Меня затрясло. От волнения, от беспомощности, от неправильности всего происходящего. Тем временем вернулась Ванесса с накрахмаленной салфеткой.
— Держи.
— Спасибо, — Роберт скромно опустил глаза и начал тереть светлые брюки, — так неудобно вышло.
— Пятно останется, — сокрушалась девушка.
— Не переживай, дома прачка все отстирает, — пренебрежительно отмахнулся он.
— До дома еще дойти надо! — для Ванессы, как для истинной модницы, такое пятно было катастрофой, — иди в ванну. Намочи полотенце и затри.
— Не стоит…
— Иди, немедленно! — причитала она, не обращая внимание на вялые протесты. — Надо было сразу так сделать, что же мы не сообразили?!
Роберт от такого напора даже опешил. Попытался отказаться, но пришлось уступить, потому что Винни была непреклонна.
— Хорошо. Я быстро. Не скучай, — он поднялся из-за стола и бодрым шагом отправился на борьбу с коварным пятном.
Ванесса совсем не элегантно плюхнулась на стол и обмахивалась ладошкой, время от времени бросая встревоженные взгляды туда, где скрылся кавалер. Я запрыгнула к ней на руки.
— Чего тебе? — удивилась она.
Я не стала крякать, попусту сотрясая воздух. Это не Лилу, которая понимала меня без слов, здесь что-то объяснять бесполезно. Поэтому я перепрыгнула с колен на стол и подскочила к бокалу. Вонь «Полуночной страсти» была невыносимой. Сладкая, терпкая, дурманящая одним запахом.
Хотела опрокинуть посуду, чтобы разлить эту гадость, но вспомнила, что у Роберта еще целый пузырек адского зелья. Вылью одно, он плеснет в другое. Надо как-то донести до наивной бестолочи в чем дело.
Надо…надо…
Эх… Чего только не сделаешь во имя справедливости.
Уткнулась носом в бокал, и пока Ванесса удивленно на меня таращилась, ополовинила его содержимое, давясь приторной сладостью, а остальное все-таки пролила.
— Что творишь! — закричала Винни, сбрасывая меня со стола, — совсем уже страх потеряла. А ну брысь отсюда.
Поори мне еще тут! Дурочка! Я, между прочим, ради тебя подставляюсь.
Ванесса чуть не плакала. Подобрала салфетку, которую бросил Роберт и начала промакивать разлитую жидкость.
— Я тебя в клетку посажу! — ругалась она, — на кой черт тебя отец приволок?! Посмотри, что ты натворила!!!
Я сидела под лавкой и сердито смотрела на глупую девчонку. Нельзя быть такой доверчивой! Нельзя! Неужели папенька не учил тебя, что нельзя слепо доверять мальчикам, потому что у них мысли зачастую совсем не так безобидны, как кажутся.
Ах да, не учил. Это матери обычно вкладывают в головы девочек житейские мудрости. Королевский дознаватель вряд ли ведет со своей старшей дочерью такие доверительные беседы. А мне теперь отдувайся!
Ну Честер! Ну погоди! Ты теперь мой должник на всю оставшуюся жизнь! Пока ты черт знает где шляешься, я тут вынуждена отстаивать девичью честь твоей дочери.
***
То, что ведьма выпила бы и не заметила, для маленького морана оказалось убойной дозой. Я продержалась всего пару минут, а потом меня накрыло. Сначала начался звон в ушах, потом онемел язык, потом начало кружить в голове.
Развезло меня стремительно и бесповоротно. Вот я еще сижу, пытаясь сохранить достойный вид, а вот ползу, черт знает куда, мотаясь из стороны в сторону.
— Что это с ней? — спросил Роберт, едва не наступив на меня.
— Да кто ее знает! — недовольно фыркнула девушка.
Меня штормило. Швыряло из стороны в сторону. Я путалась в лапах, валилась на пол, хихикала по-мораньи и пыталась поймать свой хвост. Потом мне захотелось петь. Я села, набрала по больше воздуха в грудь и изо всей дурацкой мочи начала протяжно выводить:
— Кряяя-кря-кряяяяяя. Кря-кряяяя.
Ванесса сначала смотрела на меня брезгливо и раздраженно, потом начала сердиться, решив, что я просто маялась дурью.
— Смешная она! — Роберт налил еще вина, — принеси пожалуйста нож. Я не знал, где его найти.
