уже в суде. Если это были люди барона Майера, которому принадлежат ещё и земли семьи Вербер, то можете не сомневаться: по отношению к нему будут приняты те же меры.
С ним вот и решайте законность расписки, данной вашим дядей в счёт проигрыша, согласно которой суд окончательно присудил ему эти земли вместо денежной компенсации. Если есть сомнения насчёт этого решения, то можете заплатить барону соответствующую сумму, вот только могу сказать, что за договор передачи он с меня взял три тысячи монет: именно эта сумма указана дополнительным пунктом внизу договора. Не согласны с решением обоих судей, в таком случае оспаривайте все действия в королевском суде. В принципе, эту же сумму вы можете выплатить мне, выкупив территорию, в которой заинтересованы, по договору. Но просто так я вам ничего не отдам, так как у нас с дочерью больше ничего нет.
Я, конечно, блефовала по полной, так как денег на судебные издержки у меня не было – слишком дорогое удовольствие, насколько сумела уяснить из тех решений различных инстанций, что видела в сейфе у Ойгена. Но в остальном не соврала ни на грамм, так как готова была бороться за нас с дочерью до последнего. Впрочем, судя по тому, как был одет Вангер, в последнее время он тоже не сильно шиковал. Да, тёмно-зелёный костюм некогда был пошит из хорошей ткани, но со временем заметно износился. Учитывая, как кончил его дядя, хорошо хоть от него не разило перегаром. Понимаю, что с моим реальным происхождением нельзя так судить о людях, но из всей моей семьи только я более-менее выбилась в люди, а не пошла по кривой дорожке. Здесь хоть мир другой, а пороки – те же.
– Софи, я сейчас к тебе подойду, – успокоила я дочь, снова выглянувшую из-за тюка. – Прощайте, господин Вангер. Более нам обсуждать нечего.
Пока мужчина решал, что ответить, я покрутила затёкшей рукой, в которой по-прежнему была зажата сковородка, а потом начала закрывать дверь. Вот что за напасть?! Из-за ударов Вангера она всё-таки перекосилась и теперь закрывалась неплотно. Пусть я поступаю сейчас невежливо, но плевать на правила хорошего тона, когда промокшие ноги уже ничего не чувствовали от холода, а влага из-за вынужденного пребывания в воде, уже ощущалась в районе талии. Естественно, засов тоже не хотел вставляться в скобу. У меня почти получилось, как в дверь снова постучали, но уже не так яростно, как прежде. Господи, Вангер когда-нибудь уймётся или нет?!
Я резко распахнула дверь, едва не треснув ею мужчину по лбу, о чём очень пожалела. О нет, не потому, что промахнулась, а что не попала, ибо вся эта ситуация меня начала подбешивать. – Ну что ещё, господин Вангер?!
– Давайте я вам хотя бы дверь подправлю...
– Уж будьте так добры. Раз сами её испортили, сами и ремонтируйте, – не выпуская сковородку, я скрестила руки на груди, ожидая дальнейших действий от неугомонного соседа. Надеюсь, что его дом находится далеко от моего, так как всё, чего хотела – это просто обустроиться на новом месте и жить спокойно.
Вангер как-то странно на меня взглянул, но потом быстро переключил своё внимание на дверь. Открыв её до предела, несколько раз покачал, потом осмотрел петли, снова пошатал. Интересно, он вообще знает, что делать? Сомневаюсь, что родственника безвременно почившего барона Эгона Вангера обучали плотницкому делу.
– Могу я воспользоваться вашими инструментами?
– А вы думаете, они у меня есть? Говорю сразу: сковородку не дам, в дом не пущу!
– Понятно, – немного раздражённо, однако совершенно беззлобно ответил Вангер. – Молоток нужен.
– Почти искренне сожалею, но ничем помочь не могу.
Было видно, что Вангер собирался снова вспылить, но потом подавил в себе этот порыв и направился к берегу. В принципе, чего мне было ещё ожидать? Ладно, сама как-нибудь справлюсь.
– Дверь не трогайте!
Я тут же отпустила ручку, за которую начала тянуть, и замерла. Вангер тем временем подобрал с земли хороший такой булыжник и двинулся в мою сторону.
– Вместо молотка, – пояснил мужчина, заметив, как я напряглась и переложила сковородку поудобнее.
Он действительно всего за несколько ударов вогнал вылезшие гвозди обратно в косяк, а потом проверил, как закрывается дверь.
– Теперь полный порядок, – Вангер швырнул камень в траву, а затем потёр ладони друг о друга, пытаясь стереть налипшую к ним с камня грязь.
– Спасибо. Прощайте.
На этот раз засов легко скользнул в скобу, а я, скинув договор на пол, устало опустилась на скамеечку, так как ноги окончательно перестали держать. Повернув голову в сторону, заметила, как из-за тюка за мной наблюдают испуганные глазёнки Софи.
– Сейчас мама подойдёт... Сейчас...
Выронив тяжёлую сковородку на пол, я посмотрела на свои ладони. Кровавые мозоли исчезли, оставив вместо себя лишь неглубокие ссадины. Ну хоть какие-то приятные новости на сегодня. Но если Вангер снова постучится в дверь, точно отоварю его чугунной посудиной. Стараясь не шататься, я подошла к Софи и опустилась перед ней на колени, обхватывая дрожащее тельце руками.
– Ма...
Глава 23. Старый новый дом
Я ушам своим не поверила, решив, что попросту переутомилась из-за тяжёлого путешествия и не менее трудного дня.
– Ты что-то сказала, солнышко?
– Ма... Ма... – с трудом шевеля губами, ответила Софи.
– Счастье ты моё... Девочка ты моя любимая... – обливаясь слезами счастья, я притянула дочь к себе и осыпала её бледные щёчки поцелуями.
Софи обняла меня своими ручками за шею, продолжая повторять этот простой, но такой сложный для себя слог. Похоже, что я не ошиблась, и «благодаря» неустанной заботе «любящих» родственников, у неё произошёл регресс речи. Будь она постарше, наверняка бы вопрос шёл о психогенном мутизме, который с течением времени только усугубился. Ничего, я постараюсь всё исправить. Мы обе постараемся...
– Давай я сейчас переоденусь, а то у меня всё платье промокло, но потом мы хорошенько с тобой осмотрим весь дом, наведём порядок и перекусим.
Софи, продолжая меня удерживать, кивнула. На уговоры дочери ушло ещё немного времени, прежде чем мне удалось обрести свободу и начать копаться в тюках, чтобы вытащить сухую сорочку и платье. Промокшую одежду хотела было сперва выстирать и высушить, но потом решила всё-таки сорочку пустить на тряпки. Первый этаж охотничьего домика представлял собой огромный зал, начинавшийся прямо от порога, с большим очагом и вертелом внутри, на
