в нем много грязи и преступников. «Он не для таких, как мы», – заявляла она всякий раз, когда Руна осмеливалась протестовать.
Все окна ателье были заколочены досками снаружи, тонкие щели едва пропускали солнечные лучи. Когда глаза привыкли, Руна старалась сдерживаться и не таращиться, разглядывая ткани, наборы ниток и выкройки. Все предметы были разбросаны в пространстве так, будто это вполне естественно.
Гидеон, должно быть, унаследовал подобное качество от родителей.
Но зачем он все это хранит?
Очевидно, что никто ни к чему много лет не прикасался.
Я стою в том месте, где бывали Сан и Леви Шарп. Руна представила швею и портного, склонившихся над длинным столом. Здесь они до поздней ночи создавали эскизы, кроили ткани и делали шаблоны до тех пор, пока от усталости еле открывались глаза. Тогда они задували свечи и шли спать.
Гидеон подошел к рабочему столу.
– Здесь мое решение твоей проблемы.
Руна встала рядом и взглянула на страницу лежавшего на столе альбома в свете масляной лампы. Вглядевшись, она склонилась ниже.
На листе кто-то нарисовал ее, Руну Уинтерс, в самом красивом платье, которое ей доводилось видеть. Зауженные рукава из кружева. Сдержанный овальный вырез горловины. Облегающий лиф с деликатным узором, который она не смогла разглядеть в деталях. Пышная юбка А-силуэта со шлейфом.
Руна открыла рот от удивления. И закрыла, ничего не сказав. Гидеон подался вперед и перевернул страницу, затем еще и еще – на них были изображены эскизы каждой детали в отдельности: рукав, лиф, шнуровка на спине и даже подходящие шелковые туфли.
– Это…
– То, что я сошью для тебя. К ужину знаменитостей.
В голове Руны ничего не складывалось.
Что это? Какая-то хитрая ловушка?
Кавалеры и раньше дарили ей подарки, но всегда только цветы, украшения или поездки в карете. Ничего похожего на это раньше она не получала.
Платье, дизайн которого разработан специально для нее.
Она ощутила трепет в животе, словно стая птиц взмахнула крыльями и поднялась в воздух. Губы сами собой растянулись в широкую улыбку, и она никак не могла ее сдержать.
– Гидеон. Ты серьезно?
– Абсолютно. Мне нужно только одно.
Руна готова была дать все, что он пожелает, чтобы только стать обладательницей наряда со страниц альбома.
– Твои мерки.
– О да. – Улыбка сползла с ее лица. – Разумеется.
Единственным человеком, снимавшим с нее мерки, была личная швея.
– Если это неудобно…
– Нет! Все в порядке!
Она вновь попыталась улыбнуться, но губы дрогнули, стоило включить воображение: ей предстоит предстать перед Гидеоном Шарпом в одном нижнем белье. Руна сглотнула, почувствовав, как тело охватывает жар. Если она хочет получить платье, придется подпустить этого безжалостного охотника на ведьм совсем близко, позволить разглядеть все достоинства и недостатки, измерить самые выпирающие части тела и самые узкие – все, что Руна предпочитала скрывать под одеждой. Нет, она не прятала шрамы, а просто… стеснялась.
«Как же я сразу не догадалась, – подумала Руна и прищурилась. – Вот в чем причина».
Это вовсе не щедрый жест. Не желание помочь в решении ее проблемы.
Он хочет узнать, есть ли у меня шрамы.
Она ощутила мрачный взгляд. Напомнила себе, с кем имеет дело, и подняла глаза. Он ведь не ее поклонник. Он лишь им притворяется. Эскиз платья в альбоме удачным образом поможет ему в деле.
По крайней мере, он так считает.
Счастливая улыбка теперь давалась сложнее.
У Руны не было шрамов от колдовства. Их отсутствие лишит его повода подозревать ее.
Уверенность придала ей сил. Что ж, эту партию она непременно выиграет. Руна принялась расстегивать пуговицы приталенного жакета из тонкой шерсти, сняла его и спросила:
– И где мы будет это делать?
На мгновение Гидеон растерялся, будто сам сомневался в успехе своего плана. Встретившись с острым взглядом Руны, так и призывающим отступить, он обрел решительность. Не выпуская из рук альбом, Гидеон провел ее в глубь помещения, где в закутке стоял постамент для замеров, а на трех стенах висели зеркала, в каждом из которых появилось ее отражение.
Легкость придавало и то, что на ней было красивое нижнее белье, потому Руна спокойно принялась расстегивать пуговицы блузы.
Гидеон стал озираться.
– Если тебе нужно… ох!
Руна не ответила. Блузы на ней уже не было. Гидеон окинул взглядом кружевной бюстгальтер, задержавшись чуть дольше, чем было прилично, а затем резко отвернулся и покраснел.
– Все в порядке? – спросила Руна, стараясь на этот раз не улыбаться.
Он коротко кивнул и опять отвернулся. Положил альбом на полку с белым тюлем и долго искал чистую страницу.
Руна успела расшнуровать сапоги для верховой еды и неспешно сняла брюки, наслаждаясь каждым моментом неожиданного смущения Гидеона.
– Видимо, ты часто это делал, когда помогал родителям.
Словно почувствовав, что она осталась в одном нижнем белье, он не обернулся и не взглянул даже через плечо. Лишь сдавленно кашлянул.
– Что делал?
– Снимал мерки.
– Я снимал их только с Крессиды. – Ответ будто бы привел его в чувства. Гидеон снял с плеча измерительную ленту и посмотрел Руне прямо в глаза, не позволяя опуститься ни на дюйм ниже.
– Готова?
– Да, – живо ответила Руна, стараясь устоять на месте, что было весьма непросто из-за холода.
Гидеон взял лампу и подошел ближе.
– Начну сверху и буду опускаться ниже.
Она поняла, что он имеет в виду, но то, как он это произнес, разбудило воображение и перенесло… в иную плоскость. Судя по всему, подобные мысли не ей одной пришли в голову, потому что Гидеон замер, открыл рот, собираясь уточнить, но вместо этого закашлялся.
Лампу он поставил на постамент, и закуток наполнился теплым светом.
«Это для того, чтобы лучше разглядеть мои шрамы», – поняла Руна.
Процесс начался. Пальцы Гидеона действовали ловко и умело, указывая, что перед ней человек опытный. Она же невольно сравнивала эти руки с руками его брата. У Алекса они были музыкальные – широкие ладони, тонкие пальцы. Утонченные и красивые, как исполняемые им мелодии.
Руки Гидеона были сильными, грубыми, мозолистыми. Они умели одинаково хорошо держать пистолет и заталкивать ведьму в тюремную камеру. И, как выяснилось, снимать мерки с девушки.
Он ни разу не коснулся ее, словно опасался этого, как и сделать больше движений, чем требуется для дела.
Желая избавить обоих от напряжения, когда очередь дошла до бюста, Руна заговорила:
– Жаль, что Алекс утаил от меня, что ты опытный портной. Если твоя одежда в готовом виде так же хороша, как рисунок, мне стоило нанять тебя много лет назад.
– Кресс никогда бы не позволила мне работать на тебя.
