— Мы можем взглянуть на наши документы и карточки? — поинтересовался Руслан.
— Разумеется, — заверил его Семафор, бросив взгляд на свои наручные часы. — Когда мы обо всем договоримся.
— Разве мы еще не договорились?
— Нет. Нам нужно будет обсудить детали. Вы ведь собираетесь не рядового бизнесмена завалить, а политическую фигуру. Все должно быть чики-пики. Чтобы комар носа не подточил.
— Я так понимаю, что теперь мы ждем твоего спеца, — произнес Самсон, заметив, что хозяин кабинета опять смотрит на циферблат часов.
Тот кивнул:
— Ты правильно понимаешь.
— У него что, список выполненных заказов побольше моего будет?
— Почему это тебя волнует? — вопросительно приподнял бровь Семафор.
— Потому что я не привык быть на побегушках, — буркнул Самсон. — Да и зачем делить гонорар на троих, когда мы бы с Русланом своими силами справились.
— Этот вопрос не обсуждается.
— Все вопросы обсуждаются, — не согласился Руслан.
— Этот нет, — отрезал Семафор. — И хватит на эту тему. Она закрыта.
Пару секунд спустя он поднес к уху телефон, сыгравший вступительные такты к мелодии «Hotel California».
— Да, — произнес он в трубку. — Конечно, приглашайте. Я его жду. — Выключив телефон, Семафор повернулся к гостям. — Ну вот, — сказал он, — ваш главный на подходе. Сейчас вы с ним познакомитесь, и он введет вас в курс дела.
Закончив эту короткую прелюдию, он посмотрел на дверь. Несколько секунд спустя, она открылась, впуская в кабинет… Седого.
3
С тех пор, как они виделись в последний раз, Седой заметно осунулся и как-то посерел. К тому же он прихрамывал и был вынужден обзавестись полированной тростью с массивным набалдашником. Чтобы скрыть фингал, поставленный Самсоном, он напялил солнцезащитные очки, но синева все равно была заметна, занимая добрую треть щеки. Как бы то ни было, но рана его оказалась пустяковой, а сам он не утонул в реке.
При виде заклятого врага Самсон лишился не только дара речи, но и способности дышать. Ему показалось, что его взъерошенные волосы шевелятся, как трава, сквозь которую пробираются насекомые. Он узнал Седого на несколько секунд раньше, чем тот обратил на него внимание. И эти несколько секунд показались Самсону долгими и тягостными.
Руслан тоже затаил дыхание. Но его реакция была несколько иной, нежели у товарища. Узнав своего заклятого врага, он подобрал ноги и напружинился, готовясь резко вскочить с кресла.
Седой, переступивший порог кабинета, уже начал поднимать правую руку, чтобы, приблизившись к столу, протянуть ее для рукопожатия. Но, узнав гостей Семафора, он застыл и побледнел так стремительно, словно из него высосали всю кровь неким гигантским, но невидимым шприцом. В следующее мгновение он приподнял черные очки, чтобы лучше видеть. Его глаза метнулись из стороны в сторону. Надо полагать, он вспомнил, как сдал Семафора во время допроса, и теперь испугался разоблачения. Его вытянувшееся лицо отражало лихорадочную работу мозга. Потом, приняв решение, он вытянул вперед свою трость, указав ею поочередно на Самсона и Руслана.
— А эти что здесь делают, Семафор? Они же опера красноперые. В доверие к тебе втираются, разве не видишь?
— Ты не ошибся, Седой? — спросил Семафор и, не дожидаясь ответа, протянул руку к интеркому на своем письменном столе. Понятное дело, не для того, чтобы заказать пиццу или четыре чашечки кофе.
— Держи Седого, Руслан! — крикнул Самсон, бросаясь на хозяина кабинета.
Теперь, когда он начал действовать, остановить его не сумела бы и пуля. Он должен был во что бы то ни стало помешать Семафору вызвать охрану, вот и все. Лишь бы Руслан справился с ушлым вором! Лишь бы…
— Ух-х!!!
Сокрушительный удар в лоб вышиб из мозгов Самсона все связные мысли. Из глаз посыпались искры, расходясь в темноте красивыми разноцветными кругами. Это Семафор швырнул в противника мраморный письменный прибор, стоявший на столе. Весила эта штуковина прилично. Самсон едва устоял на ногах, но, мотнув головой, как бык, получивший оглоблей между рогов, схватил Семафора за лацканы пиджака, заставил его подняться с кресла и стал оттаскивать от стола. Нельзя было допустить, чтобы хозяин кабинета включил интерком или нажал какую-нибудь замаскированную кнопку включения тревожной сигнализации.
