«Тогда что же, – тоскливо подумал я, – черт возьми, происходит?.. Что творится? Со мной или с миром?
Что?..»
Вечером того же дня. Подполковник Петренко.
Петренко назначил совещание на вечер субботы, исходя из трех соображений. Два из них были деловыми, а одно – личное.
Во-первых, следует продемонстрировать своим сотрудникам, думал Петренко (особливо новенькой, Варваре Кононовой), что служба в КОМКОНе далеко не сахар. Во-вторых (и это как раз было единственным личным обстоятельством), подполковнику в отсутствие жены и дочери было бы особенно тоскливо в пустой двухкомнатной квартире в Жулебине именно в субботу вечером, а служба помогала развеяться. Наконец, в-третьих, – и эта причина являлась определяющей – он чувствовал, что за странными происшествиями вокруг московского дома по улице Металлозаводской действительно кроется нечто странное, загадочное и непонятное, следовательно, медлить, считал Петренко, ни в коем случае невозможно.
Поэтому к двадцати двум ноль-ноль в субботу двое оперативных сотрудников, занятых расследованием событий на Металлозаводской, – лейтенант Кононова и капитан Буслаев – прибыли в тесный петренковский кабинетик. Разместились на двух стульях для посетителей. Громадная Варвара заняла собою, казалось, половину помещения.
– Докладывайте, – вздохнул Петренко.
По слегка пришибленному виду подчиненных он сразу понял, что ничего определенного они ему не расскажут. Буслаев сразу же кивнул Варваре: начинай, мол. «Хитрюга этот Буслаев, – подумалось Петренко, – вроде бы уступает женщине, а также дает проявить себя новичку. На деле же он Варвару подставляет. Когда бы у них имелись хоть какие отрадные новости – небось вылез бы сам. А раз уступил Варе – значит, ничего они там не нарыли… И даже гипотез у них, наверное, нет…»
Варвара скучным голосом принялась докладывать: мол, дом номер шесть по Металлозаводской улице, возле которого произошло два таинственных события, является трехподъездным, пятиэтажным. В нем находится сорок пять квартир… Прописано девяносто девять человек… В РЭУ совместно с участковым проверены списки жильцов… Среди них трое ранее судимых: за злостное хулиганство, кражу со взломом и нанесение тяжких телесных… Все трое – старше шестидесяти лет… Двое подростков состоят на учете в детской комнате милиции…
– Ясно, – недовольно прервал Варвару Петренко. – Что с экспертизой по дереву?
– Ничего, – вступил капитан Буслаев. – Ученые исследования показали, что…
Буслаев был убежденным борцом за первозданную чистоту русского языка. Вместо слова «компьютер», в частности, он говорил «вычислялка», слово «файл» заменял «папкой», а «директорию» – «большой папкой». Поэтому и теперь вместо человеческих слов «лабораторная экспертиза» употребил посконно-домотканый синоним «ученые исследования». Петренко поморщился: ему претила любая нарочитость.
– …Ученые исследования показали, – продолжил Буслаев, – что никаких следов поджога на дереве не имеется. Ни капли какого-либо легковоспламеняющегося материала не обнаружено.
– А что люди-то местные об этом говорят? – спросил Петренко.
– Теперь, после моей работы, – вылезла Варвара, – после тщательно внедряемой дезинформации, они говорят, что это сделали мальчишки. Будто бы с крыши облили дерево бензином и подожгли. Акт хулиганства и вандализма, знаете ли. Приметы вандалов как бы известны. Я о них всех жильцов спрашиваю. Так что обыватели считают, что мальчишек ищут: ищут пожарные, ищет милиция…
– Ну что ж, хоть легенду внедряете… – заметил Петренко. – Ну и как, верят ей?
– Так точно, товарищ подполковник, верят. Я всем жильцам говорю, что на чердаке найдена пустая канистра из-под бензина… А участковый всех опрашивает, не видали ли ночью двух пацанов с такими-то приметами. Кто-то из жильцов уже показывает, что видел… Да, уже журналисточка приходила. Из «Молодежных вестей», про пожар писать. Я и ей про хулиганов сказала. В милиции ей то же самое подтвердят.
Варвара усмехнулась.
– Ну а что там говорили о дереве до вашей легенды? – поинтересовался подполковник.
– Всякое. Кто говорил, что молния попала… – Лейтенантша лукаво глянула на Петренко: не забыла, как тот попал впросак с этой «молнией» во время ночного дежурства. – Кто про гиперболоид инженера Гарина: испытывают, дескать, в Новогирееве лазерное оружие… – усмехнулась Варвара.
