Гидеон отлично спал ночью и ощущал себя в полной готовности. Если Руна и есть Мотылек, завтра утром он об этом узнает.
Он продолжал улыбаться, даже выходя на ринг, снял рубашку, надел перчатки и приготовился к разминке. Гидеон настолько глубоко был погружен в размышления о предстоящем, что не заметил, как двери распахнулись, и появился брат.
– Что ты, черт возьми, задумал?
Тон Алекса стер улыбку с лица Гидеона. Повернувшись, он увидел, как Алекс отбросил в сторону сумку с формой и принялся стягивать рубашку. Надев перчатки, брат пролез под канатами и встал напротив Гидеона на ринге.
– И я рад тебя видеть.
– Ты внезапно являешься на вечеринку к Руне, остаешься с ней наедине…
Краем глаза Гидеон заметил, что другие мужчины на ринге поглядывали в их сторону.
– Я…
– Ты же не выносишь Руну Уинтерс. – Алекс встал в позицию прямо напротив Гидеона, даже не разогревшись.
Брат не должен узнать правду, потому что все расскажет Руне. Ему будет безразлично, что Гидеон подозревает Руну, как и то, что он сам может быть в опасности. Алекс всегда видит в людях только хорошее.
– Может, я изменил мнение, – ответил Гидеон, также принимая боевую стойку.
Алекс покачал головой:
– Ты – мой брат, я отлично тебя знаю. Ты что-то задумал.
Гидеон сделал выпад. Алекс присел, увернулся и ответил гораздо сильнее. Гидеон поставил блок и сдвинулся в сторону.
– Она красивая девушка с большим наследством. Всем известно, что она ищет мужа. Разве я не могу попытать счастья?
– Тебе это не понравится.
Алекс атаковал быстро и яростно. Гидеон успел среагировать и отпрыгнул в последний момент. Кулак брата просвистел рядом с ухом. Кажется, даже задел волосы.
– Что не понравится?
– Быть ее мужем. – Алекс опустил руки. – Тебе придется часто посещать вечеринки, производить впечатление на ее гостей, а ты презираешь этих людей.
Гидеон посмотрел на брата и тоже опустил руки.
– Я мог бы привыкнуть и полюбить все это.
На лице Алекса мелькнула тень отчаяния. Гидеон поморщился от сочувствия, неожиданно сжавшего сердце.
Алекс вытянул руки вдоль туловища.
– Такие, как Руна, не связывают свои жизни с такими, как ты.
Сочувствие испарилось, как будто его и не было.
Гидеон отлично понимал, что Алекс имеет в виду. Такие, как он, считались ущербными. Запачкавшими свое имя. Им не место в бальных залах, в обществе таких, как Алекс и Руна.
Пальцы сами собой сжались в кулаки.
– Вот, значит, как?
– Да. – В глазах Алекса сверкнули золотистые искры, будто от разряда электричества.
– Окажи любезность, просвети меня, с кем же такие, как Руна, связывают свою жизнь? С такими мужчинами, как ты? – Гидеон поднял кулаки к груди. – Мужчинами, робко держащимися в тени, которые боятся сделать шаг и добиться цели? Ты так привык, что в жизни тебе все дают, что уверен, и она отдастся тебе.
И Алекс нанес удар.
Боль пронзила скулу.
Гидеон отлетел назад, упал спиной на канаты, изо рта хлынула кровь. Звон в ушах нарастал, и он поспешил схватиться за ограждение, чтобы не плюхнуться на задницу.
«Я это заслужил», – пронеслось в голове, и он смачно сплюнул.
Боль немного утихла. Гидеон встал и увидел, что Алекс ушел с ринга и уже спешит к выходу, натягивая на ходу рубашку.
– Алекс! – выкрикнул он в спину. – Алекс, остынь! Я не хотел!
Вдалеке хлопнула дверь, разделяя пространство на то, где оставался он, и то, где находился Алекс.
– Проклятие!
Самое неприятно что Гидеон так не думал, просто выпалил в сердцах.
По бо́льшей части.
Алекс направленно бил в самое слабое место Гидеона. Самое-самое. Поэтому он нанес симметричный ответный удар. Но так быть не должно.
Он, Гидеон, старше, должен заботиться о младшем брате. Терпеть, когда больно, даже если причина боли сам Алекс.
Разочаровавшись в себе, Гидеон откинул голову назад, оставшись стоять на ринге, закрыл глаза и сделал глубокий вдох.
Алекс прав.
Я ничтожество.
Глава 18
Руна
На следующий день состоялся обед по случаю помолвки Шарлотты Гонг. Руна приняла приглашение задолго до того, как в ее жизни возник Гидеон, поэтому не появиться, хотя бы ненадолго, не могла. Впрочем, обед был назначен на полдень, и она, скорее всего, успеет закончить встречу с Гидеоном до этого времени.
Итак, ранним утром Руна отправилась в столицу, никого не поставив в известность о своих передвижениях.
Поместив Леди в одну из общественных конюшен в Старом городе (вызвав несколько испуганных взглядов местных конюхов, не привыкших видеть столь модных лошадок), отправилась искать улицу Пруденс.
На улицу она вышла около десяти и сразу убедилась, что здесь уже кипит жизнь: из труб валил дым, в воздухе висел плотный характерный запах заводских печей, которые топились углем; он смешивался с криками лоточников, торговавших едой. Попадавшиеся на ее пути работяги оглядывали Руну с любопытством, поэтому она старалась держаться ближе к домам. Предпочла отвернуться и смотреть на обветшалые стены, разглядывая трещинки в кирпиче и убеждаясь, что ремонт здесь не делали давно.
Добрый командир подарил Алексу Торнвуд-холл – летний дом Крессиды. Это стало наградой за убийство младшей из сестер Роузблад. Он не мог не отметить Гидеона, капитана Кровавой гвардии, который сделал гораздо больше для Новой республики: привел во дворец революционеров, избавился от двух старших сестер Крессиды, а после посвятил жизнь охоте на ведьм. Так почему же он живет здесь?
Номер 113 нашелся на двери первого этажа рядом с помещением с заколоченными окнами. Руна уже подняла руку, чтобы постучать, как внимание ее привлекли выцветшие буквы на козырьке над головой:
– Ах, – выдохнула она, а в следующую секунду распахнулась дверь, и в проеме, почти закрывая его собой, появился Гидеон.
«Любопытно, он всегда был таким крупным? – подумала Руна. – Или в детстве был таким же маленьким и хрупким, как все мы?»
Одет он был в однотонные брюки и белую рубашку, рукава закатаны до локтей. На плече измерительная лента.
– Ты опоздала.
«Не просто опоздала, а опоздала настолько, насколько модно», – исправила про себя Руна, когда он отошел в сторону, предлагая войти.
Вместо того чтобы проводить ее вверх по лестнице в квартиру, Гидеон указал на дверь слева, ведущую в заброшенное ателье, некогда принадлежавшее двум самым популярным дизайнерам в истории моды. Она почувствовала предвкушение.
Несмотря на дружбу с Алексом, в дом Шарпов она попала впервые. Бабушка запрещала Руне выходить одной за пределы поместья, говорила, что мир за воротами опасен,