— Отпусти, мент! — прошипел Семафор, физиономия которого побагровела от напряжения.
— Сам ты мент, — рявкнул Самсон, который даже в столь критический момент не смог снести подобного оскорбления.
Воспользовавшись этим, Семафор наградил его зуботычиной справа, а свободную руку запустил под пиджак, где наверняка был спрятан пистолет. Отклонившись всем корпусом назад, Самсон ударил его головой в лицо и услышал такой звук, как будто раздавил крупную, сочную улитку.
— О! — гнусаво воскликнул Семафор, схватившись за нос.
Самсон придержал его за галстук, попросил не падать раньше времени и повторил прием, угодив лбом ниже, там где вытянулись в два ряда белые клавиши ухоженных зубов противника.
Этого оказалось достаточно, чтобы Семафор окончательно прекратил сопротивление и попытки схватиться за оружие. Обмякший и деморализованный, он безропотно позволил прислонить себя к стенке.
— Так-то лучше, — похвалил его Самсон и обернулся, чтобы посмотреть, как идут дела у напарника.
4
Руслан тоже не терял времени даром. Ему не пришлось повторять дважды, что нужно схватить Седого, прежде чем тот успел достать ствол или выскочить из кабинета. В распоряжении Руслана имелись считанные секунды, но он использовал их с толком.
Ему хватило одного прыжка, чтобы преодолеть расстояние, отделяющее его от противника. Седой даже не успел сдвинуться с места, когда основание ладони Романа врезалось в его подбородок. Раздался сухой клацающий звук. Голова Седого запрокинулась, как будто он решил вдруг полюбоваться потолком. Очки с него слетели. Он потерял равновесие и сам не заметил, как оказался припечатанным лопатками к столу.
— Вот так! — пробормотал Руслан, навалившийся сверху.
Победа далась ему настолько легко, что он даже почувствовал легкое разочарование. Но напрасно он посчитал, что противник не способен оказать ему достойного сопротивления. Тонкий конец трости угодил Руслану между ног. Чем-то это напоминало удар бильярдного кия по шарам, только шары эти были живые.
Ощущая боль и всепоглощающую слабость, Руслан ослабил хватку.
— Что, не нравится? — прошипел Седой. — Думали, я утонул тогда? Не дождетесь! Я отовсюду вывернусь, а вот вы подохнете!
Тут он оттолкнул Руслана от себя. Затем, поджав сведенные вместе ноги, он резко распрямил их, нанеся Руслану удар в грудную клетку.
Этим он не ограничился. Когда Руслан отлетел назад, Седой вскочил со стола, сделал два быстрых шага вперед и яростно заработал тростью, размахивая ею, как кавалерист — саблей.
«Шшух, шшух!» — шипел рассекаемый тростью воздух. Удары следовали один за другим. Слева, справа… Слева, справа… Полуоглушенный, Руслан защищался, как мог, но получалось у него это плохо. Получив ошеломляющий удар по темени, он упал на колени. Решив, что с ним покончено, Седой отшвырнул трость и завел руку назад, доставая пистолет, заткнутый за брючный ремень.
— Вот и свиделись, — пробормотал он, взводя курок.
Ствол пистолета описал дугу, чтобы прицелиться в коленопреклоненную жертву.
Сквозь багровый туман, застилающий глаза, Руслан заметил это движение. Оттолкнувшись от пола, он ринулся на противника, боднув его головой в живот. Нельзя сказать, что это был смертельный или хотя бы сокрушительный удар. Потерявший равновесие, Седой совсем не испугался, полагая, что самое страшное, что его ожидает, это падение на пол. Он не учел своего местонахождения. Его затылок и плечи врезались в стеклянную стену, за которой протекала безмолвная рыбья жизнь обитателей гигантского аквариума. Сверхпрочное стекло выдержало бы этот удар, если бы не пистолет в руке Седого. Падая, он автоматически нажал на спусковой крючок, и пуля продырявила аквариум одновременно с толчком восьмидесятикилограммового тела. Трещина, начинающаяся от пулевого отверстия, словно молния расколола стекло.
Крак!
В следующее мгновение содержимое аквариума хлынуло в кабинет, как в каюту корабля, получившего чудовищную пробоину. Стеклянные плиты, рухнувшие на Седого, практически, развалили его на две части, но крови видно не было, потому что она смешалась с водопадами воды.
Волна увлекла Руслана прочь, подсекла ему ноги и повалила на пол. Хлебнув отвратительной на вкус жижи, он поспешил вскочить и обнаружил, что стоит по колени в воде.
— Ни фига себе, только и смог вымолвить он, тупо глядя на руку Седого, проплывшую мимо.
