пускают ток слишком большого напряжения: они не выдерживают и перегреваются, что приводит к возгоранию.
Руна хмуро смотрела на подругу:
– Я тебя не вполне понимаю.
– В твоем случае напряжение тока – это твоя магическая энергия. Новое заклинание требует больше сил, чем у тебя есть, или больше крови. Поэтому оно не получается.
У Руны не было больше крови.
Тяжело вздохнув, она подождала, когда картинка перед глазами обретет четкость, и смогла увидеть Верити и Алекса, стоящих перед ней с печальными лицами. На полу лежал открытый флакон, содержимое которого разлилось по полу, образовав темно-красную глянцевую лужицу.
– О нет, нет, нет… – Руна подползла к нему, но, конечно, было слишком поздно. Часть крови даже успела засохнуть, просочившись в щели между половицами.
Руна коснулась поверхности кончиком указательного пальца.
Непоправимая утрата.
До конца цикла в ее распоряжении лишь один полный флакон.
Рука сжалась в кулак. Все трое на некоторое время застыли от ужаса.
– Жаль, что у меня не получается так, как хотелось бы, – наконец произнесла Руна.
Верити присела рядом.
– Дело не в тебе, я уверена. Это старая кровь, Руна. Сколько бы ты ни практиковалась, многие заклинания невыполнимы без свежей крови. У тебя могут получиться некоторые мороки, простейшие миноры, но, если хочешь попробовать более сложные заклинания, непременно нужна свежая кровь. В противном случае, ты будешь сталкиваться с одной неудачей за другой.
– Для этого придется сделать надрез, – заключила Руна. Следствием станет шрам, а это опасно.
Если ведьма делала надрез на теле для получения крови, шрам оставался довольно светлым, а позже становился серебристым. Во времена правления ведьм это считалось красивым, их носили с гордостью, как украшения. Многие ведьмы делали тонкие порезы в определенных местах, создавая причудливые узоры на теле, некоторые даже нанимали художника для создания эскиза.
В основном шрамы украшали руки и спину, реже, но тоже довольно часто плечи, зону декольте и запястья. Таких людей после революции первым делом отправили на чистку, ведь шрамы они не скрывали, напротив, выставляли напоказ.
Бабушка Руны украшала шрамами руки. Даже сейчас Руна могла видеть их, стоило закрыть глаза. Тонкие серебристые линии шли от ключиц до самых ладоней. Они извивались, представляли собой картины, связанные с морем: корабль, охваченный волнами в шторм, морские чудовища из самых глубин.
– Тебе не придется делать порезы, – сказала Верити.
– Что ты задумала? – нервно спросил Алекс.
Верити перевела взгляд на него:
– Сестры говорили, что мастерство ведьмы зависит от усердия во время учебы и практики. Чем больше изучать и запоминать, а потом постоянно осваивать на практике, тем больше преуспеешь в освоении заклинаний и магии. Но не менее важное условие успеха – кровь, постоянный доступ к свежей крови. Опытная ведьма может выполнить даже сложные заклинания, используя чужую кровь. Руна, по понятным причинам, не может использовать свою кровь, но может использовать кровь другого человека, если его не испугают шрамы.
Бабушка однажды объяснила ей, что некоторые ведьмы используют кровь других именно для усиления заклинания, что было важно и необходимо во множестве случаев, например если использовались заклинания маджоры и арканы – категории высшей степени сложности. Заклинания маджоры требовали только чужой крови, полученной добровольно, арканы – полученной против воли.
Заклинания арканы были самыми сложными и действенными. Много веков они были вне закона. Их считали приносящими зло. К тому же ведьме приходилось платить за них высокую цену – получение крови против воли наносило ей непоправимый урон. В стремлении к могуществу, которое давало заклинание аркана, ведьмы часто убивали жертву, забирая кровь принудительно.
– Ты хочешь сказать, что Руна могла бы использовать, например, мою кровь для магии? – осторожно произнес Алекс.
Верити кивнула:
– Она способна выполнить самые сложные заклинания. Ей попросту не хватает ресурса. Простейшие заклинания, такие как морок, можно выполнить и со старой кровью, более мощные – нет. В таком случае нужна свежая кровь.
Алекс повернулся к Руне, глаза его сверкнули.
– Нет, – ответила та, прочитав в них все. – Я против.
– Почему? Это бы помогло тебе…
– Но у тебя будут шрамы. – Если Руна возьмет кровь Алекса для магии даже с его разрешения, на месте пореза останется шрам. Она не хотела подвергать его такому большому риску.
Верити втянула воздух, будто собиралась что-то сказать, но в коридоре послышались голоса, что заставило всех повернуться к двери, на которой по-прежнему оставался выведенный кровью знак заклинания.
– Мне надо это срочно убрать, – спохватилась Руна. Ее бросило в дрожь при мысли о том, какой опасности она подвергает подругу. – Если кто-то увидит… – Она подалась вперед, чтобы встать, но Верити удержала ее, положив руку на плечо и надавив:
– Отдохни еще немного, я сама справлюсь.
Она отправилась за ведром с мыльной водой и щеткой, предусмотрительно заперев за собой дверь. В тишине комнаты послышалось урчание в желудке Руны – после колдовства в ней всегда просыпался голод.
Алекс взял книгу заклинаний, так и лежавшую на кровати, открытой на странице с заклинаниями.
– «Отмычка» и «Засов»?
Сидевшая на полу Руна запрокинула голову и увидела, что он стоит совсем рядом и нависает над ней.
– Это мой запасной план, – объяснила она. – На тот случай, если мы не сможем найти Серафину до того, как ее переведут. «Отмычка» откроет замки дворцовой тюрьмы, а они там очень сложные.
По крайней мере, открыла бы, если бы заклинание получилось.
Алекс захлопнул книгу и нахмурился:
– Ты никогда не была в дворцовой тюрьме. Как узнаешь, какой замок надо взломать?
– Однажды Ной Крид устроил мне экскурсию по Оукхейвен-парку. – Это было родовое поместье Кридов. – Его мать – начальница тюрьмы. Я видела план здания в ее кабинете.
– А завтра вечером Криды устраивают бал-маскарад, – задумчиво пробормотал Алекс. – Ты собираешься украсть план?
Руна замотала головой:
– Слишком опасно. Пропажа плана здания вызовет подозрения. Мать Ноя, скорее всего, даст распоряжение удвоить охрану и привести Кровавую гвардию в состояние повышенной готовности.
Алекс сел рядом на пол. Вместе они заняли все пространство крохотной комнаты, остававшееся свободным, остальное занимали книги и кровать.
– Что ты задумала? – спросил Алекс, вкладывая тяжелый том в руки Руны.
– Если вспомню, где находится кабинет его матери, смогу найти план.
Судя по лицу Алекса, он считал этот вариант не лучше кражи, но промолчал и оставил все мысли при себе.
– Как я понимаю, лист с планом довольно большой. Где ты собираешься его спрятать, если будешь весь вечер у всех на виду?
– Тебе это интересно? – усмехнулась Руна.
К ее удивлению, Алекс покраснел.
Пространство между ними заполнила колкая тишина. Оба отвернулись и смотрели перед собой.
– Я тебя
