– Да ты что, Тоха? – не понял Андрей. – Ты что, хочешь сказать, что мы не сможем отсюда свалить? Ну, значит, вертушки подойдут, заберут нас. Что значит, до конца отбиваться? Ты здесь лечь решил, чи шо?
– Да ты глянь вокруг, придурок! – взорвался Антон. – Посмотри только! Вечер близко! Темнота! Вертушки в темноте сюда не пойдут. А ночью духи нас всех тут положат.
– Так, значит, уходить нужно вниз. Если третий взвод вырвался, значит, и мы сможем! Да и не возьмут нас тут духи ночью. Патронов у меня до хрена! – Андрей похлопал ладонью по торчащим из жилета магазинам. – Ты чего панику разводишь, Тоха? Обгадился раньше времени, что ли?
– Патронов тебе ночью минут на десять хватит, если не меньше! А уйти мы не сможем, духи нас не отпустят. Андрей, у нас раненый.
Антон опустил голову. Андрей понял, что приятелю очень тяжко.
– Раненый? Кто?! Куда ранен? Жгут нужен? У меня есть! И пакет. Тяжело ранен? – Андрей не мог поверить, что все происходит на самом деле. – Тоха! Кто ранен?
На самом деле Андрей уже все понял. По Тохиному виду было ясно, что ранен кто-то из его бойцов.
– Сулбеков, – коротко выдохнул Тоха и опустил голову. – Жгут не нужен. А вот пакет пригодится. Давай, пошли! Надо его еще раз перевязать, там крови много.
– Стой! – прорычал Андрей. – Куда ранен? Почему жгут не нужен? Что, голова?
– Пойдем, Андрей. – Тоха, больше не уговаривая его, начал отходить в камни.
Андрей высунулся из-за камня и, быстро нажимая на спуск, высадил полмагазина в лощину, потом пополз следом за Антоном. На душе было муторно. Он понимал, что нужно спешить, но все внутри противилось и заставляло медлить. Не хотел он подниматься на гору и видеть то, что должен был увидеть. И еще было страшно. Страшно оттого, что он ясно осознал, раненого им не вытащить из-под носа у духов. Не дадут им уйти. А значит, придется оставаться.
Возле лежащего тела склонились Тоха, лейтенант и один дембель, остальные бойцы лежали вокруг вершины и стреляли. Подойдя, Андрей опустился на колени возле раненого. Из-под наложенных в беспорядке на голову бинтов виднелось лицо, совершенно белое, бескровное и неживое. Он никак не мог заставить себя узнать это лицо, видел в нем кого угодно, только не бойца своей тройки. Нет, Сулбеков выглядел совершенно по-другому. У него была грустная, немного смущенная улыбка, раскосые азиатские глаза, широкий нос. А это безжизненное лицо куклы с острым носом никак не может принадлежать ему! И вдруг откуда-то с самого дна сознания всплыли слова, сказанные на подъеме: «Куда торопишься, воин? На тот свет всегда успеешь».
Чтобы заглушить в себе эти слова, он обратился к Антону:
– Как получилось-то? Куда вы смотрели?
– Куда смотрели? – Тоха мотнул головой, как будто разрабатывал затекшую шею, и осторожно наложил раненому еще один виток бинта. – Смотрели куда надо! Когда от тебя ушел, сразу к нему побежал. Заворачиваю за склон к его окопу, а на меня вылетают два духа. Хорошо автомат на очередь был переключен, свалил сразу. Глянул на окоп, а он сидит в нем как-то странно. Подползаю, смотрю – в окопе крови лужа и он весь в крови. Сначала и не понял, куда попали, а потом вижу, нижний край каски пробит. Ну и голова тоже.
– Навылет?
Тоха кивнул, опустил голову и несколько секунд смотрел в землю, потом поднял лицо, посмотрел Андрею прямо в глаза.
– Что делать теперь будем, командир? – спросил Андрей. Он уже понял, что может значить этот прямой взгляд. Обманывать себя не было смысла, можно было и не спрашивать.
