуть не заваливаюсь, вставая, так напряглись затекшие ноги.
— Посмотрим, посмотрим, чья возьмет! — Говорю куда–то туда, ей в след, в темноту, пока натягиваю на холодную попку свои новенькие, атласные трусики.
— Так! Ну, что же, вызов брошен! Теперь я уже знаю, что же мне делать дальше.
— Ну, что, Макитра? — Как всегда обращаюсь к своей красавице. — Ты готова схлестнуться с этой, что нам угрожала?
И даже для полноты ощущений присела слегка и сжала ладошкой ее между ног.
— Ну, что? Смелее, вперед! — И стиснула свою Макитру до боли. — Не молчи, дурочка, радуйся Макитра, видимо скоро к тебе могут гости пожаловать! А вернее, гость! И видимо гость не мелкий, а крупный, раз за него такая сварка закрутилась. А ведь и в самом–то деле интересно, что она в нем такого особенного нашла. А потом, догадываюсь и прыскаю.
— Ну, ведь точно! И как же я сразу не догадалась? Раз Котяра такой под два метра, то и… Как она там о нем говорила?
И пока я шагаю назад, предвкушая свою неизбежную и сокрушительную победу над ней, говорю про себя.
— А, что, собственно говоря, я теряю? Ничего! Наоборот, даже.
И опять мне в голову лезет это ее упоминание о его штучке.
— Вот же напасть, какая! Она не его, а меня приворожила этой его штучкой. Как представила себе, какая она у него может быть, так прямо задохнулась. Вот же, Ведьма! И меня этим уже успела отравить!
Только теперь понимаю, что от их объяснения я словно бы расколдовалась. А то, все время с ним так поступала бессознательно, видимо чувствовала все время, что он вроде бы тянется ко мне, а та его не отпускает. Видимо только сейчас, после всего, что услышала, я, наконец–то, смогла простить ему эту женщину. И вот, сейчас, когда я их разговор послушала невольно, то с моих плеч, словно гора свалилась.
— Он свободен! И я! Я ведь тоже свободна! И почему бы мне и ему…
Теперь уже с облегчением стучу каблучками новеньких туфелек. Тук, тук и словно лечу на встречу чему–то волнующему, тревожащему саму мою душу, но тут же, ставшему таким определенным и ясным для меня.
— А почему это только для меня так? А для него? Да, а что же для него? Что же и видимо для него тоже! — Решаю я!
— Ну, Макитра, держись, я окунаюсь вместе с тобой в очередной омут. Ну, а ты Котяра, готовься! Ты даже не представляешь себе, какая тебя ожидает изголодавшаяся Макитра!
И от того во мне словно чертики, что сидели и колобродили все это время, вдруг словно взвиваются, будто ошпаренные моими предвкушениями и похотливыми мыслями.
И поэтому я, как только вхожу, ищу его, но не нахожу, а потом, понимая, что он уже со мной, с радостью подключаюсь к танцующим гостям. Врываюсь в их круг, танцующих, потных и двигаюсь с необъяснимой мне самой легкостью, в ритме быстрой и зажигательной музыки. Я словно срываюсь с цепи и выделываю немыслимые танцевальные па.
Мельком, почти на мгновение, вижу, как он входит, нахмурившись, как ищет и смотрит на меня. Словно невзначай и шутя, перехватываю его восхищенный взгляд. А что? Я ведь не только Котяре, я и себе такой нравлюсь! Вот теперь–то я почувствовала себя по–настоящему легкой, счастливой, и наконец–то освобожденной от этих дурацких комплексов.
Музыка оглушает, а в голове, словно тысячи чертиков мечутся и бесятся. Может от того и меня всю колобродит и я все время срываюсь куда–то с места. И я мечусь, мотаюсь среди всей этой массы бушующих в безудержным веселии гостей.
Еще бы! Ведь я гуляю на свадьбе! Я гуляю на свадьбе моей сестры! Моей родненькой, милой Инночке
— Да! А где же она?
Среди мелькающих фигур танцующих вижу ее и Володьку, которые как заводные кружат и кружат, не отрываясь взглядами, друг от друга. Счастливые! И я им невольно завидую. Протискиваюсь к ним ближе.
— Сестричка! — Это ко мне тянутся их руки. — Иди к нам!
И мы, счастливо обнявшись, прижавшись вместе с Володькой, втроем топчемся счастливо и радостно кружимся вместе в волшебном танце. Я, сестра Инга — невеста и Володька, но уже ее законный и желанный муж!
Господи, как же я счастлива! Да, а где же мама? А вот и она, сидит за столом, рядом с родными Володьки, смотрит и счастливо плачет улыбаясь! Вот оно счастье!
Я летаю
Меня уже пару раз останавливали и все расспрашивали о Коте. Говорили, что он меня всюду ищет. А я до сих пор все не решаюсь к нему приблизиться. Меня все равно что–то да останавливает. Я уже и сама не знаю, что это и почему? Видимо у меня уже вошло в привычку, что он за мной бегает, а не я за ним. Но пока я решаю, что, да как, а время–то идет и вот уже молодожены встают, собираются уходить. А как же они без меня? Делать нечего и я объявляюсь. Но как только я к ним, то со мной тут же, Котяра оказывается рядом. Но я дипломатично увожу сестру, на дорожку, в дамскую комнату и меня вместе с ней, на этот раз, пропускают без ожидания. И как только за нами закрываю дверь я тут же ей.
