К тому же, мы все еще не знаем до конца, насколько сильно их влияние на Лондо. У нас не хватает всех частей мозаики, многое еще не готово.
— Мы готовы сражаться за свободу! — настаивал Ренегар.
— Но мы еще не готовы покончить жизнь самоубийством, — ответил Ади.
— Трус!
— Я не трус, — Ади не так просто было вывести из себя. — Просто я не идиот.
— Он прав, — сказал Финиан, — так же, как и Вир. У вас по-прежнему недостаточно сил, чтобы вступить в открытый бой с дракхами. У вас будет только один шанс, но если вы не будете полностью к этому готовы, они вас уничтожат.
— Так что же нам делать? — требовательно спросил Ренегар.
— Мы должны, — сказал ему Вир, — делать то, что делали. Медленно и методично готовиться.
— Чтобы погибнуть? — ответил Ренегар. — Так же, как и Рем?
Повисло мертвое молчание. Потеря Рема Ланаса все еще оставалась незаживающей раной.
— Может и так, — наконец, произнес Вир. — Или мы будем готовы, когда настанет время.
— А тем временем Дурла построит еще больше кораблей, произойдет еще больше странных перестановок в его окружении, — сказал Ренегар.
— Неважно, — ответил Финиан. — Ваши нападения на заводы задерживают их, а вы тем временем продолжайте пополнять свои ряды. По крайней мере, вы посеете зерна подозрительности, чтобы, когда откроется влияние дракхов, народ поддержал вас.
— К тому же, дракхи становятся самонадеянными, — сказала Гвинн. — Чем ближе к завершению строительство флота, тем больше они убеждаются в своем успехе. Понимаете… они ничем не могут похвастаться. Они грелись в зле, источаемом Тенями. Тени были гораздо могущественней своих слуг, но если дракхи верят в то, что они достигли чаемого Тенями, значит, считают себя непобедимыми.
— И это может оказаться ошибкой, — сказал Вир. — Тем не менее… нам нужны их ресурсы.
— Какие еще ресурсы? — спросил Ади.
— Неужели ты не понял? — мрачно улыбнулся Вир. — Дракхи, живущие здесь… это еще далеко не все. Вся эта грязная раса оскверняет все то доброе и славное, что еще осталось на Приме Центавра. Мы должны не просто остановить их. Мы должны их уничтожить. Мы должны расквитаться с ними за Рема Ланаса… за то, что они сделали с каждым важным чиновником в нашем мире, включая императора.
Используя таких марионеток, как Дурла, они строят свои разрушительные машины. Мы препятствуем этому, чтобы выиграть время, необходимое для того, чтобы собрать собственные ресурсы. Но, к сожалению, флот почти достроен. Этого не избежать… но это может оказаться нам на руку…
— Конечно! — догадался Ади. — Потому что, как только он будет достроен, мы сможем воспользоваться им в войне против дракхов.
— Да, — сказал Дансени, — они думают, что флот будет направлен против Альянса… но на самом деле они собственными руками готовят оружие, которое будет направлено против них самих.
— Именно так.
В пещере царил полумрак, но все заметили зловещий огонек, мелькнувший в глазах Вира.
— Если мы будем терпеливы… и осторожны… если мы будем копить силы… то победим. Возможно, это предвидение. Однажды мне довелось встретиться со слугой Теней. Я сказал ему, что мечтаю увидеть его голову на колу, и если это случится, я смогу вот так ему помахать, — и он смешно пошевелил пальцами, показывая этот жест. — Прошло несколько лет… и все случилось именно так, как я и сказал.
— Но как долго мы должны терпеть? — спросил Ренегар. — Если мы не будем осторожны, наши собственные головы могут оказаться на пиках, как это уже случилось с беднягой Ланасом.
— Мы будем терпеть столько, сколько нужно, — твердо ответил Вир. — Помните, наше маленькое движение — это нечто гораздо большее. И мы должны выполнить нашу работу. Мы все связаны. Нам нужно продолжать добывать информацию, и использовать ее. Но если мы где-нибудь оступимся, то это может повлечь целую цепочку событий… и эта волна накроет нас. Мы должны удержаться на гребне этой волны, должны остаться на высоте.
— Но у нас же есть техномаги, — заметил Ренегар. — Вы двое большей частью держитесь позади. Вы устранили этого, — и он пнул тело дракха, — а это что-то исключительное. И все равно, вы держитесь в стороне, а когда показываетесь, то говорите загадками. Но большей частью вы заботитесь только о себе.
