— Ты голодна?
Сэмми запрокинула голову, чтобы взглянуть на часы.
— Киллиан, вообще-то уже полночь.
— Ну и что? Ты есть хочешь?
— Я… наверное.
— Дальше по улице есть одно местечко, где готовят самые лучшие сырные стейки. Ты такие, клянусь, еще ни разу не ела. Я угощаю.
Внимательно посмотрев на него, она коротко кивнула.
— Ладно. Только заберу свои вещи.
Киллиан решил пождать ее у входной двери, и буквально через пару мгновений она появилась полностью одетая. В свободной толстовке на молнии и с капюшоном. В черных штанах для йоги. В высоких кроссовках. И с перекинутой через плечо спортивной сумкой.
Закрыв зал на замок, они отправились вниз по улице к небольшому бистро на углу, и Киллиан, придержав дверь, галантно пропустил ее вперед.
Сэмми пробежала глазами по висевшему за стойкой меню.
— А разве с твоей тренировочной диетой это допустимо?
— Просто не закладывай меня Базу. Ты определилась, что хочешь?
— Я буду то же, что и ты.
Киллиан подошел к стойке.
— Два с сырным соусом.
Повар, коротко кивнув, взялся выполнять заказ, а они устроились за большим длинным столом. В столь поздний час они оказались здесь единственными посетителями. Поставив сумку на пустой соседний стул, Сэмми вытянула ноги и скрестила их.
— Так говоришь, самые лучшие сырные стейки на свете, да? А вот я почему-то не уверена, что достопочтенные жители Филадельфии согласятся с твоим заявлением.
— Эй, так и есть! — улыбнулся ей Киллиан. — Но, ладно, будешь судьей.
Когда их заказ был готов, он забрал его и протянул ей картонный поднос с булкой, набитой тонко нарезанным стейком с жареным луком и фирменным сырным соусом.
— Оу, выглядит на самом деле аппетитно, — взяв свой сэндвич, она откусила такой огромный кусок, что у Киллиана от изумления выгнулись брови.
— Выглядит аппетитно, — повторил он. — Не понял? Ты мне что, не поверила?
— Просто хотела убедиться, что ты знаешь, о чем говоришь.
— Эй, да я лучший знаток этих сырных стейков!
— Сказал мальчик из Бостона.
— Чертовы ньюйоркцы, — ухмыльнувшись, парировал он. А пока откусывал приличный кусок от своей порции, заметил, что она прячет улыбку за своей булкой. — Что, вкусно?
Саманта не смогла ответить, пытаясь прожевать только что откушенный чудовищный кусок. Поэтому лишь восторженно кивнула. Но спустя пару мгновений, проглотив еду, все же призналась:
— Пожалуй, это лучшее, что я когда-либо ела, не считая маминой стряпни.
— Твоя мама хорошо готовит?
— Она в этом лучшая!
Киллиан широко улыбнулся.
— Хотелось бы мне знать, на что это похоже. Моя мама, благослови ее Господь, готовит всегда с удовольствием. Вот только результат, как правило, хуже некуда. Когда мы с сестрой были детьми, папа платил нам четвертаки, чтобы мы притворялись, будто нам все очень нравится. Он старался защитить ее чувства. А сейчас просто делает все сам.
Сэмми хихикнула и, отломив кусочек булки, макнула его в сырную начинку.
— Моя мама буквально выросла на кухне. Она все время крутилась возле моей бабушки. Главная традиция нашей семьи — воскресные обеды. Мама каждый раз готовит столько пищи, что можно с легкостью прокормить целую армию. Хотя, по правде сказать, по воскресеньям в квартире моих родителей народу собирается ничуть не меньше.
— У вас такая большая семья?
— Да, немаленькая. У меня две старшие сестры, Ники и Тони. Они обе замужем, и у них по два ребенка. А еще есть дядя Джино, брат моего отца. Так что там довольно многолюдно. Но именно благодаря этому все воскресные дни напоминают праздники. Веселые и шумные.
— Выходит, вы с сестрами очень близки?
— Впритык. Правда, в детстве, — немного помолчав, добавила она, — мы постоянно ссорились. Но это не помешало нам сблизиться чуть позже.
— Сэм… Ники… Тони, — усмехнулся Киллиан. — Вместе ваши имена ассоциируются с семейкой гангстеров.
Сэмми весело рассмеялась.