– А вы-то сами что по этому поводу думаете? – Петренко пристально посмотрел сперва на капитана Буслаева, потом на лейтенанта Кононову.
Буслаев и Варвара переглянулись, и Варвара бодро, однако же с долей иронии, отрапортовала:
– Неопалимая купина. Согласно библейскому преданию, горящий, но не сгорающий куст терновника, в пламени коего бог явился Моисею.
Она испытующе глянула на подполковника: непонятно, то ли всерьез говорит, то ли шутит.
Петренко выдержал паузу и задумчиво проговорил:
– «…И воззвал к нему бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я!..» Книга Исхода, глава три, абзац четыре.
Буслаев с Варварой переглянулись: подполковник, воспитанник советской школы, а также пионерской и комсомольской организаций, свободно цитирует Ветхий Завет! Им было невдомек, что, покуда его подчиненные крутились вокруг дома номер шесть по Металлозаводской улице, подполковник взял в библиотеке Комиссии Библию и проштудировал главу о неопалимой купине. Кое-что даже выписал.
– Ну, а почему в нашем случае горел не терновник, а береза? – усмехнулся Петренко. – И почему она, сия купина-береза, не явилась неопалимой, а все-таки сгорела дотла?.. И кто видел в том огне бога? Где он, тот Моисей?.. И что вся сия аллегория значит?
Варвара с Буслаевым промолчали: во-первых, неясно, шутейно ли спрашивает подполковник или всерьез, а во-вторых, даже если всерьез, ответов на эти вопросы у подчиненных Петренко не имелось.
– Я так полагаю, – продолжил подполковник, – что внятных и разумных объяснений насчет самоездящей машины у вас также нет? Даже аллегорических?.. В Священном Писании ничего такого про самодвижущиеся коляски, кажется, не говорится…
Подчиненные переглянулись, затем опять выступила Варвара.
– Хозяин автомобиля, господин Маркарян, уверенно утверждает, что, хоть ручник у него не работал, он поставил машину на передачу. Но если б и не поставил – площадка там ровная. Пусть бы машину толкнули – она, согласно законам физики, сама бы не покатилась. Чтобы она поехала, ее должны были все время толкать.
– Ну и как вы этот факт объясняете? – остро глянул на Кононову Петренко.
– Для себя пока никак, – спокойно ответила Варвара. – А для обывателей внедряем версию, что автомобиль толкали мальчишки. Из хулиганских побуждений… За капотом их было не видно…
– Опять мальчишки… – вздохнул Петренко. – Да, с фантазией у вас бедновато…
Варя слегка покраснела и опустила голову. Однако справилась с собой и посмотрела прямо в глаза Петренко:
– Вы же сами учили, товарищ подполковник: чем проще легенда – тем легче она доходит до населения… И проще запоминается…
Крыть было нечем.
– Все равно: слишком много мальчишек… – проворчал Петренко.
– Расхулиганились, – улыбнулась лейтенантша. – Время-то какое! Весна, кровь играет…
– И все же версий у вас пока не имеется… – строго подытожил Петренко. – Несмотря на то, что со времени начала событий прошло уже более суток. А дело, без всякого сомнения, заслуживает нашего самого пристального внимания…
Он обвел взглядом Варвару с Буслаевым – те пристыженно молчали, никаких возражений-предложений от них не последовало.
– Тогда вот что, господа-товарищи, – решительно прихлопнул ладонями по столу подполковник. – Установим за домом постоянное наблюдение. По полной программе. Телефоны всех жильцов – на прослушку. Товарищ капитан, – обратился он к Буслаеву. – Разворачивайте службу наружного наблюдения сегодня же. Лично их инструктируйте. Легенду для них проработайте сами… А вы, товарищ лейтенант, – он повернулся к Варваре, – продолжайте работать с жильцами… Внедряйте легенду о подростках с бензином… Неопалимых купин нам тут, понимаете ли, не хватало, – проворчал подполковник. – В Новогирееве… Еще, не дай бог, узнают церковники – паломничество разведут… Давайте, давайте действуйте, товарищи. Подключайте к работе весь отдел. А если что-то появится – меня информируйте незамедлительно.
Алексей Данилов. Воскресенье, 23 апреля.
Ночной коктейль состоял из бессонницы и кошмаров. Половина на половину.
В кои веки я пожалел, что снотворного дома не держу. Бокал вина уснуть не помог. Мысль о втором бокале я отогнал. В одиночку пить не люблю. Давно вычислил – от выпивки в одиночку только хуже становится.
Лежа без сна на своем шишковатом диване, я пытался определить, что же меня угнетает. Загадочный файл «dream»? Сгоревшая береза? Арменова машина? Визит молоденькой журналистки?
