ткань его рубашки.
Дыхания вдруг перестало хватать…
И от следующего поцелуя в шею я застонала, выгибаясь… А он лишь усилил напор.
Я будто ухнула в бездну… Поток закружил меня, завертел, заставляя забыть о настоящем, и думать только о Никите.
О его горячих руках, вдруг оказавшихся под курткой, о губах, дарящих небывалое наслаждение, заставлявших задыхаться…
Я пылала, горела… но не понимала, чего именно мне не хватает…
– Пожалуйста… – прошептала я, едва слышно. – Пожалуйста…
Никита отстранился, и я чуть не застонала от ощущения, что меня лишили самого важного, самого ценного…
Ореховые глаза потемнели, отражая незнакомые мне эмоции.
– Не здесь, лучик. Поехали.
Глава 14
До отеля, в котором остановился Никита, мы доехали за каких-то двадцать минут. В голове мелькнула и тут же пропала мысль о том, с какой же скоростью несся он спасать меня…
Мелькнула и пропала, вытесненная совсем не благодарными мыслями.
Стоило Никите ссадить меня с колен и предложить пересесть на переднее сидение, как осознание от того, что я только что делала, словно обухом ударило по голове.
Краска залила лицо. Смотреть на Никиту было мучительно стыдно, поэтому я отворачивалась к окну, всем своим видом показывая, насколько мне интересна дорога и проносящиеся мимо машины. Гораздо интереснее, чем спутник, то и дело кидающий на меня внимательные взгляды.
И самое ужасное, он видел, как после этих взглядов я вся сжималась, боясь, что он сейчас заговорит… Что Никита скажет? Что он вообще обо мне думает, после случившегося? И… и куда мы едем?
Ответ я получила, когда мы остановились возле высокого белого здания. Что это за место было понятно любому, кто умеет читать. Огромные буквы не оставляли простора для фантазии и с гордостью сообщали: «Отель «Империал»».
Пятизвездочный отель, куда и поселили наших московских гостей, и куда один из гостей привез меня…
– Мы приехали в отель, – зачем-то сообщила я, чувствуя, как в горло сдавливает от страха, а в груди разгорается пожар недоверия к Никите.
– Вернуться домой я тебе не позволю, а на лавке в парке спать холодно, – мягко отозвался он, припарковавшись. – Или мне стоило заехать в больницу?..
Никита скользнул по мне внимательным, изучающим взглядом, но я быстро покачала головой, чувствуя себя неуютно.
– Нет, не нужно… Все само заживет.
От воспоминаний о Вове меня передернуло, и я вновь перевела взгляд на отель.
Головой я понимала, что Никита прав. Мне просто некуда пойти. Можно снять номер или найти квартиру на сутки, но у меня слишком мало денег на карточке и… слишком сильно я боюсь остаться сейчас одна. Почему-то казалось, что стоит Никите скрыться из виду, как рядом тут же появиться Вова… И что будет тогда даже сложно представить.
– На меня все будут смотреть, – коснулась я губы, стараясь отвлечься от страшных мыслей.
– С этим я тоже могу помочь, – отозвался Никита, доставая из бардачка солнцезащитные очки и черную тканевую маску. – Будешь выглядеть, как скрывающаяся от папарацци звезда.
Я слабо улыбнулась и примерила маскировку. Не сказать, что я стала неузнаваемой, но следы домашнего «конфликта» перестали бросаться в глаза.
– Готова? – поинтересовался Никита и, получив в ответ неуверенный кивок, помог мне выйти из машины, предложив руку.
Рука была теплой, надежной и крепкой, такой, что я не нашла в себе сил отпустить ее. Так за нее и держалась, пока мы пересекали холл, ловя на себе любопытствующие взгляды, поднимались на стеклянном лифте на девятый этаж и заходили в номер 918.
Только оказавшись внутри я вспомнила о приличиях и отпустила его руку.
– Ты что-нибудь хочешь? Воды, горячий чай или что-то алкогольное? – уточнил Никита, закрывая за нами дверь.
– Ничего, спасибо…
Голос дрогнул, и я прикусила губу, неуверенно оглядывая вполне себе стандартный номер.
Что я еще ожидала? Что в центре комнаты вместо огромной двуспальной кровати будет стоять батут?..
– Тебе помочь раздеться? – раздался голос Никиты за моей спиной, и я отшатнулась, разворачиваясь.
По его губам пробежала грустная улыбка, что заставило меня устыдиться.
Сама же его недавно практически умоляла его сделать со мной… всякое. А сейчас…
Он, может, ждет меня определенных действий, все же мы в его номере, а я шарахаюсь от него, как от прокаженного…
– Представляю, о чем ты думаешь с таким выражением на лице, – невесело усмехнулся Никита, проходя к шкафу и распахивая его. – Я имел в виду куртку. Всего лишь хотел ее убрать.
Я удивленно опустила глаза на куртку, в ворот которой вцепилась, и почувствовала себя донельзя глупо.
– Прости… Я не хотела обидеть, просто…
Я замолчала, не зная, как объяснить, что чувствую. Особенно после того, что было в машине.
– Прощаю, – с полуулыбкой отозвался Никита, повернувшись ко мне. – Поверь, я рад, что объятия со мной помогли тебе немного прийти в себя, но на большем я не настаиваю.
Объятия…
К щекам опять прилила кровь только от воспоминания о том, что нельзя было назвать целомудренным словом объятия…
Но спорить о терминологии я, конечно, не стала, да и Никита вмешался в мои мысли, произнеся:
– У меня нет подходящей тебе по размеру одежды, но больше – не меньше. Верно?
Я вновь подняла голову и увидела в его руках вешалку с белой выглаженной рубашкой.
– Это мне? – неуверенно уточнила я.
– Я брал в поездку не так много вещей. Гардероб разнообразием не отличается, – мягко отозвался он. – Есть еще свитер, но в нем тебе будет жарко.
Я медленно кивнула и, сделав пару шагов к Никите, забрала рубашку, прижав ее к груди.
– Спасибо…
В ореховых глазах мелькнуло что-то теплое, согревающие, и мне вновь захотелось оказаться в его объятиях. В обычных объятиях, без всяких пошлостей…
Будто уловив мое желание, Никита сделал шаг ко мне, а я… я опять отшатнулась. Непроизвольно. Просто в какой-то миг испугалась, что ситуация в машине повториться и тут нам уже ничего не помешает продолжить, а я…
Я все же замужем. Пока.
– Можно я приму у тебя ванну? – опустив глаза и кусая губы, спросила я.
Смотреть на Никиту было страшно и стыдно.
После всего, что он для меня сделал, отшатываться от него было просто свинством… Но он слишком сильно мне нравился и волновал, чтобы я не боялась вновь забыться рядом с ним…
Раздавшийся в ответ
