— Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — прошептала она прямо в его жадные губы.
— Мне хорошо, — отозвался он, впиваясь в нее новым поцелуем. — Господи, до чего же у тебя нежная грудь!
Кина потерлась о него.
— Я не слишком тяжелый? — заботливо спросил Николас.
— Нет, — шепнула она и медленно провела языком по его верхней губе.
Дыхание Николаса участилось, глаза горели.
— Ты всегда так смотришь на женщин? — спросила Кина,
— Только тогда, когда мне приходится добиваться их годами. — Он страстно прижался к ней, и Кина в полной мере ощутила, как пылает в нем желание. - Чувствуешь?
Кина задохнулась. Ей показалось, что ее тело тает под ласками Николаса, сливаясь с ним в единое целое. Николас снова поцеловал ее — так же, как когда-то, еще в «роллс-ройсе». Услышав негромкий торжествующий смех, Кина приоткрыла глаза. Мелкая дрожь сотрясала ее тело, пока руки Николаса срывали с нее остатки одежды. В комнате было довольно прохладно, так что Кине немедленно захотелось снова завернуться в его тепло.
Не сводя с Кины глаз, Николас провел ладонями по ее телу снизу вверх, до бедер, а затем к талии и груди. Кину пронзило странное чувство: ей вдруг показалось, что любой другой мужчина на месте Николаса был бы ей неприятен. Она припомнила, как много лет назад Джеймс Харрис торопился овладеть ее юным телом, не уделив ему и сотой доли того внимания, каким щедро осыпал ее Николас. В результате ей было всего лишь больно и стыдно, и она не получила никакого удовольствия.
Но сейчас все было иначе. Кина недавно обнаружила, что Николас совсем другой. Для него она не просто женщина на одну ночь. Она читала это в благодарном и внимательном взгляде его темных глаз.
Николас наклонился и прижался губами к нежному теплому животу, продолжая поглаживать ладонями ее грудь.
Пальцы Кины запутались в пышной гриве его волос. Николас приподнял голову и вгляделся в ее глаза, в ее пылающее лицо.
— Ты не знаешь, как на это ответить, верно? — спросил он хрипло.
Кина провела пальцами по его губам и замерла, очарованная наслаждением, которое это ей доставило.
— Как ответить? — шепотом повторила она. — Я хочу тебя, Ник. И ты это, должно быть, уже понял.
— Ты не девственница? — проговорил он вопросительно.
Кина прикусила губу.
— Нет.
— Проклятие, не надо так бояться! — проворчал Николас, не давая Кине спрятать лицо в подушку. — Я ведь уже сказал тебе: для меня это не имеет никакого значения! И это правда. Но ты ведешь себя как совсем неопытная женщина. Я просто хочу знать, насколько мне следует быть осторожным!
Кина тихо вздохнула.
— Первый и единственный раз в своей жизни я занималась любовью с Джеймсом, - стиснув зубы, пробормотала она. — Но все было так неудобно ив такой спешке... — Ее голос прервался.
— Продолжай, — настаивал Николас.
— Я думала, что умру от стыда, когда узнала, что он вовсе не собирался жениться на мне. Он просто хотел меня. А потом он сказал своему брату, что заниматься любовью со мной — все равно, что с мужчиной.
Николас не произнес в ответ ни слова. Он просто молча смотрел на нее, и лицо его застыло, как гранитное изваяние. Теперь он понял, какую боль Харрис причинил ей.
— Не презирай меня, — взмолилась Кина.
— Ты с ума сошла! — выпалил Николас. — Разве похоже на то, что я могу презирать тебя, глупенькая?
Слезы покатились по ее щекам. Николас сел на постели, и Кина уткнулась головой в его грудь. Его большие ладони были такими теплыми! Прильнув к нему, Кина с наслаждением вдохнула его запах.
— Ник... — шепнула она.
— Что, моя милая?
Кина слегка отстранилась и заглянула ему в лицо.
— Люби меня, — проговорила она чуть слышно. Николас откинул с ее лица прядь волос, но не сделал попытки вновь поцеловать ее.
— Что ты сейчас чувствуешь к Харрису? — спросил он и заметил, как в ее глазах мелькнуло удивление.
— Сейчас? — переспросила она. — Ну не знаю...
— Не кажется ли тебе, — мягко проговорил Николас, — что тебе лучше сперва разобраться с этим?
Кина всмотрелась в его глаза в поисках ответа, но не нашла его. С таким же успехом можно выслеживать льва, который твердо вознамерился спрятаться.
— Ты меня хочешь? — спросила она. Приподняв темную бровь, он слегка улыбнулся.
— Да, я хочу тебя, — ответил он. — Но я и пальцем не шевельну до тех пор, пока ты не оставишь Харриса в прошлом, где ему и место. Ты была девушкой, Кина, — добавил он. — Ты думала, что он относится к тебе искренне, но ошибалась. Однако в этом нет ничего страшного. Все это осталось в далеком прошлом. — Он наклонил голову и медленно скользнул губами по ее губам. — Это, черт побери, не имеет никакого отношения к нам с тобой!
Кина ответила ему таким же дразнящим поцелуем.
— Ник... — с мольбой шепнула она.
Он осторожно прикусил ее нижнюю губу.
— Интересно, почему он сказал, что ты похожа на мужчину? — пробормотал он, не отводя от нее глаз. — Ты что, была такой худенькой?
— Плоскогрудой, — поправила она с легкой обидой в голосе.
Николас отстранился и уставился на ее прелестные груди. Губы его изогнулись в улыбке.
— Ты? — недоверчиво хмыкнул он.
— Ох Ник! — выдохнула она и снова прижалась к нему.
Николас крепко обнял ее и принялся ласково поглаживать.
— До чего же не хочется останавливаться, — пробормотал он. — Но даже в моем возрасте невозможно слишком долго просидеть с роскошной нагой брюнеткой на коленях, не зайдя слишком далеко. Давай-ка одевайся, а я налью нам кофе.
— Давай лучше я уложу тебя на кровать, — прошептала Кина. — Если только ты научишь меня, как тебя все-таки соблазнить.
Николас рассмеялся с откровенным восхищением и снова сжал ее в объятиях.
— При первом же удобном случае, — пообещал он. Кина неохотно высвободилась из его объятий и принялась собирать свою одежду.
— Одевайся скорее, — проговорил он, натянув на себя свитер и останавливаясь у двери, чтобы еще раз поглядеть на нее с задумчивой улыбкой. — Ты даже в одежде чересчур соблазнительна.
— Ты мне льстишь, — пробормотала она, пытаясь попасть руками в рукава.
— Нет, любимая, — тихо возразил он. — Я говорю то, что думаю.
И Николас закрыл за собой дверь. Пять минут спустя она присоединилась к нему, усевшись рядом на диван в гостиной. На ней были теперь черная шелковая блуза и бежевые замшевые брюки. Она причесалась, слегка подкрасилась, но в глазах ее светилась одна лишь мысль — о Николасе. Николас тихо присвистнул.
— Какое зрелище! - одобрительно пробормотал он.
