Он оторвался от текста, чтобы посмотреть на часы. Времени до открытия банков оставалось еще достаточно, так что можно было позволить себе спокойно обдумать новую информацию.
В принципе, рассуждения о связях хитлеровской верхушки с остатками Тевтонского Ордена были не новостью - во всяком случае, на Западе, где невежественная публика обожала всё "тайное", "уходящее в глубь веков" и обязательно страшное. Тевтонский Орден с его историей как нельзя лучше подходил для демонизации: военная машина, перемоловшая западнославянские племена и воздвигшая на их землях города Дойчской Марки, выглядела и впрямь внушительно. Правда, сам проект расширения на Восток огнём и мечом и германизации славянских земель оказался элементарно нерентабелен, а потому и сошёл с исторической сцены, уступив место рационально организованному прусскому Райху, который утилизовал и использовал орденское наследие, включая символику, систему званий и боевых наград. Какие-то остатки орденских структур существовали и по сей день: отчаянно напрягая память, Фридрих вспомнил, что лет пять назад по польским делам проходил "аббат-хохмайстер Ордена" откуда-то из-под Вены. Кажется, это был престарелый идиот, которому взбрело в голову выступить с милитаристской речью на тему "недоцивилизованных" поляков и прочих славянских народов. Разобравшись, - время было горячее, и несчастного старика приняли было за провокатора - на него слегка цыкнули и оставили в покое. Помнится, Мюллер со свойственным ему юмором предлагал отправить аббата-хохмайстера к доктору Менгеле на опыты: пробовать на нём новейшие седативные препараты... Ничего более существенного за Орденом не значилось.
Рассказ цу Зайн-Витгенштайна позволял посмотреть на дело под другим углом. Если Тевтонский Орден и в самом деле продолжал существовать - не как оперетка, а как дееспособная структура - вплоть до тридцатых-сороковых годов и в нём состояли достаточно серьёзные люди, то здесь и в самом деле можно говорить... Здесь Власов себя решительно оборвал. О чём тут можно говорить? В конце концов, вспомнил он, любой серьёзный политик состоит в десятке-двух разных организаций, в том числе и таких, которые не афишируют свою деятельность. Как правило, он делает это не для того, чтобы служить этим организациям, а для того, чтобы пользоваться их финансовыми и человеческими ресурсами, а также иметь площадку для распространения собственных идей. Тем более, в двадцатые годы, когда Германия была унижена и раздавлена, а патриоты искали утешения в славном прошлом, интерес к Ордену было вполне объяснимым - особенно для католиков, хотя бы номинальных. Хитлер к таковым относился: он и в самом деле родился в католической семье и в детстве учился в бенедиктинском монастыре. Впоследствии, ища тех людей, которых он мог бы возглавить и повести за собой, Хитлер вполне мог набрести и на людей из Ордена. Из этого ничего не следовало, кроме того, что он какое-то время состоял в этой курьёзной организации, вот и всё.
Однако, если Гроссмайстер Ордена и в самом деле занимал то высокое положение, на которое намекал - да что там, писал почти открыто - Зайн-Витгенштайн, это несколько меняло дело. К тому же, судя по тому, что уже было сказано, Орден и в самом деле давал своим членам некие возможности - например, распространял по своим каналам закрытую информацию. Другой вопрос, насколько секретарь Хитлера влиял на его реальные решения... Впрочем, напомнил себе Фридрих, западный обыватель в любом случае сделает свои конспирологические выводы, а атлантистская пропаганда найдёт, с чего здесь поиметь свой барыш.
Он вернулся к тексту. Дальше в нумерации была зияющая дыра: очередной дат начинался с двести шестьдесят первой страницы. Почерк здесь стал уже более неряшливым - старику либо надоело выписывать завитушки, либо он просто торопился - но при том, как ни странно, более удобным для чтения.
"... с ним подробную беседу, продолжавшуюся далеко за полночь. Мы оба сходились на том, что все здоровые национальные силы должны объединиться, чтобы предотвратить опасность, нависшую над нашей возлюбленной Родиной. Увы, опасность эта исходила от тех, кто был вознесён к высшему служению ей - то есть к кормилу власти.
На предыдущих страницах я приводил довольно примеров нелепых, вздорных и даже преступных решений, которые принимались так называемым "Фюрером дойчской нации". Какое-то время этого человека выручала наглость и своего рода удачливость, присущая выскочкам. Однако, недостаточная глубина мышления, полная неспособность к серьёзной самостоятельной работе, необразованность, отсутствие настоящей внутренней культуры - всё это неминуемо должно было рано или поздно привести к краху всех его начинаний. Тогда это было неочевидно для профанов, но ясно как день для людей более глубоких и умеющих видеть дальше, чем другие.
Я должен признать: определённой, и не самой лучшей, частью своих идей этого человек обязан Ордену и лично Гроссмайстеру.
