— Принято.
Глава 26
Роман очнулся от звука лязганья каких-то металлических предметов. Глаза не открывались, словно кто-то смазал веки клеем. Получилось только приоткрыть их, в образовавшуюся щель пробился яркий свет. В ушах звенело. Он попробовал шевелить руками и ногами. Пальцы на руках отозвались на сигнал нейронов. Ног же Роман не чувствовал. Он снова и снова пытался заставить свое тело слушаться, но ничего не выходило. Роман сжал руки в кулак и хрипло зарычал от злости и боли.
— Тихо-тихо! — негромкий женский голос прозвучал где-то над его головой. — Маша, позови Виктора Федоровича, Маринин очнулся.
Пересохшие губы отказывались произносить какие-либо звуки, кроме мычания. Роман почувствовал, как какая-то белая тень промелькнула мимо него. Через секунду в его ладони оказался чей-то палец.
— Сжать можешь? — услышал он низкий мужской голос, а его нос уловил резкий запах одеколона и спирта.
Роман изо всех сил сжал ладонь.
— Вынимайте! — скомандовал голос, и он только теперь понял, что в его горло вставлена какая-то трубка. Чьи-то сильные руки резко дернули трубку, за которой потянулись белые марлевые нитки. Роман закашлялся и захрипел.
— Пить! — просипел он и снова попытался открыть глаза.
— Протрите ему глаза, Машенька.
Теперь его нос уловил аромат домашних булочек и приятный запах духов. Взмах руки над его лицом, другой… и вот уже что-то влажное опускается на его веки, чьи-то руки вставляют в его рот трубочку, и он с жадностью хватает воду с привкусом лимона.
Широко распахнув глаза, Роман был вынужден тут же их закрыть. Яркий свет фиолетовых ламп, отражающийся на белоснежной поверхности больничной плитки, слепил.
— Где я? — он не узнавал свой голос — сухой и хриплый, будто бы ему пришлось провести неделю в песках Сахары.
— Вы в реанимации, в больнице института скорой помощи, ул. Будапештская, Санкт-Петербург. — Мужчина присел на край его кровати и взял в руку его ладонь, ощупывая пульс.
«Будапештская… Какая ирония… примерно в двух километрах парк Победы и родной городок», — подумал Роман и усмехнулся.
— Вы что-нибудь помните? С вами хотят поговорить представители полиции.
Роман, наконец свыкнувшись с ярким светом, внимательно рассмотрел врача. Невысокий, коренастый, с густыми черными усами и залысиной, начинавшейся сразу за редкой челкой. У него было доброе лицо, щедро сдобренное одеколоном, отчего имело покрасневший вид, словно он только что выбрил его. На застиранном, некогда белом халате отчетливо проступали засохшие следы крови.
— Кто вы?
— Виктор Федорович Добрынин, врач-реаниматолог. Так что вы помните о событиях вчерашнего дня?
«Вчерашнего дня…», — Роман искренне удивился. Ему казалось, что он провел тут гораздо больше времени.
— Я помню, как меня схватили и повалили на землю возле офисного здания, в котором я арендовал офис для своей фирмы.
— Отлично. Значит, обошлось без амнезии, — врач довольно улыбнулся и пожал Роману ладонь.
— Но как я сюда попал?
— Охранник на проходной позвонил в милицию. Машину засекли на Витебском проспекте, была погоня… в общем, вас на ходу из нее выкинули. В итоге — черепно-мозговая травма, многочисленные ушибы и переломы. Но самое печальное — раздробленная ступня левой ноги. По ней проехалась колесом случайно ехавшая сзади Лада.
Роман подвел к потолку глаза. От услышанного защемило в груди.
«Слава Богу, хоть жив остался», — подумал он про себя. На мгновение он представил себе, что могло бы с ним быть, если бы не тот охранник, и по коже побежали мурашки.
— А что с…? — Роман слегка повернул голову и посмотрел врачу в глаза.
— С похитителями? Я точно не знаю. Если вы можете говорить, я приглашу сюда следователя, он все расскажет в подробностях. Ну как?
— Зовите.
Врач скрылся из вида. За дверью Роман услышал шепот, затем кто-то легонько постучал в дверь и вошел. Не в силах вертеть головой из-за жуткой боли и шума в ушах, Роман просто ждал, когда человек появится в его поле зрения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Почувствовав, как кто-то приземлился на левый край его кровати, Роман перевел взгляд в эту сторону.
