Бабочка кружила перед моим лицом, часто-часто хлопая крыльями.
С криком «Мама!» я рванулась прочь, но, зацепившись за ножку стола, распласталась на нем. Задетый моей рукой бокал с вином опрокинулся, темно-бордовая жидкость выплеснулась на белоснежные брюки президента и стала расползаться по ним мокрыми пятнами.
На мой крик прибежал Даниил Андреевич. Уж не знаю, что он подумал, увидев меня лежащей на столе – с разинутым ртом, головой к президенту – и внимательно изучающей то, что находится у него между ног, но галактический лидер в два прыжка очутился рядом со столом и выпалил:
– Игорь Николаевич! С вами все в порядке? Вы ранены? О господи, она вас покалечила!
– Со мной – да, а вот вы, кажется, собрали не всех бабочек, – спокойно ответил президент.
– Но ваши брюки… Я сейчас что-нибудь придумаю, Игорь Николаевич… Какое несчастье! – засуетился Даниил Андреевич. Он достал из кармана носовой платок и стал промокать пятна на брюках. – Ах, какая досада!
Я поднялась со стола, села в кресло и испуганно посмотрела на президента:
– Простите, я не хотела, я совершенно случайно.
– Ничего страшного, Анна, – ответил президент и обратился к Даниилу Андреевичу: – Уберите ваш платок. Съездите в магазин и купите мне точно такой же костюм, но перед этим заберите отсюда бабочку. У вас есть полчаса.
– Будет сделано, Игорь Николаевич!
Лидер злобно покосился в мою сторону, после чего подошел к орхидее, осторожно снял с нее бабочку и удалился.
– Я не специально, честное слово, – жалобно пискнула я.
– Возвращаемся к нашему разговору. Итак, мы остановились на моменте исцеления. – Президент продолжил свою речь как ни в чем не бывало.
Через полчаса в дверь постучали. На пороге стоял взмокший от пота Даниил Андреевич.
– Игорь Николаевич, я купил вам костюм, как вы и просили, – вежливо доложил он.
– Хорошо, мы как раз закончили. И помните, Анна, мы не продаем наш продукт. Каждый партнер приобретает его лично для себя, – завершил свою речь президент.
– А если кто-то приобретет продукт и не захочет сотрудничать? – спросила я.
– Есть и такие. Мы никого не держим насильно. Однако, уверяю вас, процент таких людей ничтожно мал, потому что каждому хочется поделиться с близкими своим чудесным исцелением. А учитывая тот факт, что результат налицо, люди тянутся в нашу компанию. Оглянитесь вокруг, Анна, мы живем в тяжелое время. Вот, например, вы. Думали ли вы, что вас возьмут и уволят просто так? – спросил Игорь Николаевич.
– Ну, меня все-таки уволили за утерю имущества фирмы. Да и вообще, оглядываясь назад, я понимаю, что провоцировала начальство. Я постоянно опаздывала на работу, иногда не приходила вовсе, – ответила я.
– Мне кажется, вы просто хотели свободы. Каждый творческий человек хочет свободы, разве не так? – поинтересовался Игорь Николаевич.
– Так, вот только я не видела компанию, которая дает абсолютную свободу, – ответила я.
– Наши партнеры вольны распоряжаться своим временем, как им заблагорассудится. Хотите – работайте один час в день, хотите – три. Все зависит только от вас, – сказал президент, посмотрел на часы и улыбнулся: – Я вынужден закончить нашу встречу. Хотите, я подвезу вас домой? Мне надо заехать в магазин в центре.
– Хочу, – кивнула я в ответ.
Когда черный блестящий «порше» президента медленно въехал в наш маленький дворик, сотрудники пиццерии, как по команде, повернулись и вытянули шеи в сторону машины.
– Завтра Даниил Андреевич заедет за вами в двенадцать ноль-ноль. До встречи, – вежливо попрощался президент.
– До встречи, – ответила я, выпорхнула из машины и гордо продефилировала мимо сотрудников пиццерии.
Поднимаясь домой, я услышала наверху какой-то шорох, но не придала этому особого значения. Весело напевая под нос «Наша служба и опасна и трудна…», я дошла до пятого этажа и уткнулась лицом в широкую грудь Марии Семеновны.
– Ой, здравствуйте, – сказала я, пытаясь обойти ее.
