Она подняла трубку, быстро сказала несколько слов, потом умолкла, слушая.
Потом она что-то ответила и повесила трубку.
— Босс направляется сюда, — сообщила Мепита. — Это звонил Педро, он работает на Луиса, и он сказал, что сюда идет сам босс. С ним какая-то женщина. Вы что-нибудь знаете о ней?
— Нет, Мепита, не знаю, — солгал Доулиш. Он был вынужден сказать неправду, потому что не мог и предположить, как она отреагирует на приезд Фелисити. Рисковать не стоило.
— Что вы будете делать? — спросила Мепита.
— Ждать босса, — ответил Доулиш. — Не волнуйся.
Он вынул из кармана пистолет.
— Сиди здесь, — он указал ей на стул прямо напротив входной двери. — Увидев тебя, он растеряется, и тогда мне удастся с ним справиться.
— Отличная мысль! — воскликнула она и послушно уселась на стул.
Доулиш открыл замок входной двери, а сам притаился во второй, смежной комнатке. Кто бы ни вошел, этот человек сначала увидит Мепиту, и только потом — перевернутую кровать и лежащих без сознания Карлоса и Луиса.
Раздались шаги.
Мужские и женские. Он сразу определил, что рядом с мужчиной идет Фелисити.
Сердце Доулиша тяжело забилось. Он еще крепче сжал в руке пистолет. Мепита сидела очень прямо, как примерная и аккуратная школьница, сложив на коленях руки, — сама красота и спокойствие; она уже изобразила на своем лице улыбку, с которой Доулиш теперь уже был слишком хорошо знаком. Она жаждала спасти Карлоса, и это было единственной ее целью.
Но так ли это? Может, она лишь притворялась, что абсолютно равнодушна к Луису?
Шаги все приближались.
Повернулась ручка двери.
Дверь распахнулась. В комнату влетела Фелисити — кто-то подтолкнул ее сзади. Следом за ней в дверь проскользнул мужчина. Он остановился, удивленно взирая на Мепиту.
Это был Морис Гейл.
Они замерли: Фелисити, сзади — в паре метров от нее — Гейл. Фелисити посмотрела на Мепиту, потом повернулась и увидела Доулиша. Гейл все еще стоял, не двигаясь, правая рука его была засунута в карман пиджака. Его взгляд был прикован к Мепите — она могла бы загипнотизировать любого мужчину. Уж кого-кого, а ее Гейл никак не ожидал здесь увидеть.
И тогда Доулиш произнес:
— Привет, любимая. Ты не могла бы отойти в сторонку?
Он поднял пистолет и прицелился в Гейла.
— Здравствуй, Морис. Какая встреча!
Теперь Доулиш понял все. Вот он, Гейл, владелец магазина! Наверное, он уже в течение многих лет скупал и перепродавал краденые драгоценное л и произведения искусства. Затем он улучил момент и скрылся, обставив дело так, что во всем творившемся в фирме Гейла будет обвинен Доулиш. Если бы ему это удалось — а он был уже близок к успеху, — он вернулся бы как ни в чем не бывало, занялся бы снова своим бизнесом, и репутация его была бы чиста как стеклышко. Все его поступки — длительная деловая поездка, просьба заменить его на это время, ибо, как он уверял, он мог довериться лишь Пату и Фелисити, — все, все это было задумано лишь для того, чтобы заманить Доулиша в ловушку.
Сеп Ли работал на Гейла, это очевидно, и лгал тоже ради него. Человека по имени Луис наняли только потому, что он был поразительно похож на Доулиша — а наличие подобного человека-двойника было составной частью всей схемы. Безусловно умной, даже блестящей схемы, и тем более отвратительной, что спланирована и осуществлена она была человеком, называвшим себя его другом.
— Как ты догадалась, Фел? — спросил Доулиш.
— Догадалась, в конце концов! Когда увидела фотографию Белокурой Куколки. Она очень похожа на Мориса.
Похожа на Мориса!
И Тим говорил, что он где-то видел это лицо!
— Она его сводная сестра, — пояснила Фелисити. Потом, помолчав, произнесла: — Пат, что ты собираешься делать?
И вдруг, прежде, чем Доулиш успел ответить, прежде, чем Морис Гейл успел произнести хоть слово, Мепита поднялась со своего места. Глаза ее сверкали, как у тигрицы, она величественно, во всем сиянии своей красоты, приблизилась к Доулишу и возложила руку на его плечо.
— Кто этот человек? — спросила она.
— Этот человек все и придумал, Мепита, — с горечью ответил Доулиш. — Этот человек заманил в ловушку и провел всех нас.
Она, словно кошка, метнулась к Гейлу. Доулиш бросился за ней, но в эту секунду Морис Гейл выхватил пистолет и выстрелил.
Доулиш почувствовал, что пуля просвистела всего в нескольких миллиметрах над его головой. Лицо Гейла — красивого, уверенного в себе человека — исказили злоба и животный ужас. Доулиш прыгнул на него, вцепился ему в горло, теперь уже он не сдерживал своей ярости, он превратился в настоящего дикаря. Он ненавидел этого человека — человека, который когда-то был его другом, человека, который хладнокровно спланировал все эти убийства, который шаг за шагом вел его, Доулиша, в камеру смертников. Да, Доулиш жаждал его смерти!