— Добрый вечер, Роман. Мерзликин Николай. Следователь убойного отдела, 38 отделение милиции. Как вы себя чувствуете? Можете дать показания? — Мужчина лет тридцати с лишним, одетый в гражданское, с накинутым наспех на плечи халатом, серьезно посмотрел ему в глаза. Роман внимательно осмотрел его, удивившись тому, как много седых волос украшало виски мужчины.
— Могу. Только скажите, что с теми из «Мазды»?
— Они задержаны и находятся в СИЗО.
— Они уже что-то рассказали вам?
— Да, — мужчина немного поерзал на кровати, пытаясь расположиться удобнее. — Они следили за вами около двух недель, потом потеряли из вида. Выйти на вас им помог свой человек в агентстве недвижимости, в которое вы обратились.
«Проклятый очкарик, ну берегись!» — подумал Роман и стиснул зубы.
— Если бы не Степан Егорович, искали бы мы ваш труп где-нибудь на дне Ладоги, — следователь закашлялся... — спиртом тут у вас сильно попахивает, как вы дышите?
— Степан Егорович — это тот охранник с проходной?
— Да, он самый. Оперативно сработал мужик.
— Да уж…
— Расскажите вашу версию событий. Вы знаете, кто на вас напал и почему? — мужчина достал из кармана брюк диктофон и включил его.
— Да, одного точно знаю. Скорее всего, он и есть организатор. Сабикян Альберт Борисович, владелец фирмы «САБиКо», в которой я отработал почти четыре месяца, — Роман прокашлялся, ему все еще тяжело было говорить из-за нудящий боли в висках, — дайте, пожалуйста, воды.
Следователь протянул руку, взял с прикроватной тумбы стакан воды и поднес к его губам. Сделав несколько жадных глотков, Роман продолжил.
— В мои обязанности входило направление субаренды строительной техники. Я искал тех, кто такую технику сдает в аренду, и тех, кому она нужна. Сводил их. Фирма брала себе комиссионные.
— Так… — мужчина кивнул головой. — На какой почве у вас возник конфликт?
— Я открыл свою фирму и перетянул туда всю наработанную клиентскую базу.
— Все ясно. Вам угрожали?
— Да.
— Сможете опознать нападавших?
— Да.
— Хорошо. Этого достаточно. Отдыхайте. Мы вызовем вас на опознание, когда выпишетесь.
Мужчина встал с кровати и похлопал Романа по руке, уже практически перед самой дверью внезапно обернулся и сказал:
— Смелый ты мужик, Ром. Уважаю.
Роман улыбнулся сквозь боль.
— Спасибо.
Неожиданно в голове у него всплыли две цифры — 20 ноября, ее день рождения. Последнюю дату, которую он помнил — 19 ноября, и это было вчера. Роман попытался привстать на локти и крикнул уже уходящему следователю:
— А где мой телефон?
— Что? — Николай обернулся и с жалостью посмотрел на обессиленного парня. — А, телефон… Его украли, пропал в приемном отделении, судя по всему. Уголовное дело на этот счет мы тоже завели, если найдем — вернем.
Роман тяжело вздохнул. Зная Алису, он не сомневался, что она будет в ярости…
«Черт, черт, черт…», — проносилось в его голове. Делать было нечего.
Дверь скрипнула и закрылась за следователем.
Не в силах больше терпеть жуткую боль, он закрыл глаза, стараясь уснуть. То ли дело было в лекарствах, которыми его напичкали, то ли в усталости — через несколько минут он погрузился в такой желанный и спасительный сон.
Глава 27
Роман полной грудью вдыхал морозный воздух. Стоя у входа в здание больницы, опираясь на металлическую трость, с непокрытой головой, он с удовольствием подставлял свое бледное лицо потоку мелких и острых снежинок, которые, словно молекулы, совершали на улицах северной столицы акт поклонения броуновскому движению. Их союзником в этом деле был завсегдатай питерских улиц — жуткий порывистый ветер.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Роман почти месяц не дышал свежим воздухом. Проведя в стенах больницы большую часть декабря, он был счастлив, что хотя бы Новый год сможет провести с семьей.
