почитания восточного христианства, взгляда на греков как на учителей. Конечно, им были известны случаи сомнительного поведения греков, их шатания в вере, однако для них это были всего лишь досадные отступления. По убеждению грекофилов, восточная греческая церковь ни в чем не отступается от правил и уставов и по-прежнему «светится правою верою».
К ревнителям-грекофилам относились Стефан Вонифатьев, Федор Ртищев и сам Алексей Михайлович. Столичные ревнители видели себя во главе православного мира, которому предстояло сойтись в едином Московском православном царстве.
Совсем иную перспективу предлагали провинциальные ревнители, ратовавшие за сохранение чистоты путем изоляции от всего восточного православия. Признавая необходимость перемен и тем самым невозможность прежнего бытия, они искали идеал в прошлом и были решительными противниками сближения с Западом.
«Теократическая идеология „единого вселенского православного царя всех христиан“ толкала московских царей на пути сближения с греками и всеми другими православными. А доморощенная Москва, загородившая свое православие китайскими стенами, не пускала своих царей на вселенское поприще. Это значит, что столичные ревнители как раз помогали московским государям выбраться на вселенское поприще, провинциальные же огораживали их „китайскими стенами“»122.
Понятно, что имперское начало, все больше овладевавшее Московией, требовало сделать выбор в пользу, так сказать, греческого варианта.
Весь вопрос был в том, кто осмелится воплотить этот выбор в жизнь. Осмелился Никон, который стал патриархом в 1652 году. Поначалу он отказывался от сана, то ли набивая себе цену, то ли понимая, что непопулярен среди знати. Однако все-таки уступил после того, как сам царь и бояре упали на колени, умоляя его принять это предложение, и только после того, как возложил на всех торжественную клятву повиновения ему во всем, что касается догматов, канонов и обрядов православной церкви.
В 1654 году Никон созвал Собор для пересмотра богослужебных книг, и большинство постановило, что «лучше следовать грекам, чем нашим древним». Второй Собор, состоявшийся в Москве в 1656 году, санкционировал пересмотр богослужебных книг по предложению первого собора и предал анафеме несогласное меньшинство. Строительство шатровых церквей (пример – собор Василия Блаженного) было строго запрещено, и многие старые неканонические церкви были снесены, чтобы освободить место для новых, выполненных в старовизантийском стиле. Эта нахрапистость во многом объясняет ту непримиримую ненависть, с которой старообрядцы всегда впоследствии относились к Никону и всем его произведениям. Старообрядцы, или староверы, были обвинены в ереси и жестоко преследовались.
Некоторые послабления раскольникам были даны при правлении Екатерины II, Павла I, затем реакция то усиливалась, то ослабевала. После октября 1917 года, как известно, преследовались все конфессии.
Как мы уже отмечали, византийская традиция, которой всецело придерживался Никон, предполагала наличие гармонии власти – двух равноценных правителей: василевса и патриарха. Явная слабость предыдущего патриарха Иосифа, откровенно пасовавшего перед Уложением и Монастырским приказом, оборачивалась тоской по сильному патриарху. И Никон старался этим надеждам епископата полностью соответствовать, неистово упорствуя встать вровень с царем, а то и выше его, позволяя себе порой переходить на язык ультиматумов.
Однако византийская концепция власти явно не соответствовала современной тенденции всемерного укрепления самодержавия. Алексей Тишайший конфликтов не любил и поначалу не замечал или не хотел замечать опасности для своей власти, исходившей от Никона. Царь, первоначально находившийся под огромным влиянием Никона, взрослея, стал отдаляться от патриарха. Тот, в свою очередь, предпринял ряд мер по привлечению внимания, в том числе демонстративно оставил патриарший престол. Особо примечательно расхождение между Алексеем Михайловичем и Никоном в отношении к фигуре Ивана Грозного.
Никон считал Ивана Грозного царем «неправедным», т. е. несправедливым, нехристианским. Особенно ставил ему в вину преследование и убийство митрополита Филиппа Колычева, осмелившегося публично выступить против бессудных опал Ивана.
Алексей Михайлович считал своего прадеда всего лишь совершившим «невольные грехи» под влиянием «злых советчиков», а то и грозным мстителем, воздающим за неправду. Он молился о прощении грехов «прадеда своего», подчеркивая крайне важную для Романовых мысль о естественной связи, династической преемственности. В 1666 году, когда во время суда над Никоном прочли строки из его письма к патриарху Константинопольскому о том, что Грозный «неправедно» мучил митрополита Филиппа, царь возмутился: «Для чего он, Никон, такое безчестие и укоризну блаженные памяти великому государю и великому князю Ивану Васильевичу всеа Русии написал?»123.
Ненависть к Никону у старообрядцев, составлявших значительную часть населения, которую преследовали и уничтожали, была беспредельна. Однако судили Никона не за зверства и раскол Руси, а за оскорбление царя и церкви. Суд был церковный, а не мирской. При этом церковную реформу никто не думал отменять. Раскол продолжался.
Одним из организаторов судебного процесса над патриархом был Н. И. Одоевский, который немногим ранее готовил Соборное уложение царя Алексея Михайловича (см. § 2 настоящей главы).
Конкретизируя обвинения Никону, Собор в своем постановлении 28 ноября 1666 года «помимо его прегрешений против церковного права (оставление патриаршего престола, ругая архиереев, объявление Номоканона еретической книгой и др.) назвал и ряд его, по сути дела, политических и даже уголовных проступков (обвинение царя и царского синклита в «латинстве», представление государя как мучителя, применение в отношении многих людей мирских казней – кнута, пыток огнем – и т. д.)»124.
Алексей Михайлович продолжил территориальную экспансию. К России была присоединена Левобережная Украина. В результате Русско-польской войны 1654–1667 годов возвращены Смоленск и Северская земля с Черниговом и Стародубом. Происходило дальнейшее освоение Сибири. Василий Поярков и Ерофей Хабаров совершили походы на Амур и привели в русское подданство население этого края. В 1655 году подданными русского царя признали себя калмыки.
Присоединение Украины и Белоруссии сыграло значительную роль в интеллектуальном развитии Московии. В стране давно ощущалась потребность в создании школы не только с религиозной, но и с просветительной программой. Попытка привлечь в качестве учителей греков не увенчалась успехом из-за наличия языкового барьера. Стараниями боголюба Ф. М. Ртищева в Андреевском монастыре близ Москвы была открыта школа, учительствовать в которой стали украинские и белорусские монахи, искусные в славянской и греческой грамматике, риторике и других науках125.
В 1670–1671 годах царское войско подавило Восстание Степана Разина, охватившее южные и часть центральных районов России, ставшее ответом на очередной рецидив пренебрежения властями заповеди: «…Всех же православных крестьян блюди и жалуй и попечение имей о них ото всего сердца…».
На закате
