Он провожает нас к столику, ставит свою тарелку и целует меня в нос.
— Да, это так. Больше никаких споров. Я так голоден, что могу потерять сознание.
— Ты чокнутый... здесь достаточно еды, чтобы накормить всю команду. ― Я закатываю глаза, беру с его тарелки картошку фри и отправляю ее в рот.
Пакс улыбается.
— Вот почему здесь есть еще одна столовая. Что? Ты же не думала, что это единственная еда? Мы бы все умерли с голоду!
ГЛАВА 28
ПАКСТОН
В детстве я праздновал Рождество. Мои родители никогда не были религиозными, черт возьми, мы даже никогда не ходили в церковь. Но каждое двадцать пятое декабря мы ставили елку в гостиной и оставляли печенье для Санты.
Я никогда не был частью семьи, которая верила во что-то святое, просто традиционная семья, которая купилась на маркетинговую уловку праздника, а не на его реальный смысл. Не хочу сказать, что наши традиции были плохими или что мне чего-то не хватало, но быть рядом с семьей Деми во время Хануки ― это совершенно другой опыт.
Аарон надел ермолку, поместив традиционную шапочку на голову, и открыл молитвенник. Сара несет кучу еды на фарфоровых тарелках в столовую их дома, хотя нас всего четверо. Суп с шариками из мацы, грудинка, фаршированная рыба, кугель, латкес и многое другое. Деми ставит на стол специальные ханукальные чаши, из которых мы пьем, повсюду горят свечи, а в центре стола стоит красивая золотая менора.
— Сегодня мы собрались на этот праздник, чтобы отпраздновать первую ночь Хануки. Чтобы отметить тяжелую судьбу нашего народа, вспомнить все, что значит быть евреем, ― начинает Аарон, перебирая по памяти молитвы, пока улыбается сидящим за столом.
Я чувствую энергию их веры в комнате, и для меня большая честь, что они позволили мне принять в этом участие. Есть реальная разница в том, что праздник больше посвящен духовной стороне вещей, а не просто массовому разворачиванию подарков.
Молитвы, которые они читали, держась за руки и распевая, были сложными, и они меня немного заворожили. Я ничего не мог понять, но благодаря атмосфере и чтению я чувствовал, как любовь и вера кружили по комнате.
Когда они закончили, и Аарон благословил еду, чтобы поесть, и разрезал хлеб хала, Деми поворачивается ко мне.
— Итак, что ты думаешь о своей первой ночи Хануки? ― Она выглядит великолепно с откинутыми с лица волосами, ее большие глаза ярко блестят.
— Я думаю, что это потрясающе. ― Я сжимаю ее руку под столом.
— Тебе не нужно нести чушь только для того, чтобы произвести впечатление на мою дочь, Пакстон. — Аарон говорит с места, где он сидит напротив меня.
Теперь я знаю, почему все эти мальчишки-подростки боялись, что отцы их девушек пристрелят их из дробовика на крыльце. Потому что у меня было чувство, что если Деми отвернется, Аарон сделает то же самое со мной. Я опускаю взгляд, чтобы посмотреть, не прячет ли он под столом дробовик.
— Нет, сэр, и я серьезно. И еще, Сара, эта грудинка восхитительна. ― Может быть, если я буду набивать свой рот всю трапезу, он не станет отрезать мне пальцы за то, что я трогал его дочь.
— О, спасибо, дорогой. Ешьте, ешьте все, ― настаивает Сара, и это напоминает мне мою мать.
Приятно впервые за долгое время провести праздник в кругу семьи. Обычно мы с братом, Диланом, отмечали праздники на три дня позже из-за моего футбольного расписания. Ели еду на вынос и пили пиво, даря друг другу один-единственный подарок. Это было довольно уныло, и мы оба так сильно скучали по родителям, что это омрачало день.
— Спасибо, что позволили мне быть здесь. Приятно провести семейный праздник. ― Я снова сжимаю руку Деми.
Они все смотрят на меня, и взгляд Сары затуманивается.
— Что ж, спасибо, что ты здесь. Прошло много времени с тех пор, как мы были полноценной семьей, и я счастлива, что ты делаешь Деми счастливой.
Аарон обходится без комментариев, и я засчитываю это как очко в свою пользу.
