подошла к графину с фильтрованной водой.
Руки неприятно тряслись. Стекло графина стучало о керамический бортик стакана, заставляя желудок завязываться узлом… а вода в стакане все прибывала и прибывала…
Глядя на нее, мелькнула мысль, как еще потянуть время, и я «случайно» разлила воду.
– Прости… – кинула я быстрый взгляд на мужа. – Нужно вытереть…
– Кухонной тряпкой вытирай. Отсюда ты никуда не выйдешь, – чувствуя себя хозяином положения, произнес Вова, ни на миллиметр не сдвинувшись с прохода.
Ладно… Не страшно…
Спорить было бесполезно, я видела это по его глазам, цепко отслеживающим каждый мой шаг.
Потупив голову, я села на корточки, вытирая натекшую лужу, вот только спокойно подняться мне уже не дали. У Вовы попросту кончилось терпение.
– Отлично. Вот так и стой, – опустилась на мой затылок его рука.
Я похолодела.
– Я не успела попить… – вскинула я на него глаза, а он, с высоты своего роста усмехнулся, оглядывая меня и игнорируя мои слова.
– Если ты такими же глазками на старого пердуна смотрела, я удивлен, что он тебе только зарплату платил… Где шубы, где бриллианты и айфоны… Или ты приятные бонусы скрывала от меня? Тратила все на стороне?
Он натянул мне волосы, заставляя прогнуться в пояснице, а я даже не знала, что сказать.
Вова же знает, что ничего не было и быть не могло, тогда зачем…
Рука мужа сместилась, заставляя сильнее задрать голову. Пальцы жестко прошлись по моим губам, словно пытаясь стереть несуществующую помаду…
– Для меня ты, значит, не красишься? – едко усмехнулся он, будто позабыв о предыдущем вопросе. – Значит, одним все, а родному мужу ничего, да, Маша?..
Я сглотнула.
На секунду возникло ощущение, что Вова начал приходить в себя и ему просто нужна новая причина для гнева. Будто он специально себя раззадоривает, чтобы не успокаиваться. Чтобы хоть что-то продолжало его злить…
– Ты сам выкинул мой блеск… – произнесла я осторожно.
– И ты тут же не купила себе новый? – зло хмыкнул он, дернул он меня за нижнюю губу. – Кого ты пытаешься обмануть? Мне надоело, что ты меня дуришь! Показывай все, что ты делаешь в офисе. Смотри только на меня. Помни, кто твой хозяин…
Раньше бы я сказала, что я не собака, чтобы у меня был хозяин, но сейчас Вова явно был в неадекватном состоянии…
Рука его вновь потянулась к ширинке, а я попыталась отодвинуться, спешно пытаясь придумать хоть что-то.
– Милый… Дорогой… Вова… Давай начнем с массажа? – хриплым, не своим голосом предложила я. – Я налью тебе пиво, чтобы ты расслабился… Сделаю массаж и медленно буду опускаться с верху вниз…
Лучше так, чем…
– Именно так ты делаешь своему директору? – произнес он. Но не зло, наоборот, будто заинтриговано. – И как, ему нравится?
– Так я сделаю для тебя… И тебе понравится, обязательно… – натянуто улыбнулась я. – Пиво, массаж… Все, что ты захочешь…
А я пока постараюсь убедить себя, что ничего страшного не произойдет… Между супругами такое бывает. Всего лишь секс…
Это же можно пережить? Лучше добровольно, чем… нет.
– Приятно, говоришь? – его пальцы скользнули к моему подбородку, с силой сжимая. – Сделай. Но если ты хотя бы попытаешься сбежать от меня, пожалеешь. Поняла?
Глаза его колко осмотрели меня, будто выискивая следы неповиновения.
– Пытаться сбежать? Ни в коем случае, – растянула я губы в искусственной улыбке, чувствуя, как вновь начинает заполошно биться о ребра сердце. – Я все поняла, дорогой…
Поняла, что нельзя пытаться. Попыток у меня больше не осталось… Нужно либо бежать, либо выжидать.
Недоверчиво хмыкнув, Вова кивнул.
– Ну начинай меня ублажать, потаскуха. Покажи, чему научилась.
Он отпустил меня, и я начала вставать… Вот только этого Вове показалось мало…
– По полной извиняйся! Перед директором ты с такой же постной рожей ходишь? – и замахнувшись, он ударил меня, разбив нижнюю губу в кровь.
Я вскрикнула от неожиданности, а он только усмехнулся.
– Так-то лучше! Улыбайся мужу, Маша. Эту ночь ты запомнишь надолго…
По спине пробежал липкий холодок, на глазах, от боли, навернулись слезы… А злость вновь смешалась со страхом.
Сейчас бы ударить его бутылкой из холодильника по макушке… Вырубить, попинать этого психа от души… Но я не уверена, что от удара бутылкой Вова отключится, а не рассвирепеет еще больше…
Ждать… Тянуть время и ждать…
…Первую бутылку он выпил почти залпом, глядя на меня и усмехаясь, а вот вторую цедил медленно, пока я разминала ему плечи, сама мечтая его удавить…
– Не то! Все не то! Ты опять превращаешься в холодную селедку, Маша! – рыкнул он, отставляя свое пойло. – Больше эмоций. Я тебе не престарелый директор, который заведется только от вида твоих ног. Сделай уже что-нибудь!
Обернувшись, он скользнул взглядом по моему лицу, усмехнувшись разбитым губам, и вдруг рванул за ворот рубашки.
Я по инерции наклонилась, больно ткнувшись носом в его макушку, но то, чего он добивался, произошло: рубашка разорвалась.
Пуговицы полетели в разные стороны, полы рубашки разошлись, демонстрируя белый лифчик, и глаза Вовы хищно блеснули.
– Отлично, теперь на колени… Сделаем по-моему, а не по-стариковски….
И именно в этот момент входная дверь распахнулась.
Глава 13
Входная дверь с шумом ударила о стенку, а я попятилась, ловя в глазах Вовы растерянность.
– Это еще кто?.. – начал было он, но осекся.
В дверях кухни показался Никита. Причем выглядел он так, будто я выдернула его с важного совещания: темный дорогой костюм, белоснежная рубашка и темно-синий галстук на шее. А вот пиджака на Никите не было. Успел снять.
Губы сжаты. Лицо – застывшая маска. Ореховые глаза, в которых до этого лучилось тепло, теперь смотрели жестко, внимательно.
С таким я бы даже заговаривать не стала, не то что просить о помощи… Слишком уж пугающим он был.
Сглотнула, когда взгляд Никиты прошелся по мне.
Я представила, что он видит, и дрогнула.
Опухшее от слез лицо, разбитая губа, возможно, наливающиеся следы на шее и разорванная рубашка, демонстрирующее нижнее белье.
Крылья его носа дрогнули. Кулаки медленно сжались, а я спешно запахнула рубашку.
– Маша, подожди меня в машине, – угрожающим, тихим, но при это удивительно бархатистым голосом попросил Никита. – Мне нужно поговорить с твоим мужем.
Я неосознанно сделала шаг в его сторону, и, кажется,
