– А на фига нам этот муж? Он никому не нужен! А вот насчет той бабы нужно проверить…
– Можно поработать в этом направлении! – оживился мужчина с родинкой.
– Поработать! – передразнил его старик. – Ты уже поработал! Как там оказались права мужа? Тоже твоя работа, или этот идиот действительно потерял их на месте преступления?
– Я их передал Анне… отобрал у тех братков, которые крутились вокруг квартиры…
– А какого черта ты это сделал? Зачем влез в чужие дела? Тебе своих мало?
– Ну, нам же не нужно было, чтобы в нашу разработку вмешалась мелкая шпана? Они могли расстроить наши планы. Поэтому я их как следует отделал, чтобы неповадно было путаться под ногами. И права Игоря отобрал. Отдал их Анне, чтобы вернула мужу. Но она и пальцем не шевельнула. Очень уж на него злилась…
– Нет, правду говорил Анвар… – задумчиво проговорил старик, – ты действительно стареешь!
– Револьд Федорович! – в голосе мужчины с родинкой зазвучала настоящая паника. – Меня рано списывать! Мой опыт, мои связи, мое знание людей…
– А пользы-то мне от этого опыта? Прошляпил дело! Теперь мне за тебя приходится разгребать!
– Я все исправлю! Давайте используем это убийство, раз уж не удалось его предотвратить…
– Используем! – старик усмехнулся. – Ты только на это и способен – чужие заслуги использовать! Имей в виду – у нас на все про все – десять дней! Через десять дней нам нужна подпись Нехорошева. А это такой человек, что заставить его что-то подписать можно только под дулом пистолета. Или под угрозой чего-то настолько же убедительного.
– Револьд Федорович, я постараюсь…
– Постараешься? – старик побагровел и приподнялся в кресле. – Да на фига мне твое старание? Мне не старание нужно, а результат! Конкретный и быстрый!
Он опустился в кресло и проговорил усталым голосом:
– Я в этом деле не один! У меня тоже есть инвесторы, есть компаньоны, перед которыми я отвечаю. «Северный цинк» – это миллиарды, мне одному такой объем не под силу. А когда в деле замешаны такие огромные деньги – отвечать за них приходится головой. Так что если мы не сможем за десять дней серьезно прижать Нехорошева, не сможем заставить его подписать передачу комбината управляющей компании, мне головы не сносить. Но и тебе, как ты понимаешь, – тоже. Ты будешь первой жертвой!
– Я понимаю, Револьд Федорович! – На лбу у мужчины с родинкой выступили мелкие капли пота. – Я все понимаю…
Он поднял глаза и проговорил:
– А что, если превратить наше поражение в победу?
– Не наше, а ваше! Твое личное поражение! – угрюмо проворчал старик.
– Пусть мое… не в этом дело. …
– Что ты имеешь в виду?
– Что, если разыграть это убийство? Представить все так, как будто ее убил Федорчук, и выложить эту версию Нехорошеву? Ему такой расклад очень не понравится! Зять – убийца… единственная дочь замужем за уголовником… это получше нашего прежнего варианта!
– А что… – старик задумчиво пожевал губами, – может быть, в этом что-то есть…
– Так что – будем работать в этом направлении?
Работай! – милостиво разрешил Револьд Федорович. – Только уж смотри – чтобы на этот раз никаких сюрпризов! Чтобы все у тебя действительно было под контролем!
***
Дом, в котором жили Федорчуки, располагался на Малой Караванной улице, в самом центре так называемого «Золотого треугольника», ограниченного Невским проспектом, Мойкой и Невой. Цены на недвижимость в этой части Петербурга достигли уже заоблачных высот, обогнав цены на жилье в центре Парижа и лишь немного уступая ценам в центре Лондона или Москвы.
– В хорошем месте они поселились! – завистливо проговорила Лола, когда Маркиз припарковал машину невдалеке от интересующего их здания. – Вот бы нам, Ленечка, прикупить здесь квартирку! Пусть даже скромненькую, трехкомнатную…
– Лолка, у тебя мания величия! Кто мы с тобой? Всего лишь самые ловкие и удачливые мошенники в городе! А это, если сравнивать по масштабу доходов – примерно на уровне топ-менеджера местного отделения международной корпорации. Здесь такие не живут! В этом доме могут поселиться либо владельцы крупного процветающего бизнеса, либо чиновники из мэрии. Ну или, в крайнем случае, родственники господина Нехорошева.
– Ну вот, стоило мне о чем-то помечтать – и ты тут же безжалостно обрезал крылья моей мечте! – грустно проговорила Лола. – А кстати, почему ты припарковался так далеко от подъезда?
