Пришлось в спешке покидать квартиру, потому что мы напрочь забыли об утреннем совещании. Необходимость моего присутствия объяснялась тем фактом, что таким образом мне было бы проще быстрее войти в курс дела. Компания получила новый проект, и Жан горел им, а крупицы от пламени его страсти передавались мне.
К нашему общему удивлению, до офиса получилось добраться быстро и без дополнительных приключений. У нас оставалось немного времени, и мы не спешили выходить из машины.
— Как ты? — Жан повернулся в мою сторону и внимательно заглянул в глаза.
— Отлично. А ты?
— Было бы лучше провести утро без этой пробежки, но главное — ты со мной, — и вслед тёплая улыбка словно самый добрый луч солнца, упавший лишь на меня.
Я прикоснулась к ладони Жана и просто кивнула. Внутри разлилось чувство благодарности, ведь буквально всё, что он делал для меня, было пропитано искренней заботой. И даже эта улыбка говорила так много: «Всё будет хорошо», «Не переживай, я рядом», «Ты не одна», «Как хорошо, что ты есть».
В комфортном молчании мы подошли ко входу в здание и также поднялись на нужный этаж. Совещание было назначено на девять часов, а весь офис находился в полусонном состоянии, будто многие пришли, но не успели проснуться. Вдруг промелькнула мысль, что кто-то мог задуматься, почему мы пришли вместе. Но с таким же успехом я могла столкнуться у входа с кем угодно. Так что в этом не должны были увидеть чего-либо удивительного.
Атмосфера была такой сонной, что я успела лишь в последний момент сдержать вырывающийся зевок. После чего тихо усмехнулась и выпрямила спину — нужно держаться более уверенно.
Подвох я почувствовала сразу, как зашла в комнату, где уже собрались почти все. Свободными оставались место Жана, одно около него и два на противоположном конце, ближе к выходу. Не успела я всерьёз обдумать вариант остаться ближе к двери, как Жан вопросительно посмотрел на меня. Насколько глупо будет выглядеть, скажи ему, мол, сяду сегодня подальше?
Если сначала мне показалось, что народу не так уж и много, а помещение немаленькое, то сейчас поняла, что ошиблась. Я всё так же шла за французом, но уже под тяжёлым взглядом Станислава, который сидел слева от свободного места. Внезапно обрушилось осознание, что ещё немного и появится чувство нехватки воздуха.
Как я просижу всё это время?
Остановившись перед своим местом на ближайшее время, я холодными руками взялась за спинку стула. Я смотрела на поверхность стола, но перед глазами появилась мутная пелена. Отвлечься не получилось, и меня накрыло волной, заложило уши, а тихие разговоры стали белым шумом.
Просто дыши.
Дыши!
Не хватало ещё привлечь вовсе не нужное внимание. Ты ведь этого не хочешь!
Это замешательство в пару секунд, длившихся в моей реальности вечность, конечно, не осталось незамеченным Жаном.
— Валери, всё нормально? — голос с нотками беспокойства пробился сквозь звуковую завесу.
Посмотри же на него! Всё же нормально!
Повернув голову на звук, я встретила беспокойство с вкраплениями беспомощности в его глазах. Это помогло осознать, что мне было нельзя ничего испортить. Наконец я отодвинула стул и села на место, вернув всё внимание к столу. Попытка сосредоточиться на чём-то ином провалилась. Человек, сидящий слева от меня, не давал этого сделать.
Станислав не делал ничего. Лишь кивнул головой, когда я не удержала свои глаза и наткнулась на его взгляд, направленный на меня. Ко всем прочим эмоциям стала добавляться злость. Она не торопясь начинала плескаться в венах, подбираясь ближе к груди, чтобы я смогла захлебнуться чуть позже. Мы не виделись после того очередного «разговора», и я всё поражалась, как так выходило. Я злилась на своё самочувствие и на мысли о человеке, о котором не должна была думать. Не хотела, но злилась на него — откуда такой пустой взгляд?
— Начнём обсуждение. Для начала ещё раз объясню нашу ситуацию.