— Когда родилась Ники, папа решил назвать ее в честь своего отца Доминика. Не хотел, чтобы дорогое сердцу имя ушло в забвение. С Тони та же ситуация. Ее назвали в честь папиного дедушки Энтони. Мое же имя — память об отце моей мамы Сальваторе. Его все почему-то звали Сэм. Но не спрашивай «почему».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А вот моя мама, если бы отец попытался назвать дочь мужским именем, закатила бы истерику.
— Да, и моя мама тоже настояла на их женских версиях: Доминик, Антония и Саманта. Правда, так нас кроме нее никто не называет. Да и сама она — только когда на нас слишком рассердится.
— А как давно вы переехали в Бостон?
— Сначала сюда перебралась Тони со своей семьей. А уж потом и мы с родителями. Мы переехали в прошлом году, когда… после того, как… — Сэмми, закашлявшись, сделала несколько глотков содовой.
Киллиан склонил голову набок и с любопытством напомнил:
— После того, как…
— Ники со своей семьей приехала сюда в начале этого года, — поспешно перебила его Саманта. — Мои родители вложили деньги в жилой комплекс. А потом открыли кафе-пекарню. Папе всегда хотелось иметь парочку семейных предприятий.
— А что насчет тебя?
— Я бы хотела посвятить себя преподаванию танцев. Давно планирую открыть свою собственную студию. Могу даже сказать, что уже значительно приблизилась к этой мечте. Я живу в доме, принадлежащем моим родителям, поэтому мне не приходится каждый месяц платить аренду. И благодаря этому я могу откладывать на покупку студии все заработанные мной деньги.
— Танцевальная студия? Звучит круто. Моя племяшка увлекается танцами. А где ты собираешься ее открыть?
— В центре города есть одно здание. Оно очень старое, поэтому на него никто особо не обращает внимания. Я уже почти собрала первоначальный взнос. Оставшуюся сумму надеюсь получить кредитом в банке. Вот только боюсь, что кто-нибудь успеет выкупить его до меня.
— А преподавать в Общественном Центре уже не нравится?
— Нет, меня там все устраивает, но хотелось бы иметь собственное дело.
— А ты сама танцуешь? Я имею в виду выступления или что-то в этом роде.
Сэмми опустила глаза и сокрушенно покачала головой.
— Я уже давно не выступаю на сцене. Больше нет. Только преподаю.
— И почему?
— Просто… просто это больше не мое, — ее губы изогнулись в кривой улыбке. — В июне в «Орфеуме» планируется «Ярмарка Талантов». Джаз умудрилась подать туда заявку от моего имени.
— Так ты будешь выступать?
— Черт бы его побрал, нет, — она поморщилась. — Хотя поступок Джаз вдохновил меня вновь начать заниматься хореографией. Я сейчас прорабатываю составленную мной композицию. Просто чтобы поупражняться.
— Как по мне, звучит пугающе. Придумывать все эти танцевальные движения…
— Знаешь, я всегда считала, что танец и бой во многом схожи. Прежде всего ты должен хорошо знать свое тело. А оно, в свою очередь, должно быть сильным и хорошо натренированным. И в танце, и в бое есть отрабатываемые до автоматизма движения. А также техники, что срабатывают лишь тогда, когда ты выполняешь их с абсолютной точностью. Твои спарринги, что я видела в спортзале, напоминают мне «па-де-де».
— А что это такое?
— Это балетный термин, буквально означающий «шаг обоих». А по сути, это дуэт, в котором оба партнера делают любое движение в абсолютной гармонии друг с другом. Выглядит это потрясающе, — опустив голову, Сэмми принялась теребить край картонного подноса. — Это очень похоже на то, как ты дерешься. Как двигаешься на ринге.
От этих слов по телу Киллиана разлилось приятное тепло, но внезапно «ожило» его «мужское достоинство», и он, смутившись, закашлялся.
— Так что же заставило вашу семью переехать сюда из Нью-Йорка? — он с любопытством посмотрел на нее и нахмурился, когда увидел, как напряглось ее тело, а плечи резко поднялись, словно она вздрогнула. — Сэмми?..
Отодвинув остатки сэндвича и уставившись в окно, девушка тяжко вздохнула.
Видя, как она нервно жует свою нижнюю губу, Киллиан терпеливо ожидал, когда она сама решит заговорить. Наконец Сэмми взглянула на него. В ее глазах плескалась такая боль, что его сердце тоскливо сжалось в груди, а по коже промчалась ледяная волна колких мурашек.