Он слышал, как Фелисити что-то кричала, чувствовал, как она пыталась оттащить его от жертвы, чувствовал, как она колотила его по щекам, но ничто не в силах было заставить его отпустить глотку врага.
И вдруг его схватили более сильные руки, чем руки Фелисити, и оттащили в сторону. Получив сильнейший удар в челюсть, он развернулся — перед ним стоял Триветт. Над распростертым на полу Морисом Гейлом склонился какой-то человек.
— Все в порядке, — сказал Триветт. Казалось, голос его звучит издалека. — Все кончено. Успокойся.
Он старался говорить как можно спокойнее, но по лицу его струился пот. Он усадил Доулиша на стул.
— Мы с Фел немного поболтали в самолете, пока летели в Барселону. Она сказала, что хочет повидать Мориса Гейла, он вроде бы обещал помочь. И она успела рассказать мне все — в том числе и о его поразительном сходстве с Белокурой Куколкой. Мы следили за ними, видели, как они вместе с Фелисити направились сюда. Тебе с самого начала, — усмехнулся Триветт, — следовало обратиться в Скотленд-Ярд.
— Теперь Скотленд-Ярд все и получит, — ответил Доулиш. — Все и всех! Фелисити, — повернулся он к жене, — здесь, в этой комнате находится женщина с лицом ангела и душой дьяволицы.
— Бедная Мепита, — вздохнула Фелисити.
Мепита склонилась над братом. Ее прекрасные волосы покрывали его лицо, словно вуаль.
Мепиту увели, Карлоса и Луиса вынесли из отеля на узкую улочку, полную любопытных, улочку, запруженную осликами и тележками, улочку, пропитанную запахами оливкового масла, чеснока и вина, улочку, на которой мелькали соломенные шляпы и веревочные сандалии.
Глава 24
Конец
Лучи солнца весело играли на волнах Средиземного моря, солнце светило Доулишу, Фелисити и Джереми, устроившимся на песке в тени огромного пляжного зонта. Они — и это было совершенно естественно — говорили о Мепите.
Ее отпустили, Карлоса же отправили в тюрьму, к отчаянию и горю Мепиты. Но добрый дядюшка, который оплачивал их квартиру, взял на себя заботу о Мепите и постарался как-то посодействовать Карлосу, чтобы избавить его хотя бы от части неприятностей.
Триветт, подчищавший все концы, воспользовался гостеприимством испанской полиции. Он скоро должен был прибыть сюда, в местечко Коста Брава, найденное Тимом и горячо одобренное Фелисити.
Здесь они отдыхали, наслаждаясь золотыми днями, поджидая Триветта, который сражался с испанскими властями за Доулиша, обвиненного в смерти Белокурой Куколки и Уэббера.
Но вот прибыл и Триветт — такой солидный, такой английский, что Тим осведомился, почему это он не прихватил с собой котелок?
— Все, Пат, можешь радоваться. Мы сможем уехать, как только следствие завершится.
— Как, все пятна смыты? — спросил Тим.
— Да, Доулиш чист перед законом, — серьезно ответил Триветт. — Я, как вы понимаете, поддерживаю постоянную связь со Скотленд-Ярдом. Сеп Ли раскололся. Теперь все окончательно прояснилось, у нас есть необходимые показания. Схема была довольно примитивна. Гейл сильно чуждался в деньгах. Вместе с Сепом Ли он начал скупать краденое, потом они захотели завязать со всем этим и снова зажить как добропорядочные люди, но в деле уже было замешано слишком много народа, слишком многие знали, чем занимался с своем магазине Гейл. Тогда они и придумала подвести под монастырь тебя, Пат. Сеп все тщательно взвесил. Он отлично понимал, что его ожидает несколько лет тюрьмы, но он успел сколотить приличное состояние и считал это достаточным вознаграждением за годы, проведенные за решеткой.
Мозгом всей операции был, конечно, Гейл. Это он нашел двойника, Луиса, и все произошло бы именно так, как они планировали, если бы не вмешался чисто человеческий фактор.
— То есть? — тупо осведомился Доулиш.
— О, все просто — любовь и ревность, — с явным неодобрением произнес Триветт. — Испания — очень удобная страна для перепродажи краденых драгоценностей, но слишком уж эмоциональные люди здесь живут, и ведут они себя здесь совсем не по-английски. Луис Барнетт и Гейл основали здесь небольшое агентство, они искали выход на местную аристократию. Карлос де Киенто и Фернандес — выходец из старинной семьи, во всех отношениях подходящий персонаж, к тому же он сам запутался в долгах. Они решили шантажом уговорить его сотрудничать с ними, по тут произошло событие, которое и привело к провалу всей операции: Карлос познакомил свою сестру с испанским представителем Гейла, а тот, в свою очередь, познакомил ее с Луисом. Чтобы сестра ничего не заподозрила, Карлос представил его как богатого английского бизнесмена. Луис обладал определенной властью над Карлосом, и поэтому ему удалось добиться его разрешения на брак с Мепитой. Однако он клялся, что позже легализует этот брак, заключенный на подставное имя.
