вы тут про какие-то пакеты! Пишите, что нужно собрать, мы соберём! — вспылил Василий.
— А вы тут голос не поднимайте! Это государственное учреждение! Требую то, что положено по закону. Вот список! Собирайте. Подберём вам малыша, — сунула она в руки Василию густо исписанную бумагу.
— Нам не надо подбирать. Мы уже решили, — начала Галина. Она до этого помалкивала, боясь как бы ни испортить дело. После душевного разговора с доктором из детского отделения общение с начальницей из администрации было тяжёлым и уже заранее казалось безнадёжным.
— Подождите в коридоре, — кивнула головой в сторону двери инспекторша.
Галина вышла первой, по пути сжав руку Василия, чтобы не сказанул напоследок чего лишнего. В приёмной встревоженно глянула на мужа, прошептала:
— Может, сунуть им что? Мяса привезти или денег? А? Я уж придумала, где кроватку ему поставим, где Наташу разместим, а они тут с этими пакетами. А? Давай придумаем что-нибудь, а? — И это «а» с каждым разом звучало всё настырней, и слёзы наготове. Супруг-то знал — если уж Галька затеет что-то, сделает во что бы это ни стало.
— Мы воруем их, что ли? Мы ж по закону просим сделать? С какой стати им совать чо-то? — Василий уже говорил, не таясь.
В кабинете за дверью отчётливо слышно, как зашумел электрический чайник.
— Галина Алексанна, как быть-то? — распечатала пачку печенья коллега инспекторши. — Жалко бумаги — столько собирали на эту семью. С медкомиссиями возились. Место жалко: с таким трудом выбили — пропадёт. А с этими, — кивнула она в сторону двери, — возни не оберёшься. Выехать надо, жильё обследовать, сами характеристики пока соберут, медосвидетельствования. Пусть потом усыновляют из города, не от нас.
— Резонно. Машину сейчас надо выбить, съездить туда для обследования, это не раньше той недели, мне уже говорили. А тут сроки горят, поэтому… — Она не договорила. Дверь распахнулась и в кабинет ворвался Василий.
— Чаи гоняете? Вам за это платят? У вас ребятишки в кюветах тонут, а вам!.. Вам без чая никак? Хорошо устроились, крючкотворы… — оборвал себя с усилием, потому что Галина дёргала его за рукав.
— Вы что тут устроили, гражданин Семёнов? В коровнике у себя хлопайте дверьми! — вскипела начальница.
— В коровнике? Я и там смогу! А с тебя нигде толку, ни тут, ни в коровнике не будет. Человеком нужно быть, раз с людями поставлена работать. Мы тебе: «определились, забираем», а ты — «подберём». Да я щас к прокурору пойду, раз так.
— Успокойтесь. Присядьте, — примиряющее заговорила вторая, видимо, хорошо зная свою начальницу. — Ситуация такая. Просто так детей не отдают. Решение выносит суд. А до суда необходимо собрать кучу документов. Сможете свозить меня к вам на обследование жилья? У нас нет своей машины.
— Какой разговор. Так бы и сказали сразу. Поехали!
— Давайте с часа дня, после обеда. Где вы работаете?
— В больнице на «скорой». Жена — библиотекарь.
— Вот. До обеда пробегитесь по своим организациям, запросите характеристики, может, какую уже и напишут. Судимости не было?
— Какая судимость? Я двадцать лет за рулём, в горячих точках был, награды есть.
— Ну, вот и вовсе хорошо. Документы об этом соберёте тоже.
Василий выдохнул с облегчением — кажется, дело пошло. Выйдя из здания, завёз жену в районную библиотеку, а сам помчался в отдел кадров больницы. Проезжая мимо храма, перекрестился:
— Господи, помоги!
Дальше колесо закрутилось стремительно. За каких-то два часа собрали, наверное, уже половину «пакета», будь он неладен.
В час дня уже стояли возле здания администрации, поджидая молодую инспекторшу. Та, подхватив папку с бумагами, села позади Натальи и дорогой расспрашивала их о хозяйстве, работе и даже о службе в армии.
— Травм, контузий не было? Вам ещё медкомиссию пройти, нескольких врачей, — предупредила она.
— Да не псих я, не переживайте. Разозлился, уж извините.
В деревне, войдя в ограду, чиновница восхищенно огляделась. Коровником и не пахло. Дворик был аккуратно зацементирован, всюду идеальная чистота. В огороде видны были стожки сена, оставшиеся после зимы, вокруг них ходили телята. Везде, начиная с резных ворот, чувствовались хозяйские руки.
В просторном доме на четыре комнаты не хватало, казалось, только ребятишек — всё остальное имелось. Даже письменный столик для работы с уроками был, библиотекарь работала вечерами с документами.
— Собственно, сейчас у вас только нет детских спальных мест?
— Да я, если надо, прямо сейчас куплю, при вас. У нас есть в магазине кроватки. А девочке — вот, тахта хорошая в этой комнате.
— Ясно, ясно. Спасибо. — Инспекторша стала заполнять какие-то бумаги. Попросила позвать двух местных депутатов, о чём-то переговорила с ними, продолжая писать акты.
— Вот, не знаю, поймёте ли вы меня, — осмелилась и подошла к ней хозяйка, держа в руках альбом. — Смотрите, — открыла она корочки и пальцем показала свою фотографию. С неё поглядывала щекастая девочка лет двух-трёх. — Похож Стёпка на меня? — Да, — неуверенно согласилась инспекторша, которая этого Стёпку, честно говоря, толком не помнила. Много их, стёпок, разве всех упомнишь.
— Во-от! Я и говорю. Может, прямо Господь специально нам на него показал, — робко предположила Галина.
Пока Василий вёз специалиста назад в район, та подробно объясняла, что ещё нужно для окончательного принятия решения. Оговорилась:
— Только не скандальте, пожалуйста. А Галине Александровне я всё расскажу. И не переживайте из-за детского дома. Потянем немного время, не отдадим. Хотя там у главврача и без них проблем хватает. Каждый год то два, то четыре отказника, лишние расходы на бюджет больницы.
Три недели прошли как в горячке. В каждую поездку в райцентр вёз Василий гостинцы в знакомую палату, к Стёпе и Наташе. Стёпка уже бежал навстречу и, довольный, посиживал на руках, наворачивая домашние пирожки. Сестрёнка тоже перестала дичиться, робко подходила и стояла рядышком. Один раз ещё и Галину привозил к детям — в больнице справки собирали, и для разговора с детьми. Тогда и рассказали Наташе, что хотят забрать её и Стёпку к себе.
Пока крутилась бумажная карусель, в один из визитов решился — пошёл к главному врачу.
— Сергей Гаврилович, ребятишек готовим на усыновление, — начал он с порога.
— Из детского отделения? Знаю, Василий Палыч, очень я рад за вас и за них!
— Да, уже почти всё готово, осталось решение суда дождаться. Они тут у вас уже почти три месяца.
— Да, в детские учреждения попасть — ещё та морока. Но выделили два места на этих, ждём.
— Вот я и пришёл. Выделили, говорите. Не ровен час, заберут их отсюда. А у нас уже все согласования есть. Мать их отказ написала. Отца нет, с отчимом