Он с милой улыбочкой выпроводил наивную Ванессу из комнаты и снова плеснул ей зелье в стакан. Проклятье.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я забыла, как управляться с четырьмя лапами и в очередной раз повалилась на пол, мутным взглядом наблюдая за негодяем. Красивый парень, сильный, рослый, но мне не нравился. С самого первого взгляда, а теперь и подавно. Я даже во всех красках представила, что сделаю с ним, когда верну себе человеческий облик.
Ванесса принесла нож и вернулась на свое место.
А я была в стельку пьяна. Глаза прикрывала и тут же меня закручивало тугим вихрем. В груди шумело, в ушах гудели колокола, все движения замедленные, словно я увязла в сахарной патоке.
— Ты уверена, что с ней все в порядке? — равнодушно спросил Роберт, нарезая яблоко на мелкие дольки.
Я попыталась встать, но снова упала. Меня начало колотить. От крупной дрожи невозможно было устоять на ногах. По венам разливался горячий яд.
— Не знаю, — Винни нахмурилась.
Она наблюдала за мной пару минут, невпопад отвечая на реплики Роберта и хмурилась все больше и больше. Потом посмотрела на бокал, потом снова на меня. И снова на бокал.
Я кое-как кивнула.
Наверное, Винни решила, что ей это показалось, потому что недоверчиво тряхнула головой, будто отгоняла навязчивых мух.
Язык заплетался, и даже банальное морановкое «кря» вышло кривым и невнятным.
Ванесса взяла свой стакан и опять перевела на меня подозрительный взгляд. Я снова кивнула, а потом для наглядности еще раз кивнула, указывая на Роберта, который как ни в чем не бывало продолжал болтать и чистить яблоко.
Винни поставила бокал.
Личико у нее стало совсем хмурым. Она нервно кусала губы, пытаясь решить сложную задачу.
— Предлагаю тост, — Роберт закончил с яблоком, — за нашу тайную встречу.
Ванесса снова взялась за бокал, пить не торопилась. Колебалась, глядя то на сияющую добродушной улыбкой физиономию парня, то на меня.
Я изо всех сил замотала головой, взглядом умоляя ее не пить. От этого заштормило еще сильнее, и внезапно внутри будто что-то лопнуло, выплескивая горячее масло в кровь. Парень, который еще пару минут назад казался отвратительным, внезапно превратился в эталон мужской красоты и привлекательности, и я почувствовала, что просто сойду с ума если не прикоснусь к нему прямо сейчас.
Забыв обо всем на свете, я бросилась вперед, издавая какие-то непривычные звуки, очень похожие на те, с которыми меня преследовал горемычный Сема. Закарабкалась в нему на руки и бесстыдно полезла целоваться. Обнимала его лапками, мурчала, преданно заглядывала в глаза, выгибаясь как мартовская кошка. Саму от себя тошнило, но я ничего не могла поделать. Проклятая Полуночная Страсть начала действовать, напрочь отключая здравый смысл, вытаскивая вместо него на поверхность пошлые инстинкты.
Он только смеялся:
— По-моему, я ей нравлюсь.
Давай же, Винни! Не тупи! Не разочаровывай пьяного в стельку морана! У тебя отец королевский дознаватель, и если тебе досталась хотя бы капля его мозгов, то ты поймешь в чем дело.
Она не разочаровала.
Громко поставила стакан на стол, так что посуда подскочила и зазвенели ложки, и вскочила на ноги.
— Что случилось?
— Мне надо идти!
— Что? Куда? — всполошился парень, — какое идти! Мы только начали.
— Мне надо…надо… спасать ее, — воскликнула Винни и подхватила меня с колен Роберта. От такого стремительного подъема меня чуть не вывернуло наизнанку. Я безвольной тряпкой повисли у нее в руках и начала звонко икать.
— Да с ней все хорошо.
— Нет. Нет ты был прав! Ей плохо, — Ванесса отступила к двери, — спасибо, что подсказал.
— Останься, — он надвигался на нее, пытаясь схватить за руку, — ничего с той ящерицей не станет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Станет! У нее бывают…ээ…припадки! Если вовремя не дать лекарство, то все, умрет.
— Винни!
— Пока! — прокричала она и, увернувшись от его лап, выскочила на крыльцо, а потом и вовсе побежала прочь, словно за ней гнался ночной кошмар.