– Сам знаешь. С ним нам отсюда не уйти. На склоне они нас через пять минут накроют. Кому-то нужно оставаться.
Они прошли несколько шагов к обратному скату и глянули вниз. Вершинки уходили вниз одна за другой, мягкие и гладкие, словно небрежно брошенное шелковое покрывало, в предвечернем теплом свете. Лететь бы по ним, с одной на другую, огромными медленными прыжками. А там, внизу, за речкой и плоскогорьем, рядом, километров десять, не больше, прямо за Тактической горкой, ждет родная Крепость, батальон. Что стоит второй роте пройти эти несколько километров до горы и подняться? Доскочить на машинах до моста займет полчаса, включая сборы! Андрей вспомнил, как они поднимались в гору ночью. Нет. Бесполезно. Не успеть им. Подъем займет часов шесть как минимум, а стемнеет меньше чем через час. В темноте им здесь долго не продержаться. Он с тоской глядел на склоны гор, но внутри него вместе с отчаянием и тоской уже понемногу поднималась волна злости и ненависти к судьбе. Вот так быстро все кончилось! И это вся жизнь? Последнее, что я увижу в ней, будут эти проклятые склоны, вспышки выстрелов да загаженные птицами камни? Нет, так не пойдет.
Рядом Тоха, наклонив голову, также безмолвно смотрел вниз. «А о чем думает он? – колыхнулась мысль о приятеле, – Тоха, ты тоже не хочешь помирать тут, на проклятом пупке вершины?»
Но спросить Андрей не успел.
– Гордеев! Связь с командиром роты! Живее! – Лейтенант склонился над Тохой и принял от него наушник.
– «Платан-один»! Я «Платан-два». У нас трехсотый. Тяжелый. Как поняли? Прием.
В ответ из наушника захрипело.
– Да, трехсотый. Один.
Снова затрещали помехи. Слов было не разобрать, но по сосредоточенному лицу лейтенанта было понятно – ротный втолковывает ему что-то важное. Дослушав, он сдвинул переключатель и ответил:
– Понял! Постараюсь! Есть. До связи…
Лейтенант отдал наушник и внимательно посмотрел на бойцов.
– Все мужики, уходим. Прямо сейчас все встаем и уходим. Быстро собрать вещи, духам не оставлять ничего. Раненого несем на руках. Второй взвод будет спускаться параллельно и встретит нас вон в той седловине. Вперед, ребята, может, и успеем выскочить.
«Авантюра! Перестреляют они нас сверху. Как в тире будут валить…» – успел подумать Андрей, но тело его уже бросилось на вершину.
Бойцы хватали свои мешки.
– Каску его возьми и автомат, – крикнул Тоха, бросая Андрею окровавленый стальной шлем Сулбекова и накидывая на себя второй бронежилет.
Андрей стал судорожно пихать в мешок каску, и тут на глаза ему попалось одеяло.
– Тоха, одеяло! – заорал он.
– Что одеяло? Бери тоже! Не оставляем ничего! – орал в ответ Антон.
– Да одеяло же! – не унимался Андрей. – На нем понесем!
– Стели на землю! Быстро! Все ко мне. Несем вчетвером по очереди, по одному меняемся каждые сто метров. Бегом. Приготовились. Командуй, лейтенант!
– Вперед! – крикнул лейтенант.
Они подхватили одеяло за углы и бросились вниз по склону.
Его толкнули его в плечо. Андрей почувствовал, как чья-то рука подхватывает угол одеяла, и разжал сведенные судорогой пальцы. Теперь можно было пойти медленнее и дать носильщикам уйти вперед. Андрей оглянулся. Сумрак валился на гору, как густой снегопад. Только что – они не прошли и трехсот метров – вершины заливал ласковый закатный свет солнца. А пять минут спустя ночь набросила на горы прозрачное покрывало. В фиолетово-синеватом небе над вершиной уже можно было различить первые бледные звезды. А ниже звезд, чуть не цепляя близкую еще вершину, неслись над головами малиновые строчки трассеров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