– Здравствуйте, Анна. Позвольте полюбопытствовать, кто это вас подвозил на машине? – Мария Семеновна прищурилась и пытливо посмотрела на меня из-под очков взглядом старого кагэбиста.
– Это президент компании, с которой я сотрудничаю, – весело ответила я, вставляя ключ в дверной замок.
– И чем занимается ваша компания? – спросила Мария Семеновна.
– Фармацевтическими препаратами, – соврала я.
– Уж не та ли это компания, сотрудники которой звонят по телефону незнакомым людям и предлагают им здоровье и финансовое благополучие? – не унималась Мария Семеновна.
«Ленка! Звонила-таки», – подумала я и ответила:
– Может, и та. А что в этом плохого? Вас же никто не заставляет покупать препарат насильно.
Замок щелкнул, я толкнула дверь и вошла в коридор. Мария Семеновна зашла следом.
– Анна, я хочу с вами поговорить.
– Я вас слушаю, Мария Семеновна, – ответила я.
Мария Семеновна присела на стул возле двери, сняла очки, протерла стекла передником, водрузила очки обратно на нос и многозначительно изрекла:
– Анна, это мошенники. В прошлом году точно такие же люди предложили Валерию Вениаминовичу лекарство от… не важно от чего. Скажем так, препарат, повышающий общий тонус организма. Он, дурак старый, купил, не посоветовавшись со мной. Двести долларов отдал, и все псу под хвост.
– Что, тонус не появился? – ехидно спросила я.
– Хуже, он пропал окончательно, да, окончательно и бесповоротно, – покачала головой соседка.
– На вашем месте, Мария Семеновна, я бы не стала огульно осуждать компанию, о деятельности которой вы не имеете ни малейшего представления, – вздохнула я и позвала кошку: – Кис-кис, Матильда, пошли ужинать.
– Можете не кискать, ее здесь нет, вы снова не закрыли балкон, и она прибежала к нам.
– Вот черт! – плюнула я. – Надеюсь, она не забилась под кровать?
– Нет, – спокойно ответила Мария Семеновна, – я посадила ее в ящик и заперла в кладовке.
– То есть как это заперли?! Зачем вы посадили в ящик мою кошку? – вознегодовала я.
– Затем. У вашей кошки хотюнчики, она перелезла через балкон и принялась соблазнять нашего Ардалиона. Видели бы вы, Анна, как она каталась перед ним на спине. Валерий Вениаминович поймал ее и посадил в коробку, а я спрятала коробку в кладовку, от греха подальше.
– Какие еще хотюнчики? Вы вообще о чем? – удивилась я.
– Если бы вы, Анна, побольше следили за кошкой и поменьше разъезжали на дорогих иномарках с сомнительными личностями, то обратили бы внимание на мяуканье, которое я слушала целую ночь и целый день, – процедила сквозь зубы Мария Семеновна.
– Ну да, Матильда немного мяукала с утра, но я не придала этому особого значения. Пойдемте, я заберу ее, – резко ответила я.
– Да уж заберите, у меня в кладовке хранятся лук и картофель, там не место кошкам.
– Угу, – сказала я и пошла следом за Марией Семеновной.
В кладовке, пропахшей гнилью и сыростью, между ящиком картошки и свисающими со стен вязанками лука, в крошечной коробке из-под электрического чайника сидела Матильда и истошно вопила. Услышав мой голос, кошка стала царапаться и кричать еще громче.
– Пошли, пошли домой, не бойся, никто тебя не обидит, – сказала я, прижала малышку к груди и погладила ее по спине.
Матильда жалобно мяукнула и заурчала.
– Нет у нее никаких хотюнчиков, она еще котенок, – сказала я и почесала Матильду за ушком.
– Ну, это время покажет, но я предупреждаю сразу: я не намерена возиться с котятами, которые появятся у вас в ближайшее время, а судя по тому, чем они там пытались заняться на балконе, котята таки появятся, – сурово сказала Мария Семеновна.
– Не беспокойтесь, вашему Ардалиону не придется выплачивать алименты, – парировала я.
Дома я положила Матильду в ее домик и позвонила мужу:
– Приезжай срочно, кажется, у нас будут котята.
– Какие котята? – удивился муж.
– Ардалионовские, – ответила я.
Муж приехал через час с каким-то незнакомым усатым мужчиной.