– Чтобы не попасть в поле зрения камер видеонаблюдения. Их тут наверняка до черта и больше, а если наша машина попадет на пленку – нами может заинтересоваться здешняя служба безопасности, что совсем не входит в наши планы…
– Но мы же, надеюсь, не на собственной машине! – Лола удивленно оглядела скромный салон. – Этот драндулет Ухо где-то временно позаимствовал?
– Все равно, береженого бог бережет! У них такие возможности, что лучше лишний раз перестраховаться !
Закончив на этом разговор, Леня достал из бардачка шестнадцатикратный цейсовский бинокль и уставился на подъезд Федорчуков.
Следующий час прошел в напряженном молчании.
– Ленечка, а можно я пока схожу выпью кофе? – жалобно проговорила Лола, которая отчаянно скучала. – По-моему, я тебе сейчас не очень нужна!
– Сиди! – прикрикнул на нее Маркиз. – Я тебя больше одну никуда не отпущу! Буду водить за собой на коротком поводке!
– Какой ты злой!
– И в строгом ошейнике!
– Злой и противный!
– И еще намордник надену, чтобы не ругалась!
– Но, Ленечка, я только вон до того кафе дойду, ты меня будешь видеть! А хочешь, я тебе оттуда принесу пирожное? Хочешь – вишневый флан?
. – Прекрати эти попытки подкупа! Все равно у тебя ничего не выйдет!
– А чизкейк?
– Я же сказал – прекрати!
– А наполеон?
– Леня уже немного заколебался, но в это время дверь подъезда распахнулась, и на пороге появился высокий интересный мужчина с выбритой наголо головой, облаченный в длинное светло-бежевое кашемировое пальто.
– Какой мужчина! – восхищенно промурлыкала Лола.
Леня вытащил из бардачка фотографию и сравнил ее с бритым красавцем.
– Кофе отменяется, – вполголоса проговорил он, – это он, наш объект, Вадим Федорчук!
– Ну вот, – расстроилась Лола, – а я тебя уже почти уговорила!
– В следующий раз, – отозвался Леня, пригнувшись и включая зажигание.
Федорчук пересек тротуар, щелкнул ключом сигнализации и открыл дверцу новенького черного «Ягуара».
– Какая машина! – вздохнула Лола.
– Прекрати! – прикрикнул на нее Маркиз. – Видела бы ты ее!
– Кого – ее?
– Дочку господина Нехорошева!
– А при чем тут она?
– Ну как же! За последний час ты трижды ей позавидовала! Сначала ее квартире, потом ее мужу и наконец ее машине…
– Да ну тебя! – Лола отмахнулась. – Я же не всерьез…
«Ягуар» вырулил с Малой Караванной на Невский и влился в густой поток машин. Леня тронулся следом, стараясь не потерять машину Федорчука из виду.
Черный «Ягуар» пересек Дворцовую площадь, свернул на набережную возле Эрмитажа. Проехав мимо Зимнего дворца и остальных примыкающих к нему зданий музея, он вырулил на Мойку, проехал через Конюшенную площадь и, обогнув Михайловский сад, по Садовой снова выехал на Невский.
– Тебе не кажется, что он выбрал какой-то странный маршрут? – проговорила Лола.
– Запутывает следы! – отозвался Маркиз, лавируя среди едва ползущих машин. – Смотри-ка, он остановился!
– И стоило так долго кружить, чтобы всего лишь доехать до «Пассажа»?
Действительно, черный «Ягуар» втиснулся на свободный пятачок перед входом в универмаг. Федорчук выбрался из машины и торопливо зашагал к дверям «Пассажа».
– Кажется, я знаю, что у него на уме! – прошептал Леня, вытягивая шею и стараясь не потерять Федорчука в толпе. – Я пойду за ним, а ты садись за руль и поезжай вокруг, ко второму выходу из универмага, на Итальянскую улицу!
– Как же так, – усмехнулась Лола, – не ты ли полчаса назад говорил, что не отпустишь меня одну даже выпить чашку кофе?
– Цыц! – прикрикнул на нее Леня, выбираясь из машины. – Некогда мне с тобой препираться!
Он едва не бегом пересек тротуар и влетел во вращающиеся стеклянные двери «Пассажа». Далеко впереди среди густой толпы покупателей мелькнуло бежевое пальто Федорчука. Маркиз устремился следом.
Федорчук шел довольно быстро, время от времени настороженно посматривая по сторонам. Миновав примерно половину универмага, он остановился перед зеркальной витриной ювелирного магазина, делая вид, что внимательно разглядывает выставленные там украшения. В действительности он осматривал следующую по широкому проходу толпу, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Причем делал он это весьма непрофессионально, так что Маркиз легко укрылся от его взгляда за цветочным киоском.