Я не считаю Орден сколько-нибудь ответственным за это. Увы, профаны всегда низводят сложные доктрины до примитивного уровня, понятного из плоскому рассудку. Так произошло и с величайшей доктриной Ордена - идеей Натиска на Восток.
Эта доктрина имеет глубочайшие оккультные корни..."
Фридрих фыркнул.
"...Я могу лишь намекнуть на то, что само слово "Восток" всегда означало для посвящённых не только материальные земли, лежащие к востоку от Фатерлянда и заселённые славянскими народами , но и мистический, оккультный Восток - тот Восток души, о котором поведали нам великие германские ясновидцы. Однако, этот истинный Восток, родину нашей души, ныне заселяют славяне - которых, опять же, следует понимать как материально-символический образ наших внутренних несовершенств: того низшего, рабского, что есть в нашей натуре, о чем и говорит само это имя - славяне, sclavi, slaves. Печально известный тезис Slaven sind Sklaven, интерпретированный профанами как призыв к порабощению восточно-европейских народов, есть на самом деле лишь объяснение истинного смысла термина. Идея о том, что славяне должны быть истреблены или крещены, таким образом, означает, что низшие качества должны быть либо уничтожены, либо поставлены на службу высшим началам. Фатерлянд же символизирует основу самости, мистическую Искру Духа. Материальные же действия в этом направлении должны совершаться с должной осторожностью и ни в коем случае не препятствовать действиям духовным..."
Власов с отвращением ткнул световым карандашом в значок, закрывающий дат. Он терпеть не мог такого рода рассуждения, поскольку хорошо знал, зачем они нужны. Исламистские проповедники тоже любили рассуждать о мистических аспектах "джихада". Всегда, когда проповедника ловили на слове, выяснялось, что речь шла о символике и иносказаниях, что призывы к убийствам юде и немусульман вообще означали всего лишь аллегорические призывы к освобождению сознания от пороков, а "всемирная исламская умма" - это "страна души, дарованная Аллахом правоверным", конкретные же теракты - это лишь "следствия неправильного понимания профанами сложных исламских доктрин". Те же песни пели сепаратисты Шри-Ланки: для них убийство индуса означало "освобождение души от тягостного круга перерождений" и называлось "актом ахимсы". Впрочем, когда индийские войска начинали активно спасать души самих сепаратистов, те почему-то подавали жалобы в международные организации и говорили о кровавой жестокости индийского режима. И так далее - вплоть до американских тоталитарных сект, которые прикрывали убийства и извращения рассуждениями о "символической значимости" этих мерзостей, вызывая сочувствие пустоголовых университетских интеллектуалов.
Временами Власову даже приходило в голову, что коммунисты, при всей отвратительности их идеологии и практики, хотя бы не придавали своим доктринам мистического измерения и упорствовали в своём непримиримом атеизме до конца. Иначе эту заразу не удалось бы искоренить даже на территории тех стран, которые от неё в наибольшей степени пострадали: нашлись бы те, кто пел бы с кафедр и со страниц газет сладкие песни о том, что коммунизм - это "родина души" и "новейший завет", а экспроприация экспроприаторов - духовная практика, которую не всегда следует понимать буквально. Честен был и Хитлер, говоривший о правах дойчской нации прямо и жёстко.
Он прервал размышления и открыл следующую страницу. То, что он там увидел, его не слишком удивило.
"...нельзя пренебрегать и материальным аспектом духовного по своей сути деяния. Поэтому величайшие цели Ордена - объединение Великой Германии в её естественных границах и продвижение германской цивилизации на Восток, расцвет германского духа, le retour des Grands Temps - имели и ту составляющую, о которой мы знаем из обычных учебников истории.
Хитлер ничего в этом не понимал. Он вынес из орденской идеологии только одно - ненависть и отвращение к славянским народам и желание освободить просторы Востока от них, с целью последующей колонизации этих земель этническими дойчами. Нелепость подобных планов доказывали самые элементарные арифметические подсчёты. Более того, в угоду своим предрассудкам Хитлер отступил в славянском вопросе от данных расовой науки, объявив неарийцами целый ряд арийских народов, по всем объективным параметрам, начиная от языка и кончая генетикой, относящихся именно к арийцам. Всё это чуть было не привело к краху нашего наступления на Востоке, что сейчас признают даже официозные историки Райха. Забегая далеко вперёд, замечу: уже несколько десятилетий являясь обитателем одной из самых значительных в географическим и демографическом отношении славянских стран, я могу засвидетельствовать, что единственным способом нашего продвижения в этих пространствах является их постепенная духовная германизация. Увы! Современная Германия нуждается в том же самом, и едва ли не в большей мере, чем Россия! Во всяком случае, я могу засвидетельствовать, что даже российские фольксдойчи сохранили в себе гораздо больше от истинно-дойчского духа, чем развращённые и напыщенные берлинцы или мюнхенцы..."
