– Хорош шуметь, а, – неожиданно вступил в разговор молчавший до этого Володька. – Духи еще не подошли, а вы орете так, что ротный, небось, слышит, и уже сейчас стрельбу готовы начинать. Помолчим лучше. Когда еще придется спокойно посидеть? Что ты завелся, а, Полевский? Тоха ведь правильно говорит, ему так судьбой было написано, колпаку твоему.
Андрей замолчал и задумался. Ему вдруг ясно вспомнилось начало подъема, когда он ковылял, придерживаясь за склон рукой, и Сулбеков все норовил обогнать его и вырваться хоть на полметра вперед.
«Сколько тебе говорить, не лезь вперед, держись за мной. Куда торопишься, воин? На тот свет всегда успеешь», – снова отчетливо услышал он свои слова.
Вот оно что! Вот что давит его все это время! Но при чем же здесь Антон? И лейтенант с Володькой? Он просто понял, что боится признаться себе в том, что сам накликал беду, произнеся вслух те страшные слова. И нечего теперь пытаться оправдаться, что само вырвалось, что ляпнул, не подумав. И еще он понял, что не сможет рассказать об этом ребятам, особенно Тохе. Никогда не сможет…
Вместо этого спросил:
– Ну, а ты-то зачем остался, Вовка?
– Да, понимаешь, надоело пятиться. Не идешь и не сидишь… Я так не могу. Либо уж вприпрыжку рвать, а не то – так на месте сидеть. Да и нести его я больше не мог. Одеяло рвется все время, а за углы тащить – кулаки сводит. Труба минометная мне тоже надоела. Тяжелая, скотина! И потом, Андрюх, мало мы их завалили, еще бы надо, за Сулбекова. Свет хороший, луна яркая, вот сейчас вылетят на гребешок, тут мы их и резанем…
– Резанем, конечно. А потом что? Тоха, у тебя гранаты есть? – спросил Андрей.
– Есть. Полмешка их навалил, когда собирались.
Тоха покопался в мешке и протянул Андрею две гранаты, потом запалы. Андрей медленно ввинтил запалы и положил гранаты перед собой. Потом подумал и убрал одну в карман жилета, вытащив предварительно один магазин. Если что, останется только вырвать чеку. Никакие пластины бронежилета не спасут от осколков эфки.
– Еще давай, эргэдэшки, пару штук, – попросил Андрей.
Тоха передал ему еще две гранаты.
Все молчали, говорить уже не хотелось. Молчали и горы.
Потянулись бесконечные минуты. Тоха заворочался, снова нарушив тишину. Он перевернулся на спину, сел и поставил автомат стволом вверх. Потом откинулся назад, оперся согнутыми локтями в землю и запрокинул голову так, что каска сползла с головы и повисла за спиной, чуть не касаясь камней.
– Все, ребята. Не придут они, – проговорил он.
– С чего это ты взял? – недоверчиво, но с надеждой в голосе поинтересовался лейтенант.
– Не знаю, просто чувствую. И потом, если б шли вдогонку, то давно были б здесь. По крайней мере мы бы их уже услышали. А так, глянь… – он замолчал.
Лунный свет, заливавший все вокруг, был таким ярким, что меркли звезды в небе. И было тихо – ни шороха, ни звука. Четверо людей находились словно в огромном пустом зале, стенами которого были склоны гор, а потолком – звездное небо. Андрей с ужасом ощутил это величие гор. Мысль его рванулась вверх, и он представил себе, как они выглядели с высоты птичьего полета – четыре напуганных существа, прилепившихся на маленькой травяной полянке, зажатой между каменистых склонов бесконечных гор. Наверное, подумал он, даже с пятисот метров мы ничем внешне не отличаемся от бараньих катышков, которые я видел там, на вершине. А если подняться еще выше…
Мысль прервал шелест в наушнике Тохиной рации. В тишине Андрей ясно различил голос ротного, искаженный шипением помех:
– «Платан-один». Я – «Платан-два». Отвечайте.
– «Платан-два»! Я – «Платан-один»! Слышу вас, товарищ капитан! – отозвался Тоха бодрым голосом.
– Гордеев, как там у вас? Тихо все?
– Тихо, товарищ капитан. Сидим, ждем, а они не идут, – по голосу Андрей понял, что к Тохе возвращается его обычное настроение.
– Лейтенант меня слышит, Гордеев?
– Он рядом, товарищ капитан. Слышит все.
– Короче, бойцы, – начал ротный, – мы уже внизу. Уходите оттуда, быстро. Гордеев, на тебя надеюсь. Не заблудишься? Запоминай: от того места, где вы сейчас, пойдете по хребту, не сворачивая, примерно с километр. Там начнется довольно крутой спуск, под ним будет тропа поперек, сверните на нее. Она вправо забирает, так по ней и идите. Мы вас ждем. Смотри, Гордеев, не заплутай! До связи.
– Понял, товарищ капитан! Уже идем! До связи, – радостно выпалил Тоха.
Он поднялся на ноги, посмотрел на остальных, как бы проверяя, все ли слышали разговор. Слышали. Вскочили без дополнительного приглашения.
– Андрей, запалы выверни, на всякий! – посоветовал Тоха, доставая из кармашка гранату. И подождав, проговорил: – Командуйте, товарищ лейтенант.
– За мной, – неуверенно пробормотал лейтенант, понимая, что Гордеев подкалывает его. И смущенно добавил: – Веди, Антон!
Андрею показалось, что Тоха напрасно свернул направо. В его представлении тропа, о которой говорил ротный, должна была быть более отчетливой. А они теперь шли вдоль склона по какой-то узенькой, едва ощутимой, горизонтальной кромочке, больше подходящей для баранов. Ноги постоянно срывались, Андрей уже несколько раз падал на бок и сползал по склону. Не лучше было и остальным.
Полчаса назад, когда они пустились догонять роту, Тоха повел их скорым шагом, который вскоре незаметно перешел в легкий бег. Бежать вниз было совсем нетрудно, только вот, как всегда, быстро устали ноги. Андрей на первых своих выходах в горы очень удивлялся этому, пока не понял, что при спуске работает другая группа мышц, которая совершенно не используется при обычной ходьбе или подъеме. Может, именно из-за этой усталости он не стал возражать, когда Антон, указав на горизонтальную тропку, махнул рукой вправо, намечая новый маршрут. А теперь тропка, и без того едва заметная, исчезла вовсе. Да и луна уже скрылась за горами, оставив лишь в небе на западе бледную муть.
Они остановились. Тоха огляделся и негромко сказал:
– Вниз нужно. Похоже, мы слишком далеко вправо ушли.
– Да, мы просто рано свернули, – пробормотал Андрей, – но чего уж теперь. Поехали.
– Придется вниз катиться без тропинки, – обратился Тоха к лейтенанту.
– Давай, как знаешь, ты ж у нас Сусанин.
– Пошли! – повторил Тоха.
Он первым сделал шаг и тут же, сорвавшись, поехал на спине.
– Поехали, – упрямо поправил Андрей и двинулся следом.
Какое-то время ему удавалось двигаться вниз, держась на ногах, но потом он потерял равновесие и продолжал движение на заду. В полной темноте вся четверка катилась по склону, увлекая за собой мелкий щебень и обрывая руки о редкие пучки колючей травы. Вскоре, правда, Андрей нашел способ управлять движением, притормаживая или отталкиваясь прикладом автомата, как веслом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