Я повернулась к Жану в поиске точки опоры. И у меня получилось её найти. Он смотрел так, будто всё понимал, но его беспокойство не утихло. Я решила слегка кивнуть — «всё в порядке». Он не поверил, это было видно, но еле заметно наклонил голову, а затем вернулся к своей речи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Спустя долгие пятнадцать минут, которые длились ещё одну маленькую вечность, меня отпустило. В голове была ужасная каша, а вечером наверняка придёт сильная слабость из-за перенапряжения. Но сейчас самым главным являлся тот факт, что пульс больше не был загнанным, и стало легче дышать. Я прикрыла глаза и сконцентрировалась на французской речи.
Красиво.
В следующий момент моей ноги коснулась другая. Больших усилий стоило не распахнуть глаза от неожиданности. Вместо этого я медленно приоткрыла их и посмотрела сначала под стол, где его колено так бессовестно оставалось прижато ко мне, а после перевела взгляд выше. Станислав на меня не смотрел — кто бы сомневался!
Мужчина провёл рукой по столу, остановив её прямо передо мной. Я быстро оглядела комнату и убедилась, что на нас никто не обращал внимание. И вот — рука и нога пропали, оставляя мне небольшой квадратный листок с просьбой: «Пожалуйста, давай поговорим». Я перечитала слова раз пять, но никакой подсказки там не появилось. Это привело только к тому, что беспорядок в голове усугубился. Сложив записку пополам, я стала сминать её пальцами.
— На этом сегодня всё, можете возвращаться на свои места. Остальные материалы будут отправлены вам позже, — эти полчаса были слишком долгими. — А вы останьтесь ненадолго, — я повернулась к Жану, который довольно сосредоточено смотрел на Станислава.
Сделав вывод, что мне срочно нужно убираться, пока есть такая возможность, я направилась в сторону выхода. Люди всё ещё выходили из комнаты, и проскочить побыстрее в любом случае не получилось бы.
— Останься тоже, — это же не мне?
Я обернулась и поймала такой же задумчивый взгляд на себе. Увидев, что я не собираюсь убегать, Жан повернулся к окну будто в поиске решения для какой-то глобальной проблемы. Немного погодя послышался щелчок двери, но мужчина всё так же продолжал молчать.
— Что вы хотели? — мне вдруг стало казаться, что я не слышала его французский вечность.
— Что я хотел… — Жан развернулся к нам лицом. — Есть ли другие вещи, которые мне нужно знать? — он посмотрел мне в глаза, а я глупо растерялась.
— О чём вы говорите? — Станислав подошёл чуть ближе к французу, закрыв меня от того.
— Я правильно помню, что вы были преподавателем Валери в университете? — в ответ он получил лишь утвердительный кивок. — Это всё? Вы не подумайте ничего лишнего, но…
Я не говорила ему ничего про наше знакомство. Видимо, они не первый раз беседовали на темы, связанные со мной.
— Да, это всё, — молчать было нельзя.
Не выдержав, я сделала несколько шагов в их сторону и, не придумав ничего лучше, остановилась по правую сторону от Станислава. Пришлось постараться, чтобы обращённый к Жану взгляд выглядел уверенным. Меня практически обжигало огнём, исходящим от стоящего рядом человека. Однако я не собиралась на это реагировать. Это было совсем не к месту.
— Я бы так не сказал, — голос был таким холодным, что контраст с опалявшим меня жаром поражал.
— Не хотел, чтобы вы неправильно поняли, — Жан перевёл взгляд на меня, а затем вернул его к Станиславу. — Мне нужно знать, можно ли утверждать вас на это проект. У меня возникло ощущение, что вам несколько некомфортно друг с другом. Если я не прав, готов принести извинения.
Жан вновь посмотрел на меня, и я поняла, как ему неловко. Возникло желание сказать, что всё нормально, нет необходимости искать кого-либо ещё. Но я не могла заставить себя сделать это.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Меня всё устраивает, — ещё бы он облегчил мне жизнь, — но надо услышать, что скажет Валери, — сердце запнулось, впервые услышав это обращение от него.
Что я могу на это сказать?
Что теперь делать…