— Это потому что вы не являетесь нашими пешками, — сказал им Финиан. — Вы делаете то, что вам хочется, когда и где вам хочется. Но вы, тем не менее, по-прежнему не склонны следить за своей спиной, — и он указал на мертвого дракха. — Вот доказательство.
— Только не думайте, что мы всегда будем это делать, — предупредила Гвинн. — Ваш безграничный энтузиазм препятствует этому. К тому же, у нас много других дел. Так что, советую вам не злоупотреблять нашим терпением…
— Потому что вы вспыльчивы и скоры на расправу? — спросил Вир. Когда Гвинн удивленно кивнула, Вир объяснил: — Однажды Лондо передал мне то, что сказал ему один техномаг много лет назад.
— Ничего не изменилось, — сказал Финиан.
Чувствуя, что разговор несколько отклонился от темы, Вир твердо сказал:
— Ладно, вот что нам нужно сделать. Все вы кого-нибудь да знаете из Домов. Поговорите с ними. Будьте внимательны. Не спускайте глаз с любого из тех Домов, с которым у нас нет связей. Дурла собирается применить к ним более жесткие меры, чем раньше. Он намерен полностью подчинить их себе, или полностью уничтожить. Нам нужно, чтобы они увидели альтернативу. Чтобы они поняли, что их не так просто сокрушить.
К тому же, мы будем продолжать наносить удары по их основным точкам.
Осторожно переправляя материалы через Вавилон 5, я использовал станцию в качестве перевалочного центра для отдельных компонентов взрывчатки, так, чтобы никто не смог проследить связь между всеми устройствами.
Вир объяснил, какую огромную работу должно проделать сопротивление, чтобы выжить. Техномаги молча слушали его, кивая в знак согласия. Наконец, Вир сказал:
— Итак… есть какие-нибудь вопросы?
— Да. У меня есть вопрос, — сказал Ренегар.
Вир выжидающе посмотрел на него.
— Мы должны победить? — спросил он.
Вир ответил немедленно:
— Да. И не только победить… мы должны уничтожить дракхов. Вы видели лицо врага, — и он указал на лежащего дракха. — Их можно победить. Их можно уничтожить. Они могут умереть. А раз так, то мы можем напасть на них и убить.
И мы это сделаем. Но потребуется много сил, чтобы избавить Приму Центавра от этого… от этой раковой опухоли, которая пожирает наши души. Вот чем должно заниматься наше подпольное движение.
— Учитывая то место, где мы встречаемся, — сказал Ади, оглядываясь, — я бы сказал, что слово «подпольное» тут весьма уместно.
Это вызвало совершенно необычную для всех собравшихся реакцию: громовой хохот. На мгновение они почувствовали, что это не тайное совещание отчаявшихся борцов за свободу, а просто дружеская встреча. Ренегар подумал о том, что бы случилось, если бы им представилась возможность жить относительно нормальной и скромной жизнью. И он высказал эту мысль вслух.
Вир скептически посмотрел на Ренегара и ответил:
— Ренегар… если бы ты жил нормальной и скромной жизнью… то ты бы не знал, что с этим делать.
Ренегар, задумался насчет этого, а потом кивнул.
— Скорей всего, ты прав. Но… — добавил он, — разве это плохо… иметь такую возможность?
Вир ничего не ответил на эти слова.
Из дневников Лондо Моллари
Датировано (по земному календарю, приблизительно) 24 сентября 2276 года.
Историкам на заметку: хотя центаврианский год отличается от земного года, мы, чтобы не запутать земных читателей, взяли на себя смелость вольно подкорректировать дату и отразили ее соответственно земному времени, основываясь на том, что Лондо ссылался на годовщину встречи с Г'Каром.
Центаврианскому Историческому Обществу известно о том, что покойный император относился к жителям Земли с огромной симпатией, и нам кажется, что он одобрил бы наши попытки убрать все то, что может вызвать затруднения у наших читателей. Если же среди вас есть сторонники хронологической точности, то мы благодарим вас за вашу снисходительность.
Г'Кар, как всегда, остановился на пороге. Прямой, высокий, взгляд устремлен вперед. И я, сидя за другим концом стола, как обычно, жестом попросил его войти.
— Думается мне, — сказал я ему, когда он вошел в комнату, — что спустя столько лет, тебе уже не нужно соблюдать все эти церемонии.
— Церемонии, Ваше Высочество, это все, что у нас есть. Без них вы будете просто странно одетым центаврианином, одежды которого слишком легко запачкать.
— Знаешь, что мне в тебе нравится, Г'Кар? Ты меня смешишь.