— О, мама, я начала читать новую книгу Норы Робертс, она такая хорошая! ― Деми отпивает немного виноградного вина и смотрит на Сару.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я должна купить ее на Kindle, но я просматривала некоторые отзывы на Amazon, и они замечательные. Эта Нора просто знает, как их писать. ― Ее мама нарезает копье спаржи.
— Лично я не понимаю, как вы двое читаете это пошловатое дерьмо. Дэн Браун ― лучший писатель этого поколения. ― Аарон качает головой.
Я вклиниваюсь, не подумав, прежде чем открыть рот:
— Это спорно. Он хорош, но я предпочитаю Дугласа Э. Ричардса.
Я слишком занят нарезанием еды, чтобы заметить тишину, но, когда поднимаю взгляд, все видящие за столом смотрят на меня.
— Ты читаешь научную фантастику? ― Аарон смотрит на меня, разинув рот.
— Я и не знала, что ты... любишь книги. ― Деми практически шутит.
Я улыбаюсь, подзадоривая их.
— Ну и что? Качок не может любить читать? Это плохой стереотип, ребята.
Сара смеется.
— О, милый, ты ― нечто. Приятный сюрприз за каждым углом! Что ж, хорошо. Тогда мы можем открыть книжный клуб.
Аарон вклинивается:
— Я люблю Ричардса... он один из моих любимых авторов. Какой твой любимый роман?
Я мысленно хвалю себя за то, что помешан на научной фантастике, потому что это точно принесет мне очки с моим будущим свекром. И да, я зашел так далеко. И я достаточно самоуверен, чтобы поверить в то, что это сбудется.
— «Война разума», «Руки вниз». Но они все хороши.
Аарон завел со мной разговор о своих романах, а Сара и Деми начали обсуждать сериал на Netflix, в котором была выдумана британская монархия.
Это был семейный вечер, когда мы выпили слишком много вина и узнали друг друга на более глубоком уровне. Сара принесла десерт и положила на нашу с Деми тарелку золотые шоколадные монеты, называемые гелт. Очевидно, это была традиция — давать их детям, чтобы принести им удачу и везение.
Когда мы с Деми пожелали друг другу спокойной ночи, я почувствовал, что меня действительно принимают в семью. И когда она держала меня за руку во время поездки домой, я чувствовал вес этой шоколадной монеты в своем кармане.
У меня уже была вся удача и везение, в которых я нуждался.
ГЛАВА 29
ДЕМИ
Мы лежим на диване, за окном садится солнце, Майя свернулась калачиком у нас под ногами.
— Почему ты снова смотришь это бессмысленное шоу? ― Пакс прижимается ко мне, мое тело ― большая ложка.
— Потому что я люблю любовь. И это бездумная драма, а иногда девушке просто необходимо удовольствие. А теперь замолчи, иначе ты не сможешь остаться здесь и смотреть. ― Я снова обращаю свое внимание на телевизор, наблюдая, как двадцать пять женщин борются за внимание одного мужчины.
— Но из твоих сисек получаются отличные подушки. ― Крупный мужчина, занимающий мой диван, прижимается еще сильнее, заставляя меня хихикать.
Если бы кто-то смотрел на Пакстона прямо сейчас, он бы посмеялся над тем, насколько большим ребенком на самом деле является этот футбольный мачо.
Вот так мы провели последний месяц. Пакстон практически поселился у меня, он берет Майю на утреннюю пробежку сразу после того, как я выезжаю из дома, и они пытаются догнать меня до конца улицы, прежде чем моя машина свернет налево в сторону города. Я готовлю нам ужин и сижу с женами на воскресных матчах. По моему настоянию Пакстон заправляет кровать с правой стороны, а я научилась не оставлять зубную пасту на стойке, потому что это сводит его с ума.
Я не знаю точно, когда мы попали в эту рутину, в эту сказку пригорода... но я в раю. Чертовски люблю это. Я не говорила ему об этом; я так боюсь произнести слово на букву Л, что практически выпрыгиваю из своей кожи каждый раз при одной мысли.
За последний месяц мы смешали наши жизни... и каким-то образом сделали их еще лучше. Мы дали нам шанс стать командой, реальный шанс на отношения, и, черт возьми, мы выбили все из колеи.
