нарушаемое только тихим шумом прибоя да криками чаек. К этому времени спасатели уже заканчивали собирать водоросли в небольшие бурые кучки, оставляя на песке борозды от грабель.
– Зачем вы приходите так рано? – спросили Водоросли Тайным Голосом.
– Это из-за близнецов, – объяснила Кора. – Педиатр сказал, что младенцам можно находиться на пляже, только когда солнце поднялось ещё не слишком высоко. К одиннадцати им нужно идти домой или, в крайнем случае, гулять в тенёчке под соснами. А вот я могу остаться.
– Одна?
– Нет, с мамой. Она попозже подойдёт.
Няня удобно устроилась в шезлонге под зонтиком, собираясь полистать очередной выпуск фоторомана. Она была застёгнута на все пуговицы, потому что не любила загорать: говорила, это глупая городская привычка, а в деревне у людей кожа и без того тёмная от работы в поле.
Немного погодя близнецы заныли, что им не нравится лежать без движения в коляске, и Коре, которая уже сходила в кабинку переодеть купальник, пришлось покатать их взад-вперёд по бетонным дорожкам, тут и там пересекавшим песок, чтобы купальщики не обжигали ноги.
Анджело с тоской смотрел, как визгливые чайки ссорятся между собой, иногда ныряя, чтобы поймать себе рыбы.
– Пожалуйста, дай мне расправить крылья, – умоляющим голосом просил он сестру.
– Ты что, с ума сошёл? Прямо здесь, у всех на виду? А если упадёшь в море?
– Или эти уродливые птицы тебя поймают? – добавил Джованбаттиста, хотя Анджело знал, что тот ревнует, и никогда не слушал брата.
– Даже разговора быть не может, – заключила Кора. – Сперва тебе придётся научиться плавать или, по крайней мере, надеть спасательный пояс.
Она прыснула при мысли о малыше, который парит над зонтиками в спасательном поясе поперёк живота. К счастью, педиатр сказал, что младенцам нельзя загорать голышом, кожа у них ещё слишком нежная, и няня водила близнецов на пляж в тонких футболках и комбинезонах с застёжкой на спине. Поэтому можно было не бояться, что Анджело удастся высвободить свои крылья, так что Кора, устав толкать коляску, передала её няне и отправилась на берег поиграть с Паолеттой Гиганти.
Вооружившись ведёрками и лопатками, они рыли глубокие ямы в песке, соединяя их сетью каналов.
Паолетта тоже пришла на пляж пораньше – из-за отца, который при помощи солнечных ванн пытался вылечить ревматизм, но смущался, что все увидят его Искусственную Ногу. Поэтому он её отстегнул, прикрыл лицо беретом и вскоре захрапел.
Потом Лючия и Кора потихоньку утащили Ногу и стали черпать ей воду для каналов: влезало в неё куда больше, чем в обычное ведёрко. Сказать по правде, наполнять Ногу выше колена всё равно не выходило, иначе она становилась слишком тяжёлой, и девочки не могли её донести.
Когда Инвалид Войны проснулся, он, конечно, сразу же заметил отсутствие Ноги, но не рассердился, только попросил, чтобы её вернули сухой и тщательно вычищенной от песка: даже самая маленькая песчинка, попав под культю, вызывала невыносимый зуд.
2
К одиннадцати Паолетта с отцом, няня, близнецы и прочие купальщики с малышами отправились домой, уступив место дамам с детьми постарше и подростками. Джакомо, Артуро, Оттавио, Гавино, Никола и другие мальчики безрассудно бросились играть в мяч, не дожидаясь, пока завтрак полностью переварится у них в желудках. Иногда кто-нибудь из них оборачивался в сторону зонтиков и кричал:
– А можно нам в воду?
Одна из матерей поглядывала на часы:
– Ещё двадцать минут, – отвечала она.
– Да, не свезло мне сегодня, – жаловался Мяч, которому предстояло ещё почти полчаса пинков.
Тем временем мальчики, не прерывая игры, потихоньку смещались к берегу, брызгались, падали в воду и насквозь промокли задолго до того, как им разрешили искупаться.
А дамы в импровизированной гостиной под зонтиками обсуждали Кору и её Жгучее Желанье.
– Видели, как она выросла с прошлого года? – говорила тётя Карла.
И в самом деле, дядя Титта, отвечавший за измерение роста племянников, всякий раз, когда они приходили обедать, был вынужден ставить карандашом новую отметку на дверном косяке.
– Жаль, что она не родилась неделей раньше, – добавляла тётя Джулия. – Год кончается в декабре, через месяц уже могла бы пойти в школу.
– Что за абсурдное правило! – возмущалась тётя Лючия, фыркая и выдыхая сигаретный дым через ноздри, словно дракон. – Из-за двух дней! Кора совершенно готова к школе: она дисциплинированна, умна и очень хочет учиться.
– Мне кажется, несправедливо заставлять её ждать ещё целый год, – говорила мама.
– Правила есть правила, – возражала синьора Мехильда, жена полковника, – их нужно уважать.
– А
